Наташа молчала. Не ожидал, что мои слова произведут на нее такое сильное впечатление.
Я испугался, что она заплачет. Но она подняла веки, и глаза были только влажны, а может – просто блестели. Месть любимой женщине похожа на месть самому себе.
Но мне нравилось, что женщина, припавшая к моему плечу, расплакалась из-за меня.
- А тебе ведь очень нравится, что я плачу, - сказала Наташа.
- Если из-за меня, то да.
- Мы стали еще ближе. Прямо как муж с женой.
Я не хотел смотреть, как она плачет. Она словно что-то ждала от меня.
Я верил в искренность ее слез. Я был добрым. Жалость засосала нас обоих. Совсем не обязательно помнить о своих обидах.
- Почему ты плачешь? – спросил я.
- Знаешь, бывает, плачешь вот так, совсем без причины.
- Я не хочу, чтобы ты плакала.
- Все, любимый, я уже не плачу.
Она замолчала и перестала плакать. Я ничем не мог ей помочь. Ждал. Это было очень мучительно. Непонятно, что можно ожидать в такой ситуации.
Я не понимал, что означают ее слезы. Не мог их объяснить. Ждал, что Наташа скажет какие-то необыкновенные слова. Мне не повезло. Не всем везет.
Наташа выдумывала меня так же старательно, как и я сам. Она притворялась, что понимает меня.
Она не плакала. Только ее голос был очень тихим, и я почти не слышал, что она говорила.
- Прости меня, - я очень ее уговаривал.
- Простить! Тебя простить! Странно.
Она больше ничего не сказала и не пыталась меня остановить. Только молча смотрела на меня. И лицо у нее было опухшее от слез, почти неузнаваемое. Необязательно стараться скрыть свою боль.
Обняв меня за шею и прижавшись щекой к моей щеке, она спросила:
- Почему ты со мной такой нехороший?
Я попытался встать, но она меня не пустила.
Не говоря ни слова, я долго-долго изо всех сил сжимал ее в объятиях. Сначала она не противилась, потом стала вырываться. Медленно отпустил ее. Стараясь угадать, когда же все-таки закончится ее игра, я заметил, что она обижена. Она казалась такой незащищенной, что у меня возникло впечатление, будто все, чего я достиг перечеркнуто и нам предстоит начать все сначала.
- Я знаю, что ты скажешь: - предположила она, - извини. Вечно ты извиняешься.
- Не говори это так.
- Я не знаю, как я это сказала. Не волнуйся из-за меня, хороший мой, я абсолютно в порядке. Правда. Действительно правда.
10
Я был убежден, что Наташа знает какие-то тайны, мне тоже хотелось их знать, и все же я отказывался узнавать их.
«Она разглядывает меня, как подарок», подумал я.
- Хочу поговорить с тобой. Хочу тебе кое-что сказать. Мужчине достаточно только воображения, чтобы убедить себя, что он влюблен, - Наташе нравилось злить меня. – Ты не сказал мне ничего нового.
Я подумал: «Она совсем не знает меня».
- Ты не слушаешь меня, - сказала она.
- Я думаю о тебе.
- И что же ты думаешь?
- Я уверен, что мы можем быть счастливы.
- Я ищу мужчину, перед которым мне бы не пришлось оправдываться. Если я буду самой собой, то ты меня разлюбишь. Ты не чувствуешь себя одиноким?
- Нет.
- Как тебе это удается?
Меня мое притворство удивляло не меньше, чем ее. Я старался скрыть от Наташи то, что хочу. Не знаю, кто из нас был более откровенен. Вдруг сказал то, что мне не следовало говорить:
- Без тебя мне просто незачем жить.
- Дурачок.
Она ответила, закурив. Разве у нее была причина говорить так? «Дурачок». Ну что можно было возразить? Я думал так же. Уже не сомневался в себе. Конечно, нет. Я не ждал иного ответа. Не от нее. Я боюсь неискренности.
- Сейчас ты мне нужен, как никогда, потому что нуждаешься во мне, - сказала Наташа. – Ты стараешься использовать меня. Иногда, чтобы мужчина понравился мне, я прилагаю к этому не меньше усилий, чем он сам.
- Я уже начинаю бояться того, что ты скажешь в следующий раз.
- Каждой женщине нравится мучить мужчин.
Посмотрел на нее и подумал: «Что все это значит?» Может быть и она спрашивала себя об этом.
Я был обидчив, боялся совершить ошибку и чувствовал, что лишен обаяния. Придумывал все, что возможно, чтобы защитить свою любовь. В ее словах, в том, как Наташа произносила их, было что-то такое, что беспокоило меня. Хотя, я не мог точно определить, что именно.
- Ты думаешь только о себе, - она улыбнулась.
- Я готов с тобой согласиться.
- Не делай ничего, что не хочешь.
- И что же получается? Мы можем быть вместе, только когда ты во мне нуждаешься? А не когда я – в тебе? – эти слова оказались очень трудными для меня.
- Не сердись на меня. Так и тебе будет лучше. И часто ты собираешься донимать меня подобными расспросами?
- Мне просто трудно сказать себе, когда надо остановиться.
- Знай, когда сказать «хватит». Слушай, не будь таким вредным. Ты мне очень нравишься, и я не хочу, чтобы ты мне надоел.
Ее беззастенчивость и спокойная уверенность смутили меня. У любви нет условий.
- Если бы я только тебя знала, - сказала Наташа.
- Ты и так все про меня знаешь.
- Если бы знать точно, что правильно, а что нет.
- Так как же нам быть?
- Не знаю. Я надеялась, что у тебя готов ответ.
- Любви нельзя научиться.
- Зачем ты так меня любишь? Это глупо. Я скорее верю человеку, когда он говорит что-то плохое, чем что-то хорошее. Может быть, ты думаешь обо мне больше, чем я думаю о себе. Тебе следует перестать выдумывать меня.
Часто я спорил с ней молча.
Я не возражал. Не искал для себя оправдания. Не знал, много сказано или мало. Мне никогда не надоедают разговоры о любви. Наташа позволяла мне вообразить себя счастливым. Я верил, что могу любить.
Наташа смотрела на меня так, словно впервые увидела.
Просто такой уж, видно, я человек. Выдавить из себя несколько слов оказывалось совершенно невыполнимым подвигом. Не хочу думать об искренности, как о своей ошибке.
- Не интересно обманывать мужчину, который готов верить каждому моему признанию, - сказала она.
- Не понимаю, что ты хочешь от меня.
- Хочу почувствовать себя несвободной рядом с тобой. Что еще можно ответить человеку, который спрашивает, как произвести на меня впечатление. Не умея унижать женщину, мужчина не может подтвердить ей свою любовь.
Я испугался. Иногда Наташа не понимает, что она страшна. Чувствовал себя голым. Спорить с ней было невозможно.
- Приятно провел время? – спросила она.
- Я, знаешь, чувствую себя не очень уютно после твоих слов.
- Ничего. Когда-нибудь привыкнешь.
Мне казалось, я говорил об очень важном не только для себя. Рядом с любимой женщиной невозможно врать. Разглядывал Наташу, хотел увидеть перемены. Она не замечала меня. Я вытер лоб. Даже пот выступил – положение было серьезным.
Сидел, наблюдая за ней. Перемены в Наташе всегда застигали меня врасплох – стоило ей несколько дней быть одинаковой, как я уже не мог вообразить, что она может быть другой.
- Мне не хочется, - сказала она.
- Что?
- Мне не хочется. Успокойся. Ты все продолжишь завтра.
Завтра. Каждый мой день – это новая попытка быть счастливым. Наташа ждала, что я подчинюсь.
- Что с тобой? – спросил я. – Ты на меня сердишься?
- Я? Наоборот.
- Я хочу сделать тебя счастливой, - мне нравилось быть благодарным Наташе.
- Завтра, - ответила она. – Не сегодня. Убери, пожалуйста, руки. Ты говоришь о том, чего не знаешь. Сегодня о продолжении можно забыть.
Мне нравилось уступать Наташе. Меня легко остановить. Приходилось ждать, когда скажет «да».
Я был готов ждать.
Наташа решила все за меня. Спор был невозможен. Сделал вид, будто о чем-то думаю, хотя думать было не о чем.
Сложно понять, что именно убедило меня. Мои желания всегда удивляли меня. Иногда они оказываются непредсказуемы. Внешность человека часто обманчива.
- Тебя любят, - сказал я. – Ты всегда будешь чувствовать, что тебя любят. А с тобой то же самое?
- Я не могу разобраться, что со мной. Ясно только – мне приятно слушать, что ты говоришь.
- Я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. Я люблю тебя.
- Я думаю, чем быстрее ты об этом забудешь, тем лучше.
- Ты злая, - я не шутил.
Нет ничего серьезнее обиды. Можно простить многое. Но не все.
Она не ответила. И не пыталась переубедить меня.
- Ты для меня очень много значишь. Ты мне нравишься. Можешь думать обо мне, что хочешь, но это так, - моих слов о любви никогда не было больше, чем необходимо.
- Ты – забавный мальчик, - вот все, что она ответила.
Я был обижен. Меня очень легко обидеть. Никогда не умел скрывать свои обиды. Я интереснее того человека, о котором мне удается рассказывать. Все, что я скрываю, превращается в ложь.
Я медленно улыбнулся. Она наклонила голову и прикоснулась ко мне лбом. Ее глаза закрылись. Мы стояли так минуту, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами.
