Чудище Хоклайнов смотрело, как люди идут через холл к двери в лабораторию. Оно выжидало, размышляя, что предпринять дальше. Пыталось воплотить какую-нибудь тару, очертания, в которых можно натворить волшебства и чар, а затем натравить эту тару на людей, угрожающих его существованию.
Тень уже бросила и пытаться вычислять, что происходит. Ей уже все было поебать.
– Как думаешь, нам понадобится ружье? – спросил Грир у Камерона.
Ответа ему не было.
Грир подумал, что Камерон его, вероятно, не расслышал, и повторил вопрос.
– Убить банку? – ответил Камерон.
Женщины Хоклайн улыбнулись.
Грир не понял шутки. Кроме того, он не заметил, что у Камерона в руке по-прежнему стакан виски. Гриру странным образом не терпелось непосредственно столкнуться с Чудищем Хоклайнов.
Камерон держал в руке стакан виски, как держал бы пистолет, – ненароком, но профессионально, рассчитывая применить свою сверхумелость, никому особо не угрожая.
Даже Чудище, выглядывая из-под лабораторной двери, не обратило внимания на стакан виски в руке у Камерона.
Чудище Хоклайнов к этому времени уже выработало план, как справиться с угрозой для собственной жизни. Чудище улыбнулось своей хитрости. План ему нравился, поскольку он был коварен.
Неожиданно Чудище дернуло задницей и соскользнуло ступенькой ниже, а ничего не подозревавшую тень скинуло на две.
Блядь! – подумала тень и попыталась вновь обрести несуществующее достоинство, не спуская теперь глаз с Чудища Хоклайнов, дабы точно повторять все, что оно сделает дальше, ибо такова работа всех теней.
Слоновья стойка для зонтиков
По пути через холл они миновали слоновью ногу, и Камерон не мог не сосчитать в ней зонтики.
…семь, восемь, девять.
Девять зонтиков.
Мисс Хоклайн у стойки задержалась. В стойке этой чудилось что-то очень знакомое, но мисс Хоклайн никак не могла определить, что именно. Просто – в ней было что-то очень знакомое. Вот только интересно, что именно.
– Что такое? – спросил Грир.
Мисс Хоклайн стояла и смотрела на стойку для зонтиков. Ей казалось, что задержалась она всего на несколько секунд, но оказалось – намного дольше, и она этого не поняла, поскольку затерялась в абсолютном недоумении.
Она задерживала вероятную гибель Чудища Хоклайнов.
– Эта слоновья стойка для зонтиков – очень знакомая, – обратилась она к сестре. – Тебе она тоже знакома?
Сестра ее, тоже мисс Хоклайн, всмотрелась. Вдруг взгляд ее тоже стал очень напряженным.
– Да, она мне знакома, но я не знаю, что в ней такого знакомого. Она едва ли не напоминает мне человека, но я не очень понимаю, кого именно. Хотя это человек, с которым я встречалась.
Грир с Камероном переглянулись, а затем внимательно осмотрели холл. Они искали Чудище, но не находили его. Этот разговор о слоновьей ноге для зонтиков по всем признакам напоминал проказы Чудища.
Но того нигде не было видно, поэтому они мысленно списали разговор сестер Хоклайн на обычную причуду.
– Она мне явно кого-то напоминает, – сказала мисс Хоклайн.
– Давайте вы подумаете об этом позже, когда мы прикончим Чудище? У вас будет масса времени определить, кто это, – сказал Камерон.
Чудище Хоклайнов в четыре четверти
Чудище Хоклайнов спиной сползло по ступеням в лабораторию, вызвав собой мерцающую струйку света, нечестивый водопадик. А кроме того, заставило попутавшую неумелую тень пятиться перед собой.
Чудище Хоклайнов теперь обрело уверенность. Оно знало, как теперь справиться, и предвкушало лицезрение плодов своей силы.
Чудище Хоклайнов задумало дьявольскую участь для Грира с Камероном и женщин Хоклайн. План этот оно считало одним из своих лучших. Подлинный сплав шкоды и зла.
Чудище Хоклайнов чуть не хохотало, стратегически отступая в лабораторию, а тень неуклюже елозила, дурацки спотыкалась и ковыляла унизительно и смехотворно, пытаясь справиться с обязательными задачами любой тени.
Чудище Хоклайнов купалось в своей уверенности, плывя и стекая вниз по лестнице. О чем тут беспокоиться – разве не владеет оно силой превращать мысли и вещи во все, что бы его ни развлекало?
Мисс Хоклайн открыла дверь в лабораторию. Отодвинула два засова и достала из кармана ключ, который вскоре отпер огромный замок. Пока она открывала дверь, ум ее ни на миг не оставлял слоновьей ноги для зонтиков – она пыталась припомнить, кого из людей эта стойка ей напоминает. Узнавание трепетало у самой кромки ее разума.
Она отодвинула первый засов на двери. Сделать это было трудновато, поэтому пришлось потянуть капельку сильнее.
Эта стойка для зонтиков – такая знакомая.
«Кто же это?»
Она отодвинула второй засов. Сдвинулся он гораздо легче первого. Едва ли вообще пришлось тянуть.
«Я видела эту стойку для зонтиков уже тысячи раз, но только не как стойку для зонтиков, – думала она, – а как человека знакомого».
Она вытащила большой ключ из кармана платья и вставила его в огромный висячий замок на двери, и повернула ключ, и замок распался, как сжатый кулак, и она сняла замок с двери и повесила его на щеколду.
И тут же завопила:
– ПАПА! – и повернулась, и бросилась через весь холл к слоновьей стойке для зонтиков.
Чудище Хоклайнов отыскало себе хорошую незаметную позицию в лаборатории и теперь поджидало, когда Грир с Камероном и женщины Хоклайн вступят в его царство.
Чудище Хоклайнов было так уверено в их будущем, что ему даже не стало любопытно, почему это одна из сестер Хоклайн вдруг завопила и кинулась прочь от лабораторной двери через весь холл, а за нею – все остальные.
Какая разница, чем они там занимаются, ведь скоро они все равно возвратятся и спустятся по лестнице, и Чудище Хоклайнов немножко с ними поиграет. А затем превратит всех в тени, после чего за Чудищем будет таскаться пять теней, а не одна тень-неумеха.
Быть может, эти четыре новые тени будут искуснее в той роли, которую Чудище Хоклайнов для них придумало. Да, размышляло Чудище, немного мастерства с теневой стороны не помешает.
Чудище Хоклайнов затаилось под прикрытием пробирок, полных химикатов – отброшенной возможности обеззлобить «Химикалии», над которыми профессор работал много месяцев, пока не счел их неудачными и не отбросил.
Тень же затаилась под прикрытием часов на верстаке возле этих пробирок. Как только в лаборатории зажжется свет, проявится вся корявость подобного прикрытия.
Ничего не получалось у тени как полагается.
– Скоро тебе будет с кем играть, – сказало ей Чудище.
А тень не поняла, о чем это, блядь, Чудище Хоклайнов говорит.
Отец и дочери воссоединились (ну вроде)
Мисс Хоклайн стояла на коленях, обвив руками слоновью ногу для зонтиков, и неудержимо рыдала, повторяя снова и снова:
– Папа! Папа!
Другая мисс Хоклайн стояла рядом и смотрела на сестру, пытаясь сообразить, что происходит.
Грир с Камероном же деловито озирались, разыскивая чудище Хоклайнов. Неужели они его прохлопали, когда искали в прошлый раз? Или оно подкралось со спины в холле? Они осмотрели все, но чудища нигде не нашли.
Затем другая мисс Хоклайн склонилась чуть ближе и очень пристально посмотрела на слоновую стойку для зонтиков.
Вдруг лицо ее вспыхнуло взрывом чувств, она упала на колени рядом с сестрой и воскликнула:
– О, отец! Это наш отец! Папа!
Сестры Хоклайн были не так бесстрастны, как сами думали.
Грир с Камероном стояли и смотрели, как сестры Хоклайн обнимают стойку для зонтиков и называют ее «папой».
Грир с Камероном оставили женщин Хоклайн со слоновьей ногой для зонтиков и через весь холл вернулись к двери в лабораторию. Пора было что-то делать с Чудищем Хоклайнов – причем немедленно. Гриру с Камероном уже хватило его проказ.
Теперь Грир нес фонарь.
У Камерона в руке был стакан виски.
Грир по-прежнему не замечал ничего нового в Камероне со стаканом виски. Разум Грира вообще где-то витал, поскольку в любых других условиях стакан виски Грир бы заметил. Такое с ним было впервые. Вероятно, пора думать о том, чтобы отправиться на покой, повесить кобуру на гвоздик и найти себе хорошую женщину, с которой где-нибудь и осесть.
Да, пожалуй, это неплохая мысль. Может, с одной из женщин Хоклайн. Он, разумеется, никак не мог знать, что Чудище Хоклайнов уже спланировало для них нечто вроде группового брака.
Грир вошел первым. От открыл дверь лаборатории, и свет от фонаря высветил лестницу и часть подвала. Очень сложное место. Грир никогда раньше такого не видал. Верстаки уставлены тысячами пузырьков. Повсюду машины, которым место лишь во сне.
– Давай, Грир. Спустимся и осмотримся, – сказал Камерон.
– Ладно.
Чудище Хоклайнов за ними наблюдало. Его забавляла их беспомощность. Женщин рядом с мужчинами не было, но Чудище займется ими после того, как покончит с Гриром и Камероном. На всех времени хватит.
