Такой вот нам попался дивотворный партнер, но общая отмороженность в сочетании с жаждой наживы застила глаза. В результате они с Комиссаровым недели две крепко пили – после чего начали названивать и требовать прислать еще денег: товар, дескать, несколько подорожал, а объем партии увеличился.
Деваться некуда: собираю вещи и готовлюсь к отлету. При этом дел невпроворот: по пути с Беговой в Домодедово запланированы еще четыре встречи в разных концах города. На две успел, две отменил – и… приехал в аэропорт аккурат через двадцать минут после конца регистрации: пробки в Белокаменной случались и тогда. Попытки дать денег «вахтерам» успехом не увенчались, и я закручинился.
Было с чего. Сам-то билет стоил копейки; я его тут же ухитрился не то сдать, не то обменять с минимальными потерями. А вот следующий рейс – ближе к утру, часов через семь. И сидеть все это время в аэропорту с баулом налички как-то совершенно не прикалывало. Но и мотаться куда-то на другой конец Москвы – тоже вариант не из лучших. Начал вспоминать, кто из знакомых обитает поблизости, – и вспомнил, на свою голову. Дело в том, что у метро «Домодедовская» последние полгода снимал квартиру наш старый знакомый – кишиневский Борис. Нашел телефон-автомат, вспомнил номер, звоню – подходит его сожительница, она же невеста.
– Люська, привет, это я – Белый и Пушистый! – С ней мы друг друга почему-то именовали именно так. – А Борис там далече?..
– Слушай, а Борька в Кишинев упорол, у него там что-то с квартирными делами.
– Ага, тут у меня просто проблемка: сижу в Домодедово, причем «непустой», мне бы часа четыре перекантоваться, я могу к тебе заскочить?.. Попьем пивка, поболтаем – и как раз к регистрации и успею. Ты какое пиво предпочитаешь в это время суток?..
– Ну возьми пару баночек «Хольстена» – и подъезжай, мне тут все равно делать нечего: скучаю без Борьки.
Педантично обежав аэропортовские ларьки, купил пол-упаковки заказанной марки, запихал ее в сумку с деньгами – и очередной таксист мчит меня в обратном направлении, благо дорога уже пустая. «Привет-привет», и вот я уже сижу за столом в хозяйских тапочках, на три размера больше моего.
А вот дальше, как водится, началось – хотя, казалось бы, «ничто не предвещало». Сами прикиньте – сижу на деньгах, меланхолично допиваю вторую банку пива, вот-вот пилить в аэропорт, да еще и люди в Ебурге скоро нервничать начнут.
Не говоря уже о своих, которые тоже не в курсе пролета с самолетом. С превеликим трудом дозваниваюсь, объясняю ситуацию – и тут в разговор вдруг вклиниваются…
– Свердловск вызывает, ответьте! – Тогда иногда происходил такой забавный глюк с международными звонками, что они просто вклинивались в разговор. Можно сказать, первые многопользовательские телеконференции.
– Это Комиссаров. Чего там, вылетел Серега?..
– Слушай, у нас накладка! – Мы с Максом ответили практически хором, с разных телефонов. – Просрали самолет, следующий вылетает в полчетвертого утра, когда у вас – ну, сами считайте.
– Вы там что, вдвоем на телефоне? – засмеялся Сашка: они там, похоже, вовсю банкетировали. – А, ладно! В общем, слушайте. Со стиралками облом, деньги как-нибудь отоварим тефлоновыми сковородками и прочей лабудой с той же конверсионки, годится?..
– А со стиралками совсем облом?..
– До конца месяца – точно. Да сковородки тоже впихнем нормально, единственное – их же на эти деньги полсамолета грузить придется!
– Это как раз ерунда, поездом поедешь, раз уж ты такой везучий! Денег-то еще надо?..
– Да не стоит, наверное. И так не представляю, как все это барахло грузить. Благо, что десяток стиралок я все ж таки откусил, – тоже не рюкзачок. Не фуру же заказывать, в самом деле!
– Ага, ну тогда мы вылет отменяем, договорились?.. Тебя когда ждать, где-то через недельку?
– Ну, где-то так, да. А денег точно не надо, лучше в Москве чего-нибудь найдите. Ну, будет прибыль не три конца, а два – тоже деньги!
– Макс, ну я тогда в аэропорт не еду, сижу у Люськи, завтра подвезу бабло, там и решим, что с ним делать, – резюмировал я.
– Ага, давай!
Вы еще не забыли про волшебную фирму «Аделаида»?.. Вот и я тогда не забыл. Не держа в голове (ну, мне так казалось) ничего такого, предлагаю, раз уж все равно никуда не ехать, как-то продолжить банкет: пиво-то заканчивается…
Позвонил доставщикам. Из еды – той самой колбасы (а что, есть выбор?). Ну и, чтоб не бегать, – две бутылки коньяку. Бежать-то потом действительно некуда: ближайший круглосуточный ларь с бухлом километрах в двух в лучшем случае.
…Что было дальше – помню, если честно, смутно. Как Люська примеривает мою голубенькую пижамку – помню (я же в командировку ехал, все с собой!). Как она просит не гладить ее по волосам (там-де у нее главная эротическая зона) – помню. Переход – не помню; факт только тот, что угомонились мы уже к рассвету.
Пробуждение получилось какое-то, скажем так, стыдливо-кокетливое. Обе стороны явно хотят продолжения – но чувствуется какой-то неудобняк. А учитывая мою похмельную куртуазность… в общем, решили более не грешить и после запоздалого завтрака разъехались. Нежно поцеловав друг друга на прощание.
Кто ж знал, что первое, что сделает дама по возвращении Бориса, – немедленно меня ему вложит?.. Главное, зачем: кому от этого стало лучше?.. Нет, я не против женской честности, более того: я за! Но тут реально хуже стало всем. Борька, правда, все же передумал бить мне морду, но «осадок остался». И жену свою (вскоре они поженились) мне больше принципиально не показывал. И из Москвы в одиночку не уезжал.
А товар из Ебурга и впрямь прибыл – недели через три. Там, правда, приключения вышли существенно мрачнее.
Пылесосы, вьетнамец и ингуши
Спекуляция продуктами к середине января 1992 года свою сверхприбыльность очевидно потеряла – по крайней мере на среднем опте. По крайне банальной причине вполне экономического характера: продукты быстро портятся – и быстро же продаются. Иными словами, оборачиваемость продовольственных товаров довольно велика (пардон за занудство). Так что складские запасы по «советским» ценам вскоре исчерпались, а новый крупный опт происходил уже после «гайдаровского» отпуска цен.
Так что тут халява закончилась, а вот с промтоварами настало самое время поиграться. Причем потренироваться мы успели еще в декабре, когда вдруг обнаружился ход на некое оборонное предприятие в самом центре Москвы, на Ямском поле.
Нет, в саму оборонку лезть в голову никому не приходило. Все куда банальнее: оборонщики выпускали еще и «товары народного потребления» – пылесосы. А вот с деньгами у них как раз было не очень: цены в магазинах растут, зарплаты надо как-то не просто выплачивать, но еще и увеличивать, а ведомственное финансирование, как водится, хромает на обе ноги. И с наличностью проблемы, как водится.
Один мой знакомый выступил в этой ситуации на редкость эффектно: выплатил зарплату за пару месяцев сотрудникам какой-то космической лавки. За что забронировал за собой право на размещение рекламы на поверхности свежезапускаемого спутника. Правда, с продажей рекламного места начались заминки (если вдуматься, неудивительные), и, кажется, деньги пропали.
У нас амбиции были попроще и свелись по концовке к закупке тех самых пылесосов. То, что сейчас назвали бы мелкими партиями; в квартире у Комиссарова под эту лабуду было забронировано примерно 10–15 квадратов, уставленных коробками буквально до потолка.
Реализация товара была простой и незамысловатой: кинули пяток пылесосов в багажник – и поехали искать ларьки, где их могут взять на комиссию. Стандартный диалог:
– Слышь, командир, пылесосы не нужны?..
– Э, ара, какие еще пылесосы?!
– Нормальные пылесосы, ты чё! Реально от производителя, вот накладные об отгрузке!
– Ара, зачем минэ пылесосы?!
– Так у тебя ж всяко техника стоит – мафоны, то-се. Мы ж денег сразу не требуем: продашь – расплатишься. Нет, если хочешь подешевле раза в полтора – можешь и сразу забашлять, базару нет.
Срабатывало достаточно часто. И это еще не самый цинично-тупой вариант. Как-то раз получилось куда веселее.
Едем где-то в районе Шверника, там общаг как раз полно. Вышли сигарет купить – навстречу какой-то вьетнамец. «О!» – сказал я.
– Мужчина, вы пылесосами не интересуетесь?
– Чево-о? – Восточный гость крайне удивлен и, похоже, несколько напуган.
– Да ладно, – вступил Краб. – Вы ж, известное дело, всякие пылесосы, чайники и прочие кипятильники метете шо твой дворник! А тут – пожалуйста, по заводской цене и с доставкой.
Не буду врать, что тут-то и пошли сделки с огромными партиями условных «Буранов» – но одну коробку мы ошарашенному клиенту умудрились втюхать. Не то чтобы расчет именно на растерянность, нет – просто решения принимались быстро и без особых раздумий.
Каменный век, скажете?.. Может быть, и так. Вот только «Бураны» разлетались вполне лихо (прибыль – от 25 до 70 процентов), и «остаток на складе» не увеличивался. Более того, возникли серьезные проблемы с хранением: комната не резиновая, а платить за склад неохота. И совсем уж тяжело стало, когда из Ебурга позвонил Комиссаров, обрадовав, что всякого барахла он накупил так, что забиты четыре купе.
