Ознакомительная версия.
Мистер Ворзингтон,
Я понимаю, что Чак с Джаспером Вам не подчиняются. Но я, видите ли, в таком же положении. Я не управляю тем чертенком, что сидит у меня на левом плече. А он твердит, не смолкая: «РАСПЕЧАТАЙ ЭТУ ФОТКУ РАСПЕЧАТАЙ И РАСКЛЕЙ ПО ВСЕЙ ШКОЛЕ ДАВАЙ ЖЕ ДАВАЙ ДАВАЙ ДАВАЙ». А на правом плече сидит крохотный белый ангелочек, который говорит: «Слушай, ну я все же надеюсь, что эти несчастные первокурсники с утра пораньше в понедельник уже получат свои деньги».
Вот и я надеюсь, ангелок, надеюсь.
С наилучшими пожеланиями,
Ваша дружелюбная соседка Немезида
На это он не ответил, да и не нужно было. Говорить-то уже больше было нечего.
После ужина ко мне зашел Бен, и мы сели играть в «Восстание». Примерно каждые полчаса мы ставили игру на паузу и звонили Радару, который в это время был на свидании с Энджелой. Мы оставили ему одиннадцать сообщений, каждое последующее из которых было более доставучим и похотливым, чем предыдущее. После девяти позвонили в дверь. «Квентин!» — позвала мама. Мы с Беном подумали, что это Радар, остановили игру и вышли. В дверях стояли Чак Парсон с Джейсоном Ворзингтоном. Я подошел, Джейсон сказал: «Привет, Квентин», я кивнул. Джейсон посмотрел на Чака, тот посмотрел на меня и буркнул:
— Извини, Квентин.
— За что? — спросил я.
— За то, что я приказал Джасперу расстрелять первачков мочой, — пробормотал он. И добавил после паузы: — И за велики.
Бен раскинул руки, словно собираясь с кем-то обняться.
— Ну же, старик, — сказал он Чаку Парсону.
— Что?
— Подойди.
Чак сделал шаг вперед.
— Ну, поближе, — добавил Бен.
Чак уже вошел в дом, остановившись, наверное, в футе от Бена. И тут вдруг Бен ни с того ни с сего дал Чаку в живот. Тот лишь едва поморщился и немедленно замахнулся, чтобы ответить.
— Старик, расслабься, — осадил его Джейс. — Тебе же не больно было. — Потом он протянул мне руку: — Смелый ты, старик. Ну, то есть ты — урод, конечно. Но все же.
Я пожал ему руку.
На этом они ушли, точнее, уехали на «лексусе» Джейса. Как только я закрыл дверь, Бен взвыл:
— ААААА! Господи, моя рука. — Он попытался сжать пальцы в кулак и поморщился. — По-моему, он учебник к животу приклеил.
— Это называется «пресс», дружище, — ответил я.
— А, да, слышал такое слово.
Я похлопал его по спине, и мы вернулись в мою комнату доигрывать. Как только мы начали, Бен сказал:
— Ты, кстати, заметил, что Джейс сказал старик? Я же это слово возродил. Какова сила харизмы, а?
— Ну, естественно, ты же такой крутой, что в пятницу вечером сидишь играешь в игры и дуешь на отшибленную о чей-то пресс руку. Неудивительно, что сам Джейс Ворзингтон решил сплясать под твою дудку.
— Я, по крайней мере, в «Восстании» спец, — ответил он, выстрелив мне в спину, хотя в тот момент мы с ним были в одной команде.
Мы еще немного поиграли, а потом Бен свернулся на полу калачиком, прижал контроллер к груди и заснул. Я тоже очень устал — день был тяжелый. Я подумал, что Марго к понедельнику наверняка вернется, хотя все равно гордился тем, что бросил вызов злу.
Теперь я каждое утро первым делом смотрел из своего окна на окно Марго — проверял, не появились ли там признаки жизни. У нее висели ротанговые жалюзи, которые она никогда не поднимала, но теперь, когда она уехала, это сделала ее мама или кто-то еще, так что мне стал виден кусочек синей стены и белого потолка. Была только суббота, с тех пор как я видел Марго в последний раз, прошло всего сорок восемь часов, и я понимал, что вряд ли она уже вернулась, но все же, увидев, что жалюзи до сих пор не опущены, немного разочаровался.
Почистив зубы, я немного попинал Бена в надежде его разбудить, а потом вышел из комнаты в шортах и майке. За столом я увидел целых пять человек. Своих родителей. И родителей Марго. А еще высокого и крепкого афроамериканца в огромных очках и сером костюме. В руках он держал какую-то папку.
— Э, здравствуйте, — поприветствовал я их.
— Квентин, — спросила мама, — ты в среду вечером видел Марго?
Я вошел в столовую и встал, привалившись спиной к стене, напротив незнакомца. Ответ на такой вопрос я уже обдумывал.
— Да, — сказал я. — Она где-то в полночь появилась у окна, мы чуть поговорили, а потом ее поймал мистер Шпигельман и увел домой.
— А… после этого ты ее не видел? — поинтересовался отец Марго. Он казался довольно спокойным.
— Нет, а что?
Мне ответила ее мама — довольно взвинченным голосом.
— Видишь ли, Марго, похоже, сбежала. Опять. — Она вздохнула. — Это уже какой… четвертый раз, Джош?
— Да я уже со счета сбился, — недовольно ответил он.
Тут заговорил этот афроамериканец:
— Вы к нам обращаетесь в пятый раз. — Кивнув мне, он представился: — Детектив Отис Уоррен.
— Квентин Джейкобсен.
Моя мама встала и положила руки на плечи миссис Шпигельман.
— Дебби, — сказала она, — как я тебе сочувствую. Это так фрустрирует.
Мне этот фокус уже был знаком. Это специальный психологический трюк, называется «эмпатическое слушание». Ты называешь чувства другого человека, чтобы у него создалось ощущение, будто ты его понимаешь. Мама на мне постоянно практикуется.
— Меня это не фрустрирует, — ответила миссис Шпигельман, — меня это достает.
— Да, — подтвердил мистер Шпигельман, — после обеда придет мастер. Мы меняем замки. Ей уже восемнадцать. Ну, то есть детектив сказал, что мы ничего не можем сделать…
— Ну, — перебил его детектив Уоррен, — я не совсем так выразился. Я сказал, что она уже не несовершеннолетний ребенок, пропавший без вести, у нее есть право уходить из дома.
Отец Марго продолжил разговор с моей мамой:
— Мы учебу в колледже с радостью оплатим, но с этой… этой глупостью мы мириться не можем. Конни, ей уже восемнадцать лет! А она такая эгоцентричная! Ей пора бы научиться оценивать последствия своих поступков.
Мама сняла руки с плеч миссис Шпигельман:
— Я бы сказала, что ваши действия должны быть продиктованы любовью.
— Конни, она не твоя дочь. Она не об тебя последние десять лет ноги вытирала, как о коврик. Нам надо еще о другом ребенке позаботиться.
— Да и о себе тоже, — добавил ее муж. Потом он посмотрел на меня: — Квентин, мне очень жаль, что она и тебя в свои игры втянуть пыталась. Представляешь, как… как нам неловко. Ты отличный парень, а она… ну…
Я оттолкнулся от стены и распрямил спину. Я уже был немного знаком с родителями Марго, но в тот день они проявили себя на редкость мерзостно. Охотно верю, что в среду они ее достали. Я посмотрел на детектива. Он перелистывал бумаги в папке.
— Раньше она всегда оставляла след из хлебных крошек, верно?
— Полунамеки, — сказал мистер Шпигельман, вставая.
Детектив положил папку на стол, и отец Марго склонился над ней вместе с ним.
— Какие-то полунамеки, — повторил он. — Перед тем как сбежать в Миссисипи, она ела суп с вермишелью в виде букв и оставила в тарелке четыре буквы: М, И, С, П. Поняв, что мы ее сообщение не разгадали, Марго очень разочаровалась, хотя, когда она наконец вернулась, я ей высказал: «И как мы тебя могли найти по единственному слову Миссисипи? Это большой штат, Марго!»
Детектив откашлялся:
— А когда она ночью ушла в Диснейленд, то оставила подружку Микки-Мауса на своей кровати?
— Да, — согласилась ее мать. — Подсказки были. Идиотские. Вы бы из них ничего не поняли, поверьте мне.
Детектив поднял глаза:
— Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, но мы не в состоянии заставить ее вернуться домой. Думаю, вам не следует ожидать, что ваша дочь объявится в ближайшем будущем.
— Я уже и не желаю видеть ее у себя дома. — Миссис Шпигельман поднесла к глазам платочек, хотя дрожащим от слез ее голос назвать было сложно. — Я знаю, что это звучит ужасно, но это правда.
— Деб, — сказала моя мама своим терапевтическим голосом.
Миссис Шпигельман покачала головой — едва заметно.
— Что мы можем сделать? Мы сообщили детективу. Подали заявку. Она уже взрослая, Конни.
— Но она — член твоей семьи, хоть и взрослая, — все еще спокойно сказала моя мама.
— Ой, да ладно, Конни. Ты считаешь ненормальной мою радость по поводу того, что она убралась? Конечно, это ненормально. Но откуда взялась эта ненормальность, если не от нее! Как искать человека, который заявляет, что вы меня не найдете, но в то же время оставляет какие-то подсказки, которые ни о чем не говорят, и постоянно сбегает? Никак не найдешь!
Мои родители переглянулись, а потом ко мне обратился детектив:
— Сынок, можем наедине поговорить?
Ознакомительная версия.
