- Чего ты бесишься? - спросила сестрица. - Твой Костик с его дурноватой женой не заслуживают даже минуты такого предгостевого судорожного верчения. И вообще до вечера еще далеко.
- Ты знаешь, Ларка, - попробовала объяснить Тоня, - близнецы, а правильнее, двойняшки - это не два человека, а один, случайно родившийся в двух образах. Мы с Костей - единое целое, и я часто ловлю себя на мысли, что без него вряд ли прожила бы больше двух дней. У нас одни и те же мысли, одни и те же желания, одинаковые характеры...
- Знаю, - сказала Лариса и снова с удовольствием зевнула. - У нас в городе были такие двойнятки-девчонки. Так они прожили жизнь втроем с мамой, не выходя замуж и за порог своего дома поодиночке. Только крепко взявшись за руки. И сейчас так живут. Им уже скоро полтинник стукнет. Хорошо, что вы с Константином все-таки нашли себе семьи.
Тося вздохнула.
- Ты считаешь, у меня есть семья?
- У тебя много семей, - уточнила Лариса и фыркнула. - А это тоже неплохо. Да, я хочу тебя спросить: Олег... - она нерешительно помолчала. - Почему вы с ним разошлись?
Лариса смотрела исподлобья, пристально и недобро, словно подозревала Тоню в каком-то нераскрытом преступлении. Олег... Теперь еще и Олег...
Тося села на стул и сложила руки на коленях. Ах, какие это были когда-то красивые тонкие руки и изящные, выразительные коленки! Ими действительно стоило любоваться. И во что они превратились нынче... Иезуитски старательно изрисованные синими, тонкими, набухшими ручейками ноги и сухо белеющие, зашелушившиеся от воды и мыла кисти рук...
- Сядь и закрой дверь в кухню! - велела Тоня сестре. - Иначе разбудим детей!
Лара нехотя прикрыла дверь и шлепнулась на табуретку.
- Ну да, как же, их разбудишь! - хмыкнула она. - Они заснули всего два часа назад! Всю ночь возились, как две мышки, шуршали, шептались, хихикали... И без конца целовались. Так надоели! - Лариса опять зевнула. - У тебя не выспишься. А Нанка ничего! Глазки томные. Только уж больно молоденькая. И вообще твой дитенок мог бы немного повременить со своими сексуальными ненасытными вожделениями. Хотя бы до окончания школы. Так как же Олег?..
Тося опять вздохнула. Сестра в неурочный час призвала ее к ответу, но ведь когда-нибудь это должно было обязательно случиться.
- У меня такой характер, - медленно начала Тоня, - я люблю все варианты проигрывать до конца. И всегда тяну до последнего. Лишь когда вижу, что дальше ничего нет и быть не может...
- Тогда начинаешь все по новой! - съязвила Лариса. - И так до бесконечности! Стало быть, с Олегом тебя давно ничего не связывает, и вариант проигран до конца? Правильно я тебя понимаю?
- Проигран, - прошептала Тося. - Конечно, он проигран... Как и все предыдущие. Увы...
- Ничего не увы! - живо возразила окончательно проснувшаяся сестрица с насмешливыми глазами. - Тоська, ты ведь умеешь вязать, значит, тебе хорошо известно главное правило: если не можешь легко, без сожаления распускать, вязать никогда не научишься. Умей проигрывать!
- Да я всю жизнь лишь этим и занимаюсь! - взорвалась Тоня. - И, по-моему, уже давно замечательно умею! Проигрывать до бесконечности тоже невозможно.
- Возможно, - пробубнила Лариса. - Еще как возможно... Никак не можешь остановиться - и все... Катишься по инерции. Потом вдруг оглянешься вокруг - а рядом никого больше нет... Одна толстая Алена Дутикова да Петрович с сальными лапами. Тогда рванешь не только в Москву, а даже на Марс без остановки на Луне!
- Как будто на Марсе рядом с тобой кто-нибудь окажется! - логично заметила Тоня. - Москва в этом смысле куда практичнее. Вообще каждый всегда почему-то принимает к рассмотрению положительный вариант, оставляя вполне реальный негатив за бортом. Наверное, это правильно, хотя в последнее время мне кажется, что это наша общая трагическая ошибка. Сразу предполагать надо именно плохое. Тогда разочарований почти не будет, а неожиданно наступившее светлое завтра станет настоящей радостью и счастьем. А что сейчас в результате? Каждый, в любом городе и в любом поселке, независимо от семьи и соседей, страшно, болезненно одинок! Такое беспросветное одиночество заставляет людей менять адреса и фамилии, кочевать, блуждать по белу свету, звонить по телефону, ходить на тусовки и знакомиться на улицах. Одиночество живет за каждым окном, за каждыми шторами, за любой дверью. Оно насмешливо и упрямо, оно жестоко и неотступно, оно... Ну, что нам с тобой его обсуждать! По-моему, ты собралась с ним покончить раз и навсегда...
- Эх, раз, еще раз, еще много-много раз, - пробурчала Лариса. - Ты тоже пыталась это сделать... Сколько попыток у тебя было? И все впустую... Только Денис... Твоя заплатка на все случаи жизни. Но это еще хорошо, у других и того не остается. Ты прости меня, Тоська, что я свалилась тебе на голову. Да еще Олег... И Алена... Но мы скоро переедем.
- Да ладно, живите! - махнула рукой Тоня. - Мне веселее. А Денис всегда обожал Олега. Хотя, сдается, у него была своя квартирка. Куда она делась?
- Никуда не делась, - сказала Лариса, красиво, по-королевски потянувшись. - Просто там временно живет крокодил. А я не мечтаю разделить с ним жилплощадь.
- Какой крокодил? Почему крокодил?! - изумилась Тоня.
- Ну, какой! Обыкновенный, зубастый, с хвостом, - пожала плечами Лариса. - Его Захаров отравил: сунул котлету третьей свежести. Зубастый здорово траванулся, и Олег увез его к себе спасать крокодилий желудок, оказавшийся в расстроенных чувствах. Выходил, теперь кормит по диете для гастритчиков, целый день матюгает Захарова и советует хвостатому как-нибудь позавтракать Захаровым. Только, боюсь, если крокодильчик его послушает, то никогда не оклемается. А сейчас на фамилию "Захаров" зубастого тошнит и скручивает судорогами. Но это пройдет. Болезный уже бодро ползает по всей квартире и купается в ванне. Особо уважает шампунь "Лореаль". Скоро зеленый вернется обратно, и вот тогда мы и переедем к Олегу. Тось, прости меня!
- Да что ты все заладила: прости да прости! - рассердилась Тоня. - Мне прощать тебя не за что, ты ничего такого не сделала, а с Олегом мы давно добрые и верные друзья!
Лариса хитро прищурилась.
- Верными друзьями после развода не остаются! - заявила она. - Так не бывает! А если бывает, значит, где-то в глубине души сохранился крохотный огонек прежнего непогасшего чувства, которое тлеет и будет тлеть вечно, пока снова не полыхнет горячим пламенем! Гори, гори ясно, чтобы не погасло! Вот этого я и боюсь!
- Не бойся! - пробормотала Тоня. - Я вот замуж выхожу... Ты же знаешь...
- За кого? - спросила Лариса и хихикнула. - За Юрастого или за просто Толика? Ты ведь запуталась в своих женихах и любовниках, сестрица! И уже очень давно.
Все вокруг Тони всё прекрасно знали. Откуда?! Это всеобщая информированность начинала ее бесить сильнее и сильнее.
- Ты бы лучше оделась да помогла мне! - сказала она. - У нас в доме, как всегда, мышке нечем поживиться. Чем будем кормить дорогих гостей?
- Придумаем! - Лариса встала и отправилась к себе. - Для начала посчитай, на сколько человек готовить обед, и приплюсуй к ним Олега и Алену. Я думаю, она сегодня приедет. Да, совсем забыла... - сестрица остановилась в дверях. - Я пригласила Петровича. Он тоже одинок и неухожен. А вокруг одни слоны да носороги. Может, ему глянется моя Геннадьевна. Хорошо бы... Люблю работать свахой... А ты?
И не дожидаясь ответа, Лариса скрылась в своей комнате.
- Ты не исчезнешь? - спросил Денис, неуверенно потрогав Нану за нос.
Кукла села рядом с ним на диване и флегматично повела круглыми загорелыми плечиками, особенно темными на фоне белых простыней.
- Зачем мне исчезать? - спросила она.
- Люди исчезают просто так, без всяких целей и смысла, - прошептал Денис. - И навсегда...
Наночка о таких исчезновениях не подозревала, поэтому снова лишь дернула плечиками.
- А ты не боишься солнца? - осторожно выдал Денис свои самые серьезные опасения.
- Солнца? - удивилась Нана. - Почему я должна его бояться? Я родилась в Абхазии, возле моря, синего и глубокого, и теплого, как июльские лучи...
- Ну, эту сказку мы уже слышали не раз! - взвинтился Денис. - Надоело, честное слово! У тебя с памятью все в порядке?! Я отлично помню, как и откуда ты появилась в нашей квартире!
- Да, но ты не можешь помнить и знать, что со мной было до этого! - резонно возразила Нана.
- До того, как ты оказалась в сугробе? - ядовито уточнил Денис.
- А эту сказку мы тоже уже слышали много раз! - отпарировала Нана. - Давай поцелуемся!
- Отстань! - отмахнулся Денис. - Тебе бы только целоваться, южная девушка!
- Ну, давай! - прошептала Нана и приблизила к Денису свои кофейные глазки, слегка разбавленные молоком утреннего тумана. - Я не знаю занятия лучше и увлекательнее...
- Не знаешь?
- Нет.
- Как мало ты знаешь, - пробормотал, сдаваясь этим настойчивым карим глазкам, Денис.
- Мало? - искренне удивилась кукла. - По-моему, очень много... Мне кажется, для жизни вообще больше ничего не нужно... Разве не так?
