А когда мы с ними вернемся домой, наша судьба изменится. Мы никогда больше не будем экономить на еде и на бензине.
Я вскочила с места и оглянулась в поисках двери. Потом села опять. Потом медленно встала и еще раз внимательно исследовала взглядом все стены помещения, в котором я находилась.
Выход отсюда был только один. Через окно. То самое, возле которого стоял, лицом ко мне, мой друг-недруг. Мой личный террорист.
* * *
Итак, проблема разделялась на две.
Во-первых, надо понять, что он собирается делать, и, если он на самом деле не друг, а враг, как-то его нейтрализовать.
Во-вторых, нужно каким-то образом выйти отсюда. Даже если придется для этого спускаться вниз через все пройденные по пути сюда миры.
Ладно, начнем с первого пункта.
– Кто ты такой? – спросила я.
– Ты же знаешь. Я – твой личный террорист.
Так. Он еще и мысли мои читает.
– Почему, в таком случае, ты мне помогал сюда добраться?
– Ну, допустим, потому, что тебе здесь, по-хорошему, делать нечего. Считай, что я таким образом тебе вредил.
– Ладно. Тогда почему в начале ты мне, наоборот, мешал?
– Ты же давно поняла, что и в конце, и в начале я делал то же самое – вел тебя сюда, – усмехнулся он. – То помогая, то подгоняя сзади.
– А почему это мне здесь делать нечего? Что я такого особенного сделала? Только вернула все в первоначальное положение.
– А с чего ты взяла, что ты имеешь право вообще двигать миры, менять судьбы?
– Но ведь вначале же все так и было задумано! Я сама себе усложнила условия пребывания на Земле. А сейчас я просто все вернула.
– А теперь подумай над тем, что ты сказала. Неужели ты всерьез считаешь, что тебе разрешили бы тогда самоуправство, если бы это не входило в их собственные планы?
– В таком случае, раз мне разрешили самоуправство сейчас, значит, это тоже входит в их планы! Я не справилась с начальными условиями, и мне дали их заменить.
– Ну, допустим. А теперь напрягись и попробуй сообразить, почему ты тут оказалась не одна, а со мной.
– А почему бы тебе самому не сказать мне, кто ты такой?
– Я же тебе уже сказал. Вернее, повторил твою собственную догадку. Я – твой личный террорист.
Я попробовала осмыслить его слова. Он не мешал мне, даже отвернулся опять к окну.
Зачем это мне нужен мой личный террорист, интересно? Чтобы победить свой страх? Но есть вещи, которых я боюсь гораздо больше, чем террористов.
– Нету таких вещей, – подал голос этот телепат, даже не поворачиваясь ко мне лицом. – Считай, что я воплощаю все то, чего ты боишься.
И тут я вполне осознала то, что он сказал.
У меня было более чем достаточно глубинных страхов. Как у любой матери, живущей в стране, находящейся в состоянии перманентной войны. Как вообще у любой матери на Земле. Да и как у любого землянина, будь он хоть трижды бездетный мужчина, живущий в самом спокойном месте на планете.
Ну, хорошо. Значит, сейчас передо мной находится воплощение моих страхов. И зачем оно мне тут, спрашивается? Без него забот хватает. Например, как все-таки отсюда выйти?
– Ты считаешь, что игнорирование страха – самый лучший способ бороться с ним? – спросил он, не дождавшись моего ответа.
Это уже была небольшая победа. Он испугался, что станет ненужным, и напомнил о себе.
Одновременно произошла еще она важная вещь, которая, как мне показалось, тоже увеличила счет в мою пользу.
Он чуть-чуть отодвинулся от окна.
Это еще ничего не значило. Хоть окно и было единственным материальным воплощением хоть какой-то возможности выхода из этой комнаты-ловушки, практически это мне ничего не давало.
Я же не собиралась кидаться в окно. Если не будет другого выхода, то придется покидать центр управления через медитацию и, значит, через всю лестницу миров сверху вниз. Но уж никак не посредством выпрыгивания в окно.
И все же, и все же… Этот его жест был подсознательным. Отодвигаясь от окна, он как бы открывал мне путь.
Запомним это.
Мой взгляд упал на экран.
Я включила компьютер. Все равно было непонятно, что делать дальше. А осуществляя такое привычное для себя действие, как передвижение мыши по коврику, я могла успокоиться и сосредоточиться.
Сначала я проверила почту. В ящике лежало письмо от того самого приятеля, которого я просила помочь мне устроиться в его фирму. Но едва я попыталась его открыть, как прервалась связь с почтовым сервером.
Ладно, оставим это пока.
Я зашла на сайт Живого Журнала, где лежит мой сетевой дневник. Заглянула в свои анкетные данные.
Так и есть, дата рождения сама собой поменялась. Значит, сработало.
Я нажала на ссылку, чтобы почитать, что пишут мои сетевые друзья. Но тут же решила сначала уточнить еще кое-что и попыталась вернуться на прежнюю страницу.
Страница начала считываться, но вдруг опять прервалась связь. Этот сервер тоже «висел». Я нажала на «Stop» – при использовании этого приема на экране появляется то, что успело скачаться.
Так и есть. Передо мной была половина считанной страницы. И я увидела свою автобиографию, оборванную на середине. По той ее части, которая находилась перед глазами, было видно, что эта автобиография тоже изменилась. Но она прерывалась на полуслове, и поэтому мне не удалось узнать о конкретных переменах в своей судьбе, которые произошли в результате только что произведенного мною оперативного вмешательства.
Придется подождать, пока Интернет заработает нормально. Вернее, пока эта самая моя судьба не убедится, что я не шучу.
Наверно, что-то еще не доработано. Что же именно? Ладно, разберемся. Сейчас главное – постараться благополучно спуститься отсюда.
Потом по какой-то случайной ассоциации я вспомнила, что давно уже не знаю, что творится в Израиле.
Зайдя на новостной сайт, я сначала просмотрела, нет ли новостей с красными стрелками, обозначающими теракты.
Слава Богу, ничего такого не было.
Я углубилась в чтение новостей, игнорируя тот факт, что я в комнате не одна. Потом прочитала пару актуальных статей.
А потом внезапно сообразила, как разговаривать с человеком в джинсовой рубашке.
* * *
– Послушай, – произнесла я, выключив наконец компьютер и оборачиваясь к нему. – А кто тебе, собственно, дал право преследовать меня в Башне, и вообще что ты тут делаешь?
– А ты что тут делаешь?
Я аж задохнулась от возмущения. Не хватало еще, чтобы он начал оспаривать мое собственное право здесь находиться.
– Я пришла сюда, потому что у меня здесь дела. Касающиеся меня лично. И совершенно не касающиеся тебя.
– Ну, а я считаю, что твои дела здесь касаются и меня лично самым непосредственным образом. Скажем так, я заинтересован, чтобы ты их сделала хорошо. Иначе тебе тоже здесь делать нечего.
Я посмотрела на человека, с которым пришла сюда, можно сказать, «в одной связке», и внезапно осознала, что он на самом деле использует меня всего лишь в качестве орудия для достижения собственных целей. Например, как проводника в те места, куда ему иначе не попасть.
– А если тебе нужна моя помощь, то почему бы не попросить ее цивилизованно?
– А если цивилизованно ее от тебя не дождешься?
– А ты просил? Вместо этого ты меня преследуешь!
– Ну, знаешь. Я же тебе помог, и не один раз.
– А я и не говорю, что ты не должен был мне помогать. Большое спасибо, кстати. Повторяю – у меня здесь свои дела, которые тебя не касаются. Они касаются меня и моего Учителя. Еще, может быть, тех, кто послан на Землю вместе со мной, в одной группе, поскольку мы с ними должны, наверно, согласовывать действия. А вот уж к тебе это все не имеет ни малейшего отношения.
– Ну-ну, – произнес он под нос. Потом, видимо, на что-то решился и сделал пару шагов по направлению ко мне.
Я отшатнулась. Он распахнул свою пресловутую джинсовую рубашку, и в тусклом свете угасающего за окнами заката я увидела, что он опоясан поясом смертника.
Потом он сделал еще несколько шагов, чтобы встать вплотную ко мне.
– Ну, ладно, Рэни, – несмотря на запредельный испуг, я отметила краем сознания, что, называя меня по имени, к тому же моим настоящим именем, он добился некоей фамильярности, так, что стал мне чуть ли не братом.
Братом, собирающимся взорваться вместе со мной.
Именно потому, что он мой брат…
Я посмотрела ему в глаза. Он не шутил.
Интересно, что произойдет, если сейчас тут разнесет к чертям всю Башню, подумала я. Сколько Вселенных будет уничтожено?
Нет, нет, нет! Надо попробовать его остановить.
– Чего ты от меня хочешь? – спросила я тихо. Повышать голос не имело смысла, поскольку он стоял вплотную ко мне, держа в обеих руках два проводка, отходящих от адского устройства, закрепленного у него на поясе.
– Ты привела меня сюда. Теперь я хочу, чтобы мы с тобой вместе отправились дальше. Возможно, ты приведешь меня куда-нибудь еще…
