Когда колдун, звеня бубенцами на ногах, вышел из кабинета, черномазый подвинул к Коржику его документы.
– Мы не сможем дать вам кредит, – мягко произнес он.
– Почему? – удивился Коржик.
– Духи сказали, что мистер Хурецкого денег не вернет.
Коржика взяла досада. Только время зря потерял. Он встал:
– Твои духи врут, негр! Они обпились бузы. А вот борщ ты зря не ешь!
Услышав слово «негр», тот вскочил на ноги:
– Что месье Хурецкого сказать?
– Он сказать – негр! – повторил Коржик.
– Как?!
– Негр, еб твою мать! Жопа глухая. Черный такой негр! Это ты!
Кредитчик схватил копье, стоявшее в углу:
– Сейчас мы увидим, кто из нас негр! И мать мою ты не имел!
Коржик загадочно улыбнулся. Может, имел, а, может, и не имел. Кто теперь разберет? Но, скорее всего, нет. Нужна ему больно кредитчикова черная мать.
Клерк сделал попытку проткнуть Коржика копьем. Но тот увернулся и выхватил у него древко. Все-таки негр выпил целую тыкву бузы, а Коржик – нет. К тому же у Коржика всегда была превосходная реакция.
– Найди другое копье, и пойдем в вестибюль! – велел он. – Если, конечно, ты хочешь драться. И давай пошевеливайся, а то вернусь и подожгу к херам твою юбку! И член твой там зажарится. Кстати, ты ешь жареные члены?
И вышел первым.
– Стучите громче, ребята! – велел он барабанщикам. – Сейчас начнется.
Они изменили ритм на более энергичный. Коржик сделал несколько шуточных выпадов в сторону ресепшена. Три черные секретарши, стоявшие там топлес, завизжали и спрятались под стойку.
– Если выиграю поединок – вы будете моей добычей, – пообещал им Коржик.
Они опять завизжали, но как-то не очень испуганно.
Вышел кредитчик с копьем. Оно было совершенно новым, на древке у наконечника даже сохранилась этикетка. Видно, ему только что выдал его офис-менеджер. Они закружились в боевом танце в центре зала. Время от времени они делали выпады, пытаясь проткнуть друг друга. Каждый выпад сопровождался возгласами зрителей. Черные клерки болели за кредитчика, белые клиенты – за Коржика.
Ритм барабанов все ускорялся. Они уже тыкали копьями друг в друга почти беспрестанно. Так не могло продолжаться вечно. Кто-то должен был ошибиться.
Первым ошибся кредитчик – сделал слишком глубокий выпад и на мгновение потерял равновесие, а вместе с ним и способность уворачиваться. Коржику этого хватило. Он вонзил копье тому в бок, и оно задело сердце.
Клерк рухнул навзничь. Он умер на месте.
Воцарилась тишина. На мгновение Коржику стало его жаль, но потом он вспомнил, что это был честный поединок и удача могла улыбнуться клерку, а не ему. В любом случае, смерть в бою – лучшая из смертей.
– Чачи надо было меньше пить, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – И выживших из ума колдунов не слушать.
И пошел к выходу.
– Эй, сагиб! – позвали его секретарши. – А как же мы?
Они захихикали.
– В другой раз, девушки, – ответил он.
Они состроили разочарованные гримасы.
Шло время. Тихо и незаметно Митхун вдруг стал замом Толяна по работе с регионами. В порыве административного рвения он составил инструкцию для менеджеров. Коржик даже не стал пытаться ее прочитать. Он примерно представлял себе, о чем мог написать провинциальный лапоть, еще вчера кушавший самогонку с груздями в своем Мухосранске.
Саша же из любопытства пробежал глазами несколько строчек, зевнул и выронил листок на стол.
– Цитатник Мао Митхуна, – пренебрежительно сказал он.
– О чем там? – спросил Коржик.
– Кодекс чести юного пионера помнишь?
– Помню. Но только он назывался как-то не так.
– Неважно. По-моему, он все списал оттуда.
– Что, так похоже?
– Почти один к одному. Передаю только самую суть. Пункт первый: «Манагер – всем пример».
– Хорошие слова, – одобрил Коржик.
– «Только тех, кто любит труд, манагерами зовут», – продолжал он.
– И с этим трудно поспорить.
– «Манагер любит фирму, уважает начальство, не отказывается от сверхурочной работы, не требует повышения зарплаты».
– Прекрасно.
– «Манагер всегда поможет отстающему товарищу, который обосрался и не смог довести сделку до конца».
– Хотелось бы иметь в нашей конторе хоть парочку таких манагеров, – заметил Коржик.
– Теперь все будут такими, – предположил Саша.
– Сомневаюсь.
– Американцы говорят: «Если возникают сомнения – не сомневайся».
– В каком смысле?
– Этого они не говорят.
– А давай еще составим таких инструкций, – предложил Коржик.
Плодом их творческих усилий стала «Инструкция для менеджера по приему пищи». Она гласила:
1. Каждый менеджер к пище относится с уважением и принимает ее в середине рабочего дня.
2. Пищей считается все, что утоляет голод менеджера.
3. Для приема пищи менеджер садится за стол.
4. Ложка или вилка берутся в правую руку, а хлеб – в левую.
5. Если менеджер ест без хлеба, то освободившейся рукой он может ковыряться в носу и съедать то, что там найдет, если порция покажется ему недостаточной. Этой же рукой можно держать вторую ложку или вилку, если порция окажется большой или если менеджер торопится закончить работу.
6. Стакан можно держать любой рукой. Лучше всего той, которая не дрожит.
7. Наполнять стакан следует под столом, а выпивать – над столом и по возможности медленно. Зубами о стакан не стучать.
8. Менеджер съедает столько, сколько ему дают, но мечтает съесть больше.
9. Плохо работающий менеджер снимается с довольствия, а его порция переходит непосредственному начальнику.
Они повесили инструкцию на кухне и сразу же накропали еще одну. Это была «Инструкция для менеджеров по посещению туалета». В ней говорилось:
1. Менеджер ходит в туалет в свободное от работы время.
2. Каждому менеджеру разрешается пять раз в день сходить в туалет или пять раз выйти на перекур. Что предпочесть, он выбирает сам.
3. Менеджер обязан пользоваться туалетной бумагой, но не расходовать ее больше, чем необходимо.
4. Менеджер, который не пользуется туалетной бумагой, в результате чего на него садятся мухи, должен покупать аэрозоль от летающих насекомых за свой счет.
5. Менеджер моет руки после посещения туалета.
6. Если он не помыл руки, то ему чистят фэйс два других менеджера.
Митхун прочел, побагровел, сорвал обе инструкции и побежал к Толяну. Тот посмеялся и бросил их в корзину. Коржику с Сашей он ничего говорить не стал.
Однажды на собрании менеджеров, которые теперь регулярно стали проводить с подачи Митхуна, он обронил до боли знакомую фразу из лексикона комсомольских работников:
– Гореть надо на работе!
Коржик так давно ее не слышал, что вздрогнул и почти обрадовался нечаянной встрече с замшелым пропагандистским перлом.
После обеда, пока еще были свободные полчаса, он задремал, и ему приснилось, как в одной конторе клерки горели на работе. Там было так принято, и отвертеться не могли даже те, которые в принципе были негорючими.
– У нас высокая мотивированность и сильный командный дух, – говорили тренеры вновь принятым сотрудникам и обучали, как надо гореть.
Эту контору было видно еще издалека. Уже с утра из ее форточек начинало тянуть дымом. Это горели клерки. Первым начинал тлеть тот, который раньше всех приходил на работу. Это была самая почетная миссия и называлась она «зажечь факел». Каждый день факел зажигал другой клерк, у них существовал график. Зажигающий с такой быстротой сортировал бумаги, что пальцы у него начинали тлеть. Остальные воспламенялись от него и потихоньку разгорались тоже. К обеду процесс горения был уже в разгаре. Горели все, включая начальника и его секретаршу. Последние по большей части загорались от трения друг о друга лобными местами на широком кожаном диване.
Некоторые тетки предпочитали загораться другим способом. Они упирались друг в друга лбами и с криком, как в рекламе красящего шампуня, терлись волосами, покуда не появлялся дым.
У всех клерков дымились преимущественно волосы и ногти. Ими же и пахло, поэтому все беспрестанно кашляли и чихали, но гореть не переставали. В конторе постоянно дымился ковролин, наподобие торфяных пожаров в августе в Шатурском районе.
Не переставая гореть, они поглощали обед из кейтеринга и горели дальше. От горения все работали, как угорелые. Начальство любило повторять, что один горелый клерк стоит двух негорелых.
Только к вечеру, когда пора было идти домой, их гасили. Офис обходил специальный клерк с большой бутылкой минеральной воды «Каква натурале», должность его называлась типа «поливающий», и тушил заработавшихся сотрудников.
Как правило, обходилось без жертв и без большого ущерба здоровью. Клеркам выдавали специальный регенерирующий крем, который за ночь восстанавливал сгоревшие покровы, так что на другой день они были полностью готовы к новому горению. А ковролин меняли раз в месяц, он все равно дешевый.
