Слабость Таньки на передок была известна всем: Доктор успел ее втихаря трахнуть еще до выхинской истории. Но это же не повод тащить ее в натуральный притон.
Вскоре Марков уже наблюдал, как товарищи имеют его жену, жалобно причитая, чтоб хоть по очереди, а не группняком. На что немедленно получил от Давика: «Дядь, ну ты же сам жену на общак подгнал, что ж теперь!» Глаз, впрочем, не отводил: склонность к вуайеризму у Краба была налицо и проявлялась достаточно часто. Еще и в сочетании с очевидным мазохизмом.
Сексуальные аппетиты Татьяны были безмерны: как-то раз, по моим прикидкам, она успела обслужить за сутки шесть человек, включая сотрудника ночной обменки, куда мы ее подвезли продать доллары на предмет продолжения банкета.
Да и «по работе» у нее все было строго. Сфера интересов – краденые вещи, наркотики – и не только.
– Достала соседка по коммуналке, – пожаловалась мне Танька при очередном загуле. – Бабка совсем с ума сошла, а все никак не помрет. Как бы это дело ускорить?.. Может, таблеток ей каких подсыпать, чтоб никто не догадался?
– Ну, ты б еще толченое стекло попробовала – а что: говорят, помогает, – брякнул я.
Толченое – не толченое, а крякнула бабка аккурат через месяц. На нескромные вопросы Крабиха загадочно улыбалась.
Вообще за подобными советами ко мне тогда обращались часто. Нравы в обществе портились буквально на глазах – причем во всех его слоях.
И ладно бы только за советами. Когда в течение пары месяцев сразу два старых знакомых (бывший одноклассник и экс-коллега по «Гипрогору») попросили найти киллера для жены, я понял, что мой общественный статус явно изменился. Вот только непонятно, в лучшую сторону или в худшую.
– Так все в доме были уверены, что ты натуральный бандит! – рассказывала мне лет через пятнадцать соседка по подъезду. – Не просто новый русский, а именно что из братвы. Рожа наглая, кожан, тренировочный костюм, пальцы веером – да и знакомые какие-то…
Ну да, знакомые разные попадались. Уж какие были.
Тема с объявлениями себя быстро изжила: слишком топорный метод, и телефон занимает намертво, причем с минимальным КПД. К тому же заканчивалась лафа с конверсионкой: заводы, не будь дураками, начали резко поднимать цены. Надо было искать новые ниши.
– Хорош ерундой заниматься, – заявил нам с Доктором Давик. – Нормальные люди сейчас все челночат. Там отбой минимум два-три конца, причем быстрый. Опять-таки теплые страны.
Не попробовать новый бизнес было бы грешно. С новеньким загранпаспортом я в компании Вадима был заслан в славный город Истанбул. До Одессы, а дальше – морем.
Сборы выглядели стандартно: минимум вещей и очень много водки. Пить начали где-то за трое суток, когда Давик явился на Чертань с сумкой и потребовал «бухла и девок».
Просьба, надо заметить, была риторической: и того, и другого счастья на хате не переводилось. Загуляли мы так, что чуть не опоздали на поезд. Еще и одну из девиц едва с собой не прихватили, чтоб в купе скучно не было. Кстати, месяца через три все те же Давик с Доктором сей подвиг все же реализовали: ну чем плохо продолжение банкета в вагоне?..
Замечу, что по свирепости употребления спиртного Вадим как бы не превосходил Макса. Мне же, как обычно, доставалась непростая функция собутыльника.
Впрочем, много пить, как выяснилось, не самое неприятное в общении с партнером по поездке. Куда хуже сложилась ситуация, когда он внезапно запропал – причем в самый неподходящий момент.
До поры до времени все было не то чтобы пристойно – но по крайней мере штатно: приехали в Одессу, сняли номер в гостинице и стали готовиться к ночевке. А заодно – и к отбытию, чтобы на утро сборы не оставлять.
– Главное, – учил меня Вадик, – грамотно спрятать валюту. – Причем без всяких глупостей типа тюбика зубной пасты: выщупают и фамилии не спросят!..
Пять лет на зоне – куда как серьезный опыт по части всякого рода нычек, так что к мнению товарища явно имело смысл прислушаться. А доллары действительно приходилось везти контрабандой: нормы на вывоз валюты были минимальны что в России, что на Украине.
– А куда, в жопу, что ли?..
– Нет, в жопу – впадлу, извините. Если так уж охота использовать собственное тело… погоди, ты, случаем, не обрезанный?..
– Дядь, ты прикалываешься? Мы сколько времени на нудике в Коке рядом тусовались, не говоря уже обо всем остальном?
– Ну извини – я как-то не разглядывал. Короче, под крайнюю плоть засовывать надо: долларов триста-четыреста влезают без особых проблем.
– Не понял?.. Обертывать, что ли?
– Ты, дядь, лучше голову себе оберни, если такой умный. Короче, для дураков показываю последний раз.
Вадик достал из кошелька стодолларовую бумажку, жестом фокусника показал мне обе стороны купюры, после чего начал ее складывать. Складывал довольно долго и вдумчиво; на выходе у него получился плотный квадратик со стороной меньше сантиметра.
– Ну, дальше понятно, – удовлетворенно завершил он. – На всякий случай показываю.
И показал, как именно следует запихивать богатство в интимную часть тела.
– Вот как-то так. Уж не знаю, заглядывают ли на здешней таможне в жопу, но минет там точно делать не будут. Таких шмонов и на зоне не бывает.
Поржали. Но решение вопроса получилось какое-то неокончательное: денег, не предназначенных для декларирования, мы везли куда больше восьмисот долларов.
– Способ, конечно, нажористый – а остальное-то куда девать?
– А ты сам подумай. У Честертона что говорится: «Где умный человек прячет лист? – В лесу». Типа, среди других листьев.
– Не догоняю. В кошелек с рублями положить, что ли? Бред.
– Сам ты кошелек. Бумажки – к бумаге!
– Все равно не понял.
– Ох, молодежь… – Давик достал из сумки рулон туалетной бумаги. – Все еще не догнал?..
– Погоди-погоди!..
– Вот именно. – Вадим достал еще пару стодолларовых купюр и, сложив каждую вчетверо, аккуратно впихнул их в середину рулона. – На вот, держи – и попробуй нащупать.
Понятно, что туалетная бумага сильно отличается по плотности от той, на которой печатают деньги, – но на ощупь ничего не ощущалось.
– Видишь, как все просто? Баксов по пятьсот каждый спокойно засовывает в свой рулон, а излишки, уж извини, предыдущим способом. Но это уже в последний момент перед таможней, само собой. А вот то, что в бумагу, лучше упакуем прямо сейчас.
Упаковали (то, что по рулонам), выпили – и легли спать. Я от полученной науки изрядно успокоился: и, как выяснилось, совершенно напрасно.
Утром Вадим куда-то позвонил, после чего стал резко собираться.
– Короче, мне тут знакомую навестить надо, – заявил он. – Встречаемся у таможни в три.
Ни в три, ни в четыре Давик не объявился. Еще чуть-чуть – и плыть придется одному. М-да, таких фокусов мне даже Доктор не устраивал.
Спутник появился минут за пятнадцать до конца регистрации на рейс. Очень довольный: похоже, время у знакомой он провел с чувством и толком.
– Так, ну что там у нас?
– Да я тут уже чуть с ума не сошел. Что за хуйня?..
– Ладно, на борту поговорим. Деньги все попрятал?
– Какой там! Я же стою тебя жду!..
– Так, пулей в сортир! Я сказал пулей!..
От перепоя и нервов руки у меня ходили ходуном. Зачем-то достал рулон, вытащил доллары, обратно смог запихнуть только пару соток. И еще сотку – под крайнюю плоть. Время заканчивалось; я плюнул и распихал баксы по карманам. Это было ошибкой.
На таможне нервного пассажира с трясущимися руками и бегающими глазами раскусили в два счета. Личный досмотр – и…
– Попытка скрытого провоза иностранной валюты в виде долларов США… – довольно бубнил усатый таможенник. – Подлежит изъятию… Повестку в суд вам вышлют по почте…
– Что значит изъятие? Я желаю… желаю оставить их на хранение.
– Поздно. Хотите разбираться на месте – пожалуйста, но тогда пароход без вас уйдет.
В общем, круиз не задался с самого начала. Вадим выдал мне взаймы немного долларов из своих запасов: он-то все заховал в самом лучшем виде. Выдал не из чувства вины (что это такое?), а просто из жалости.
А дальше – неделя с лишним пьянки нон-стоп. Обрывками всплывает обшарпанное суденышко, Давик, пытающийся отбить немолодую корявую бабу у ее спутников – дюжих литовцев, турецкий пограничник, разглядывающий визу на паспорте, со смотрящим мне в лицо автоматом…
Не понравился и сам Второй Рим – грязный и однообразный. Узкие улочки, минареты, ушлые турки, дурацкие кожанки с кроссовками… Зачем-то купленные два килограмма бисера с блестками, которые потом пришлось с диким гимором расфасовывать вручную…
Да и с реализацией товара в Москве зависли. Причем так, что пришлось отдавать кредиторам часть домашней электроники. Хорошо хоть не совсем за копейки.
Второй вояж мы с Вадимом совершили в Китай. Тут я окончательно понял, что челночить – не мой профиль. Пьяный полет до Владивостока, побудка в гостинице («О, да тут еще и море есть!» – «Ну да – вообще-то Японское»), железная дорога от Гродеково до городка с малоприличным названием Суйфэньхэ…
