— Удалось разговорить кого-нибудь?
Я отрицательно покачал головой. Он сказал:
— Это рай небытия, и благам его нет числа.
— Что известно об этих людях? — поинтересовался я.
— В лесу живет шейх, к которому стекаются паломники, — безразлично ответил он. — Возможно, он поведает тебе то, о чем ты спрашиваешь.
Надежда путешественника вспыхнула с новой силой.
— Какая здесь прекрасная погода летом, — заметил я, опьяненный хмелем удачи.
Он отвечал:
— Здесь всегда так!
Я встал вместе с солнцем, полный сил и оптимизма, и услышал, как один из купцов сказал:
— Когда война закончится и дороги откроются, мы снова будем водить караваны между Аманом и Гурубом.
Углубившись в гущу леса, я несколько часов брел не останавливаясь, пока не услышал вдалеке пение хора. Я пошел на звук и вскоре увидел мужчин и женщин, сидящих на земле полукругом перед шейхом, чье место было под цветущим деревом. Казалось, он учил их петь, а они благоговейно повторяли за ним слова. Я приблизился к ним и, сев позади, присмотрелся к шейху — это был нагой старик в набедренной повязке. Казалось, светящийся нимб обрамлял его лицо с правильными чертами и магнетическим взглядом. Пение, или урок, завершилось, мужчины и женщины поднялись и в тишине разошлись. Арусы среди женщин не оказалось. Я не нашел ее и вчера, но запах ее витал в воздухе, смешанный с ароматом фруктов и зеленой травы. Остались только я и шейх. Я стоял перед ним в смущении, он же посмотрел на меня своими ясными глазами так, что я ощутил свое существование. Отчужденность, которая подавляла меня в лесу вчера, прошла, и я обрел себя в стране Гуруб. Поездка оказалась не напрасной. Я приложил ладонь ко лбу, приветствуя его, и произнес:
— Вы — предмет моих исканий, владыка!
Он спросил, рассматривая мое лицо:
— Недавно пришел?
— Да.
— Чего ты хочешь?
— Я странник, скитающийся в поисках знания из одной страны в другую.
На минуту он зажмурил глаза, затем открыл их и произнес:
— Ты покинул родную землю ради знания, но не раз отклонялся от цели. Драгоценное время ты потерял в темноте. Твое сердце разрывается между женщиной, которую ты оставил, и женщиной, которую ты пытаешься найти.
Я был поражен. С дрожью взглянул на него и произнес:
— Как удается вам читать то, что сокрыто?
— Здесь и не на такое способны, — незамысловато ответил он.
— Вы правитель этого государства?
— В этом государстве нет правителей, я наставляю ищущих.
Я нетерпеливо попросил:
— Объясните мне.
— Всему свое время.
Я развел руками и сказал:
— Почему люди не отвечают на мое приветствие и не слышат, когда к ним обращаются?
— Их жизнь здесь — согласие с реальностью и разлад с видимостью.
— Они словно отсутствуют.
— Горечь их терпения открывает им дверь к сладости избавления.
Я задумался над сказанным. Затем спросил:
— Какая цель стоит за всем этим?
— Эти люди — беженцы со всех концов света, они бегут от соблазнов, разлагающих души, чтобы подготовиться к путешествию в страну Габаль.
Я был рад услышать это слово, и восторженно сказал:
— Здесь я найду спутников для моего последнего путешествия.
В его глазах промелькнула усмешка.
— Ты должен подготовить себя, как они.
— Сколько это займет времени?
— Зависит от способностей. Если порыв ослабеет, советую остаться в Гурубе.
Мне сдавило грудь:
— А если я настаиваю на путешествии?
— Есть опасность, что там к тебе будут относиться как к бессловесному животному.
Я совсем растерялся и спросил:
— А как вы готовите людей к путешествию?
Он объяснил:
— Это зависит от них самих. Я учу их петь, чтобы подготовить к дороге. Они же должны извлечь скрытые в себе силы.
— Ни о чем подобном раньше я и не слышал.
Я был озадачен.
— Так всегда с вновь пришедшим.
— Что значит извлечь свои внутренние силы? — с мольбой обратился я к нему.
— Это значит, что каждый человек обладает скрытым сокровищем, которое он должен в себе обнаружить. Особенно если собрался в страну Габаль.
— А какая связь между всем этим и страной Габаль?
Он погрузился в молчание, а затем произнес:
— Там, в Габале, они полагаются в своей жизни на эти сокровища, а не прислушиваются к чувствам.
Я попросил:
— Не расскажете ли вы мне об этих сокровищах?
— Не спеши.
— Как же я узнаю, что я готов?
— Когда сможешь летать без крыльев, — спокойно ответил он.
Я пристально посмотрел на него, затем, озадаченный его серьезностью и откровенностью, спросил:
— Это метафора?
— Нет. Я хотел сказать именно то, что сказал, без преувеличения. Государство Габаль держится на этих силах и благодаря им приближается к совершенству.
Я был полон решимости:
— Вы увидите меня среди самых верных учеников!
— Наградой тебе будет то, что ты останешься в стране Габаль.
Я поспешил сказать:
— Но это только путешествие, после которого я вернусь на Родину.
— Там ты забудешь обо всем на свете, — сказал он с глубокой убежденностью.
— Но я нужен своей стране!
— Как же ты тогда оставил ее? — удивился он.
— Я отправился в путешествие, надеясь вернуться умудренным, чтобы мой опыт принес избавление.
— Ты из тех, кто убегает, — недовольно сказал шейх. — Это путешествие стало для тебя предлогом избежать своего долга. Каждый, кто приехал сюда, сначала исполнил свой долг. Среди них те, кто потратил лучшие годы молодости в тюрьме на пути к самосовершенствованию, а не из-за женщины…
— Я был один перед лицом произвола, — взволнованно выкрикнул я.
— Это отговорка слабого духом.
Я взмолился:
— Это дело прошлое. Не удерживайте меня, не разбивайте мою жизнь вдребезги!
Он предпочел промолчать. Посчитав это согласием, я осмелился сказать:
— Вы увидите меня среди самых решительных и преданных.
Я встал, склонив в почтении голову. У меня появилась мысль, но, засомневавшись, я побоялся высказать ее вслух.
— Хочешь знать, куда судьба забросила Арусу? — вдруг сказал он.
Я был поражен не менее, чем когда он ниоткуда извлек мое прошлое. Я спросил сам себя: «Наверное, именно так люди общаются друг с другом в стране Габаль?»
— Она уже ушла в страну Габаль, — сказал он.
Я спросил с удивлением:
— Она прошла через этот опыт?
Он улыбнулся:
— Благодаря пережитым ею страданиям.
Когда я собрался уходить, он спросил:
— А что толку от динаров, которыми ты опоясался?
Я вернулся на стоянку каравана и переложил динары в одну из сумок.
— Мы трогаемся завтра на рассвете, — обратился ко мне караванщик.
— Я остаюсь, — не раздумывая ответил я.
Как только взошло солнце, я направился к шейху. Ко мне присоединилась группа вновь прибывших, и мы уселись полукругом почти нагими, едва прикрывшись. Шейх обратился к нам:
— Любите труд и не придавайте значения оценкам и наградам.
После недолгого молчания он продолжил:
— Первая ступень — умение полностью сосредоточиться.
Он хлопнул в ладоши и сказал:
— При полной концентрации человек погружается в себя.
Он начал петь, а мы ему подпевали. Пение перенесло меня в другой мир. При каждом куплете в моем сознании начинал бить энергетический источник.
Я вернулся на свое место под пальмой и приступил к практикам, начав борьбу внутри себя. В жестокой схватке я сошелся с образами из моей прошлой жизни. Они завоевывали меня любовью и благополучием, я же изгонял их страданием, днями мучений, решимости и надежды. В начале каждого занятия перед речитативным пением нас наставляли любить труд и пренебрегать оценками и наградами. Нам внушали:
— Так вы соединяетесь с духом существования.
Убеждая нас концентрироваться, шейх говорил:
— Это откроет вам врата к сокровищам внутри вас. Там, в стране Габаль, до истины доходят умом и скрытыми силами, возделывают землю, строят заводы, устанавливают справедливость, добиваются свободы и приходят к абсолютной чистоте.
Я возвращался к своему одиночеству и мечтал о дне, когда смогу совладать со своими внутренними страстями и справиться с хаосом в своей стране, чтобы заново создать справедливое государство для правоверного народа. Время идет, и я забывал о нем, не считая, сколько пронеслось дней и месяцев. Я, как сосуд, наполнялся верой, и в замутненности уже видны были искры просветления.
Однажды я проснулся еще до рассвета и тотчас отправился к шейху. Он сидел при свете звезд. Я занял свое место, сказав:
— Вот и я, владыка.
— Что тебя привело? — спросил он меня.
— Мне был зов от вас, — уверенно сказал я.
Он был доволен:
— Это первый шаг к успеху. Капля — начало дождя.
