Перечитать написанное, закурить еще, убрать историю с монтером, зачем перегружать мальчика офисным безумием. Отправить письмо, рассмеяться в монитор, как же это здорово, электронная почта.
Подумать: зачем я соврала сначала себе, а потом сыну. Я ведь не приеду в ближайший месяц, я помешана вовсе не на контроле, я помешана на Нем.
И совсем я не собиралась первой строчкой написать «привееет, мой дорогой дневничооок», еще каким-нибудь разным цветом, наоборот. Ха-ха, наоборот не в смысле «чао, мой отстойный дневник», а просто ведь в этом классном блокноте даже неохота писать всякую шнягу. Любимый мне подарил крутой молескин, я не знала сначала, что это вообще за штука, молескин, и немного удивилась. Глупый подарок — записная книжка, ну правда же, ну?..
Но потом я нагуглила про свой подарок вот что: «Новый эксклюзивный Moleskine Artist Collection Daily Planner — это ежедневник на 2010 год, выпущенный ограниченным тиражом в блестящей мягкой черной коже. Дизайн ежедневника разработан всемирно признанным художником Marti Guixe. Страница размером с ладонь позволяет удобно разместить записи о планах и встречах на каждый день. Особый гибкий переплет обеспечивает удобство использования записной книжки в открытом виде. Восхитительная черная кожа в этой модели Moleskine выделит вас среди окружающих и защитит внутренние страницы от случайной влаги и сминаний. Эластичная резинка удерживает страницы вместе, а закладка помогает быстро найти текущую дату. Листок двуцветных наклеек поможет вам сделать ежедневник молескин поистине уникальным».
По-моему, это очень оригинально — вести дневник именно в красивом дорогом молескине, а не тупить, как все, в дурацких ЖЖ, дико надоевших.
Быстро набрала Любимому сообщение: «Спасибо котик целую», и никаких тупических смайликов, не люблю. Смайлики — полный отстой, а еще мы вчера были с девчонками в большом книжном магазине на Мясницкой, так там Ксюха вцепилась в дурацкую брошюру с названием «Двести пятьдесят супер-смс на все случаи жизни» и хотела ее купить, но мы с Ариной сказали, что она нас позорит. Тогда она стала искать новую книгу вампирской писательницы, тоже забыла название, хи-хи, и нашла, но новая книга была уже про каких-то инопланетян. Не вампиров. Ксюха чуть не разрыдалась, потому что чокнулась со своими вампирами и мечтает познакомиться с парнем, похожим на сумеречного Роберта Паттинсона. Подумала, что Любимый очень напоминает этого актера, только глаза у него светлые, я говорю, темно-белые, правда, я где-то читала, что и у Роберта Паттинсона настоящий цвет глаз голубой, а во время съемок ему приходилось постоянно носить контактные линзы, потому как что за вампир с голубыми глазами.
Простилась с подругами: чмоки-чмоки. Побежала в метро.
У меня самой разноцветные глаза, если что. Как-то познакомилась с одним уродом в «асечке», так он все орал: «Ты гонишь, не могут зены быть утром серыми, вечером зелеными» — а мои вот могут, и ничего.
— На что жалуетесь?
— Ты заманал своим «на что жалуетесь»! Что ли, нельзя по-нормальному разговаривать, бл?..
— О, как интересно! Может быть, ты меня и поучишь? Дашь мастер-класс разговорной речи?
— Может быть, и поучу. А может быть, и нет.
— В последнем случае страдания мои будут чудовищны… Снимай штаны.
— Прям сейчас.
— Снимай, говорю! Мне через полтора часа надо в центре быть.
— Чего делать?
— Работать, любовь моя! Ты, наверное, забыла — что это такое…
Сейчас отвлеклась, звонил Славка-водитель, сказал, что мою завтрашнюю поездку к рекламодателю в Зюзино вычеркнула из списка лично Барыня. Может быть, ей неприятно само слово «Зюзино», оно очень дурацкое, конечно, но теперь мне придется как-то пиликать туда на метро, а я не очень еще ориентируюсь в Москве и вообще.
Перезвонила Любимому и простонала, что ненавижу Зюзино, и не сможет ли он. Любимый сказал, что сможет, если я сейчас брошу страдать фигней и приеду к нему, мне откроет его помощница по хозяйству Мымра Петровна, а он будет вечером. «Я бэ вэ», если точно, он сказал, потому что вечно бормочет что-то, сокращая слова до первых букв. Так что, дорогой мой молескин, придется собираться и мчать, Мымру Петровну ненавижу, она меня тоже, Любимый, конечно, супер, но изображать оргазмы я уже заманалась. Не знаю, мне кажется, что их вообще не бывает ни у кого, и все врут, как я. Сговорились и врут.
Она меня называет Любимый, я знаю. Вот именно так, с заглавной буквы. Несколько официально, как будто это моя фамилия. Алло, позовите товарища Любимого. Любимый, вы уволены.
Шикарно звучит.
Предполагается, что это важно для меня — быть Любимым. Пусть и не Первым (ну, котик, ты же понимаешь, это была вроде-как-влюбленность, вроде-как-выпускной, я была такой гадкой в летнем лагере, и вообще).
«Пусть и не Последним», — добавляю я равнодушно. И беззвучно.
Моя настоящая фамилия живет у нее в телефонной книжке. Высвечивается на дисплее рядом с аватаркой, когда я звоню. Так что для ее телефончика никакой я не «Любимый». Просто один из списка. Пусть и озвученный отдельной мелодией: believe те, whazza fuck, you leave те — что означает «Не дадите Евровидение — отключим газ».
Неактуальный рингтон. Староват. Может, от кого другого остался?
Но вот у кого-то на столе блеет такой же Билайн, и я нервно оглядываюсь. Там, вдалеке — длинная сутулая брюнетка без возраста жрет свой десерт с крохотной тарелочки. То есть — уже не жрет. Уже она бросает со звоном ложечку и хватает телефончик.
«Алло, cheri», — говорит она, торопливо сглотнув.
Это — благостная кофейня на Большой Никитской, вечно набитая богатым сбродом, иностранцами филармонического вида и такими вот трепетными дамочками в режиме вечного ожидания. Дамочка щебечет что-то по-французски. Что-то про la musique. C'est magnifique.
OK, у вас все получится, думаю я. Настанет день, и он расчехлит свою флейту. Виагра творит чудеса. Только не давай ему слушать этот рингтон.
Брюнетка захлопывает свой телефончик. Кидает мечтательный взгляд в окно. Облизывает губы. И вновь принимается за десерт.
— Желаете еще чего-нибудь?
На меня сверху вниз смотрит официантка «Nadia». Золотой бейджик на ее груди. Желаю ли я? Тонкий вопрос.
— Будьте добры, еще эспрессо, — говорю я вежливо. Она чуть заметно улыбается. Чуть заметно теряет ко мне интерес.
Увы, добрая Надежда. Мне не по сердцу ваши маленькие радости. Даже вон тот тирамису за восемьсот рублей, с аппетитом доедаемый брюнеткой. Я сижу здесь битый час, и по всему видно, что чувак, которого я жду, тупо меня кинул.
Его телефон не отвечает. Какой уж там рингтон играет в его телефоне, я не знаю. И как я выгляжу в его телефонной книжке, не знаю тоже.
Знаю только, что мои шансы получить бабло стремительно обнуляются, как счетчик дневного пробега на спидометре.
Через день этот чел проявится. Виновато разведет руками. Сообщит что-нибудь о бюджете, который зарубили на самом верху. Я делал все, что мог, скажет он. Я уже почти согласовал твой процент, скажет он, — но начальство ни в какую. Так что ничего личного, просто бизнес.
Ты думаешь, мне легко?
Прощаясь, он подаст мне влажную руку. И я пожму. А еще через день услышу, что он улетает в отпуск на Сен-Барт.
— Эспрессо, — объявляет Надежда.
— Воистину, — отзываюсь я машинально. Nadia чуть заметно поднимает ресницы. Я даже не хотел с ней шутить, разве что по привычке. У нее красивая грудь и длинные тонкие пальцы, почти аристократические. Не слишком разбавленная барская кровь, думаю я. Должно быть, прабабка пошалила с кавалерийским офицером.
Бедная Nadia. Она могла бы подавать кофе в постель любого нефтебарона. Ее вина только в том, что она появилась на свет далеко от Москвы, в тех местах, где, если по-честному, давно уже не ждут никаких Надежд.
В какой-нибудь Сызрани.
Почему-то мне становится весело. Чтобы это скрыть, я листаю входящие сообщения на своем телефоне.
«Спасибо котик целую».
Это был писк благодарности. Поцелуйчик за молескинчик. Дохрена ценный подарок, что ни говори.
Пришлось потратить два подарочных купона. Презент от редакции СМОГа.
Мо-ле-скин. Кто его знает, что это значит. Кожа мула? А может, моллюска? Можно было бы посмотреть в Википедии, только лень.
Она говорит: «погуглить». «Погуглю». Смешно звучит. «Я тебя гуглю, милый».
И кто только всю эту шнягу внедряет в неокрепшее сознание — MTV, что ли? С них станется. А может, им проплатил рекламу сам этот крутой парень, основатель Google, который якобы русский? Тот, который Россию называет северной Нигерией?
