лучше подзаряжаться. Что срабатывает во время простой прогулки по парку, а
когда нужно полазить по веткам и поспать на высоте. Что дает туман у деревьев,
и в какой момент первых весенних движений соков, можно разбудить свою мощь.
Пошел к ним. А там тишина. В ветряный день – тоже ничего. Возможно, подумал,
птички могут услышать поболе моего. Ну и ладно. Даже потерял интерес на
некоторый период. Воробьям же сказал свое фэ. И, то, как они среагировали,
показалось, что птички все поняли.
Но после услышанного от деревьев в туманах, пришлось перед воробышками
извиняться. Надеюсь, пара килограммов пшена в кормушке притупила их обиду.
Деревья меня встрепенули. То, о чем они перешептывались, заставило немного
заныть сердце. Мы, люди, имеем в себе подобие божественного, которое тихо
спит и деградирует. А дровеняки, не все, но некоторые, шепчут касаясь таких
тем, что только нашим пророкам удавалось узнавать, а им, растениям, видно
почти каждый день. Правильнее сказать, они не говорят, а повторяют кое что из
других миров. Или из других времен. Очень крутое ощущение.
В период этих мистических открытий, неожиданно стал замечать, что ко мне
стали в гости приходить-то старые коты и собаки, то являться вороны. Не
говорили, просто с доброй типа улыбкой на меня смотрели. Может пару раз и
гавкнули или каркнули. Но ничего особого, так, по-стариковски, просто
показывали свое уважение.
После этого три месяца тишины. Перестал слышать всех. Но чудо вернулось,
притом, с неожиданным бонусом. Почему-то люди стали воспринимать меня как
того, кому стоит раскрыть душу. И, главное, я стал для многих тем, с кем просто
необходимо поделиться тайнами, чтобы со временем, я в их деле помог.
Опасность узнать лишние тайны я понял быстро. Особенно, когда новые добрые
знакомые попытались использовать мой дар, чтобы раскрутить на серьезную
информацию солидных людей.
Пришлось быстро определяться, где возможно выжить. Ясное дело не при
чиновниках и гэбистах. Там съедят и подставят весьма быстро. Им самое главное
– влезть на вершину пирамиды власти, так что в нужный момент пожертвовать
удобной ступенькой – не проблема.
Выбрал криминал. У них занял место уважаемого психолога - живого детектора
лжи. По сути, и те и другие почти-то же самое, так что определился с
максимально безопасным для себя вариантом.
Хотя объяснение прихода к бандитам было немного натянутым, но правда была
точно в том, что при Викторе просто невыносимо хотелось раскрыть свои карты.
Он просто подменял своим образом ту цель, смысл, ради которого человек
напрягался и корячился многие годы, и, вот, наконец-то, есть перед кем
отчитаться, доложить о проделанных успехах.
Филипп это ясно понимал, но, как, возможно, и многие, ничего поделать не мог.
Виктор был штопором, который вытягивал пробку секретности в душе, и
заставлял фонтаном литься нектар духа без остановки. И это было не просто
чудо. Чудо было бы не поддаться такому желанию.
История у Филиппа была также необычная. Приблизительно через полгода, когда
в поликлинике девочка так и не смогла проткнуть ему палец, дабы взять анализ
крови, Филипп стал замечать, что стал меняться. Но, что интересно, бриться
получалось, да и ногти срезал без проблем. Даже, при большом желании, мог сам
себе сделать надрез. Но другим было чем-то запрещено.
Первое время очень переживал, что, если нужна будет операция, то так и
загнется – хирурги-то не смогут разрезать.
Но здоровье реально улучшилось. Старые травмы сами залечились. В целом, тело
становилось здоровее и весьма защищенным. И это радовало.
Брат у Филиппа часто тусил в полукриминальных компаниях. Раньше, из-за этого,
неуязвимый держался от всего такого подальше. Но теперь осмелел. Решил
провериться.
До разборок с поножовщиной дело дошло весьма скоро. Филипп ринулся к
буянам, дабы помешать кровопролитию. Быстро ощутил попытку его подрезать.
Но остался цел. Чего нельзя сказать об одежде.
В дурной коллективной драке пропускал удары и кулаками и ногами, даже
стульями по голове. Ничего плохого. Зато всем повтыкал кулаками по лицу. И тут, определил для себя поиск решения главной проблемы. Хоть ему пока никто не
может навредить, но и он не особо может всыпать. Как в анекдоте – да, он
сильный, но очень легкий.
Филипп был узок костью, с неразвитыми мышцами. По виду – заморенный ботан,
но ни в коем разе не боец.
В кино азиаты со своими искусствами умеют навалять более крупным. Так и у
него, Филиппа, должно получиться. Вот и пошел заниматься каратэ.
Наверняка есть тренеры, которые могут раскрыть талант, наполнить мощью. Но
инструктор Филиппа был не таким. Много рассказов о суперкрутизне именно
таких ударов, примитивные демонстрации против заранее известной простой
атаки. Плюс попытки приучить к мысли, что некие замысловатые сочетания
движений – это уже волшебно. И когда-нибудь многолетние повторения таких
боевых танцев превратит в волшебного супермена.
Сказки о тайнах боевых искусств азиатов со временем надоели. Ушел к боксерам.
Там стало веселей. Во-первых, Филипп имел ощущение, что нарабатывает прежде
всего эффективность своих ударов. Время на освоение защит и стратегий боя
решил не тратить. Тренер, конечно же, пытался убедить его в неправильности
подобной тактики. Даже ставил Филиппа в спарринги с более опытными и
тяжелыми бойцами. Но пропущенные удары Филиппу не вредили, зато его атаки
были очень нахальны и все более эффективны.
Чемпионом стать не довелось. Просто к этому не стремился. Но занятия боксом
все же принесли немалую пользу. Кое что окромя умения вставлять зуботычины.
Это обретение одной интересной идеи от двух совершенно разных персонажей.
Первой была Сара. Девушка с аппетитными формами и с легким нравом.
Подобные подружки нередко приходят в секции повысматривать себе партнера с
достойным уровнем тестостерона. А может и подзахомутать к себе в кровать
будущего чемпиона.
Так что вела себя не как общедоступная б. Даже немного перебирала между
претендентами, пыталась вывести на разговор, дабы поточнее вывести себя на
самого лучшего. Да и близость не афишировала. Типа была фанаткой и просто
общалась с молодыми героями спорта.
В один зимний денек, Сара обратила внимание на Филиппа.
Паренек хоть и был не очень презентабельный, но та жесть, когда он
моментально подымался после любой атаки и рвался в бой, давала ему
некоторую славу. Что было в немалой степени интересно для ищущей особых
ощущений молодой девчонки.
Первого свидания как такового не было. Разок-то и шли после тренировки, где
Филипп упомянул в разговоре, что практически неуязвим. Даже показал любимый
трюк. Лезвием перочинного ножа полоснул по газете – та разлетелась, а затем,
по своему запястью, где обычно вскрывают себе вены самоубийцы.
Традиционный женский писк, хватание за сердце. Глупый хохот друзей, которые
уже видели такой раньше.
Сара же не пищала. Взяла рассмотреть ножик. Рассмотрев обычный предмет,
попросила попробовать повторить с Филиппом самой.
Тот не против, протянул оба запястья. Сара первый раз провела лезвием
аккуратно, с небольшим нажимом.
- А можно еще разок? – с загоревшимся взглядом поинтересовалась.
- Сколько угодно.
Тогда и добавила два удара ножом. Сильней и реально сильней.
А пареньку все нипочем. Точнее сказать, красноватые полоски – следы касания
лезвия появились, но на глазах стали бледнеть.
Начиная с этого дня, Сара стала приходить в гости к Филиппу. Старательный
секс, после которого не было ритуальных сигарет и разговоров типа – а сюда мы
купим тумбочку.
Нет, она наблюдала. Прислушивалась к ощущениям. Изучала.
У нее это было впервые. Не секс, конечно же. Да и не любовь.
До этого было как. Возбуждение от запаха и вида очередного носителя
тестостерона. Легкое опьянение от первых контактов. Аккуратное начало в игру –
а слабо тебе стать еще круче, чтобы все знали, что я подруга альфа самца. Плюс
немного игр в кошки-мышки. Забрасывание сетей, дабы окутать собой. Ожидание
результатов. Потом или разочарование в наскучившем все еще во всего лишь
бэтта-самце, который был Сару не достоин. Или борьба с новыми соперницами с
пробудившемся альфа-лидером.
А тут объект совсем другой. Как из мифов неуязвимый. Но на вид не герой.
Щупловат и без богатств. А жаль.
