похожих на пушкинскую пиковую даму. Самую малость. Потому что с
пистолетиком никого не пугал, тем более насмерть. Было все проще, но не менее
мистично.
Собралась компания старых знакомых, среди которых оказался и Петр.
Прогулялись чуток по городу, затем летнее кафе. Парни напились быстро, так что
малопьющему Петру судьбой дано было развлекать беседой дам. Тем это
нравилось, тем более, что были разного достатка, а ввиду разных материальных
возможностей, дабы не принизить собеседниц, о традиционных женских темах
почти не говорили. Беседа у них была немного светская, чуток философская.
Когда к ним пересел Петр, большинство молча потягивали коктейли.
А у будущего Германа настроение было поговорить, так что уже через десять
минут все женские столики подтянули к нему и девушки вслушивались в перлы с
довольными лицами.
Всего лишь после шутки про имитацию оргазма у мужчин, притом, что это всегда
была прерогативой прекрасного пола, как говорится, «Остапа понесло».
Петр, вроде бы, слегка подтрунивая над слабым полом, неожиданно не
промахнулся.
- Пришлось мне не очень давно пройтись по священным текстам поисковиком.
Был один небольшой спор с товарищем про кое-что философское. Так вот,
набираю я в строку поиска слово «игра». Сразу же выдает текст – вся жизнь это
игры и забавы. Продолжаю поиск, в другом месте этой же книги – те же строки.
И, вы будете смеяться, но на третий раз – опять.
Я не буду утверждать, что самый главный философ. Но на игры и забавы стал
смотреть более пристально.
В играх, вы, прекрасные создания, великие мастера. Переиграть вас можно, но
ненадолго. С тинейджерских времен вы оттачиваете технику игр с
противоположным полом и к взрослой жизни подходите настоящими мастерами.
Но, с обретением мастерства, вы теряете удовольствие, притом, прежде всего, от
творчества в изысканном деле обыгрывания мужчин и окружающих. Так что же
получается. Работа, хозяйство, игры без удовольствия – и где же изюминка по
жизни.
Конечно же, все вспоминают про любовь. Да, это круто. Переживания и смысл
существования.
Но я про моменты, когда уже или пока любви нет. Как же существовать
прекрасному созданию в такие периоды. Что даст в душе яркую вспышку, которая
раскроет сердце светлому. Ну не жить же в серых буднях и прятаться в
разговорах с подругами от осознания безрадостного существования.
И приходит на ум другая часть нашего существования – забавы. Согласитесь, а
ведь именно веселое баловство, непринужденные забавы, вспоминаются с
особым настроением. Да, кое-когда, вы можете их себе позволить. Под
настроение или непринужденно от скуки.
Так что же, нужно себя заставлять регулярно баловаться. Типа – почистил зубы,
умылся, побаловался, позавтракал.
Не совсем. Но есть же регулярный супружеский долг, который хоть и смахивает
на ритуал, но радость то дает. Так и вы, три-четыре раза в неделю балуйтесь. Как
пример – устройте себе танцы, можно и без музыки. Но, главное, без зрителей.
Тогда вам танцем не нужно будет влиять на кого-либо. Сами. Для себя любимой.
Как еще одна зарядка. Ну хоть раз в неделю! Увидите эффект. Легкая улыбка на
лице не будет пропадать так надолго.
Тогда, наверняка, если забавы и балованные игры вырвут из суеты и серой
жизни, у вас останется чистое стремление построить уютное гнездышко, а не
создавать свой иллюзорный мир. Да и доминанта будет мягкой по-женски и не
превратится в жажду к власти.
Девчонки задумались, но, в принципе, согласились. Помолчали. Петр рассказал в
тему пару анекдотов. Затем тема разговора поменялась.
Когда народ вышел на перекур, одна мадама, чуток старше чем Петр, но уже с
важным, знающим видом сказала, - женщины кроме хозяйства и плотских утех,
умеют еще кое-что, надеюсь, ты скоро это узнаешь.
- Да, наша прамама Ева откусила кусок яблока знания, а праотец доел остальную
часть. Вот и принимаем мир сообразно съеденным кусочкам. Ты молодец,
правильно подсказал способ, как убрать помехи в душе, чтобы быть готовым
принять через пару мир целиком,– после этого она наклонилась к уху и
прошептала какие-то странные слова. Но, вспоминая этот момент, Петр был
уверен, что она издала столь необычный звук, что описать его, наверняка было
бы сложно и писателю. Это и крик птицы, и рык льва, и вой от тоски бабы.
После всего, в это же ухо поцеловала, слегка укусила за мочку и с улыбкой
удалилась. Герман был не просто поражен. Удивлен. И с каждым разом, когда
вспоминал об это звук, его начинало сотрясать внутри смесью и счастья и
невыносимой жути.
Может быть, это был просто комплимент, и все дальнейшее просто совпало по
времени, а, возможно, то было типа чудесного толчка-напутствия.
Но уже через минут сорок в подсобке, со скуластой молодой блондинкой, Петр
узнал, что при помощи женщин, у него открываются новые особые возможности.
Нет, он не узнал свои тройки, семерку и туза. Но увидел дорожку к ним, кое-
какие перспективы в делах, притом четко. Так что после оного, финансовые
риски в бизнесе у Петра становились минимальны.
Золотой рыбк начало
Когда я был еще маленьким, обращал внимание на изменения погоды как-то
сурово. Не на как досадные помехи от комфорта, а как на проявления великанов,
ожидающих от меня дружбы. Немало деток в таких сказках принимали мир, но
мало с кем это давало что-то реальное.
Вот стою я вечером на пляже арабатской стрелки, десятилетний пупс, ветер нагло
обдувает-то с одной стороны, то с другой. Мало того, что поднял волны, из-за
чего родители не пускают купаться, но еще и песочком немного сечет по ножкам.
Вначале я на него стал злиться. Все же купаться – дело приятное, а ежели не
купаться, то совсем не здорово. Решил - все, научусь быть хозяином ветра и буду
приказывать ему дуть тогда, когда захочу. Даже попробовал сразу проверить,
вдруг я сразу смогу управлять стихией. Насупил брови и со строгой интонацией
начал указывать ветру куда дуть и когда остановиться. Но он как-то очень мало
обращал на мой начальственный вид.
Ну, коль не стал начальником ветров, может у меня получится подружиться с
ним. Тогда, для друга он, ветер, наверняка немного поддастся. С этой мыслью
стал старательно улыбаться каждому порыву ветра, почти так же как торговцы на
арабских рынках при виде потенциальных покупателей.
Но он дул и не обращал на меня внимания. Я же продолжал надеяться, что моя
дружба – это очень привлекательное дело для стихии, и к улыбкам стал
добавлять поклоны и реверансы.
А когда накатывали достаточно сильные порывы, пытался хоть и неуклюже, но
погладить своего нового друга-ветра.
Можно бы и не вспоминать наивные детские игры. Но старт-то всем событиям был
именно в те дни.
Тогда впервые меня окутали по-настоящему ледяные воздушные потоки. Летом,
но обжигающий холод от тонких струй реально удивил меня. Но, что особенно
поразительно, так то, что от этого зимнего порыва, мне стало внутри очень
комфортно. Снизу, от лодыжек, я ощущал подъем мягкого жара. От запястий, и
все более после локтей, к солнечному сплетению и далее к животу направился
освежающий холод. В районе живота жар снизу и холод сверху встретились и по
всему телу растеклось блаженное состояние и удовольствия и недетской мощи.
Про подобное мне, ребенку, не доводилось и слышать. Позже, когда вспоминал
это самое первое обретение мощи, я стал ассоциировать себя с новым богатырем
из детских сказок. Притом, эти тонкие ледяные воздушные струи я представлял
себе локонами гривы несущихся мимо меня коней, запряженных в колеснице бога
ветра. Или похожими на щупальца осьминога, ноги титана, управляющего
погодой.
Стало вечереть, ветер чуток притих. Я, пораженный новыми ощущениями, пошел
в пансионатный домик. При этом высматривал что-нибудь тяжелое, дабы
испытать силу.
Ура. Чуть в стороне лежал кусок рельсы. Ну-ка силушка богатырская, покажи,
что ты можешь. Ан нет. Как ни напрягался, даже сдвинуть не смог. Жаль.
Рановато мне в ряды Муромцев и Поповичей.
Настроение чуть упало. Хоть и ощущение мощи внутри и оставалось, но мечта
немного угасла.
Возле домиков сидел не лавочке дядя Толя с соседнего номера. Правую ногу
закинул поверх левой. На колено облокотился левой рукой с выставленной
сигаретой и гнусаво немелодично тихо напевал попсовую песенку. При всех его
положительных качествах, трудно было выдержать дядю Толю после его песен.
