— Такое случается сплошь и рядом, — добавила Андреа. — Еще не конец света.
Если не ошибаюсь, соленые ириски делают из соленой воды и сахара, а потом все это вместе смешивается или взбивается и продается на пляже. Если вы в Сан-Франциско, где и происходит наша история любви, то отправьтесь на юг и посмотрите, что происходит в сарайчике, где продаются билеты, и рядом с сарайчиком, где жарятся кальмары и где их можно при желании купить, если у вас есть деньги. Главное, следить за указателями. Впрочем, здешние указатели при всем желании не пропустишь.
И это тоже любовь — соленые ириски. Такое впечатление, что нет человека, который хотя бы раз в жизни их не попробовал. Ими непременно торгуют в тот день, когда вам нечем заняться, и скорее всего вы их купите и положите себе в рот. Они объединяют нас, эти соленые ириски, но скажите, кто их любит? Практически никто. Тогда зачем их едят? Такова наша история про любовь, про то, как существует эта сладкая вещь, которая никому не нужна, но все едят ее из одного пакета. А еще наша история про то, что написано на сарайчике. Я сам там был и видел собственными глазами — огромная надпись, которая гласит: «Зайдите и посмотрите, как мы это делаем».
Лично меня не тянуло заходить внутрь. Некоторые вещи нехорошо выставлять напоказ, даже если это всего лишь сахар, и о нем знают все кому не лень, так что наша история также и про эту часть любви.
Есть такая песня — «Почтальон, почтальон!», ну или просто «Почтальон!». И она постоянно крутилась в голове у почтальона. Таковы уж главные недостатки его работы: песня про почтальона и еще злые собаки. Именно это он и пытался втолковать своему сыну, когда они вместе достигли плоской части холма. Будь у вас возможность взглянуть на мир с высоты птичьего полета, вы бы увидели гораздо больше. Наш с вами почтальон обладал даром видеть вещи с высоты птичьего полета, потому что каждый день вынужден был карабкаться вверх по холму, неся сумку с почтой.
Его сына звали Майк. Мероприятие называлось «Возьмите с собой дочь на День Труда», однако после долгих и ожесточенных дебатов его переименовали в «Возьмите с собой ребенка на День Труда», чтобы не обижать мальчиков. Так справедливее, поскольку помогает объединить народ, так что наш почтальон взял с собой сына Майка, когда отправился разносить почту.
— Некоторые считают — подумаешь, велика забота: посмотри на номер дома и брось в прорезь на двери письма и газеты, — рассуждал почтальон вслух. — На самом деле все далеко не так просто.
И он принялся перечислять вещи, каких Майк еще мог и не знать, — первое, что пришло в голову. Мальчик вроде бы слушал отца.
— Все люди получают почту, в этом все дело. И не важно, где они живут. Почта объединяет нас, а это именно то, в чем мы так остро нуждаемся в наше время с его вулканами и скверными людьми.
— Моя учительница говорит, что история про вулкан — неправда, — заметил Майк.
— А что она еще скажет, твоя учительница, — отреагировал почтальон. — Учителя когда-то были муниципальными служащими и не обзавелись собственной семьей. А теперь? Нет, они все еще муниципальные служащие. Однако в наши дни мы все обязаны были дружно встать и произнести одни и те же слова, обращаясь к флагу на стене. А вы? Вы произносите присягу флагу?
— Не-а, — ответил Майк. — Ничего такого мы не делали.
— А в мои годы мы каждый день, — произнес почтальон. — Мы все как один вставали и говорили одни и те же слова про нерушимое единство — ля-ля-ля — нашей страны. Ля-ля-ля, Майк. Адрес фирмы или ля-ля-ля, чей-то домашний адрес.
Майк не слушал, вернее, слушал вполуха. Голос отца звучал для него как приглушенный рокот прибоя.
— Что? — переспросил он. — Чей домашний адрес? Это чей-то дом?
— Можно подумать, ты меня не понял, — ответил почтальон, проталкивая в прорезь почту. — К людям просто так заходить нельзя. Надо сначала позвонить в дверь, и тебя впустят.
— Как в кино про вампиров, — отозвался Майк. У него сейчас был пунктик — вампиры.
— При чем тут вампиры? — одернул его отец. — Ты меня не слушаешь. Мы с тобой разговариваем вот о чем. Мы с тобой надеемся на то, что этот человек пустит нас с тобой к себе в дом и…
— Скажи, а что тебе больше всего нравится в твоей работе? — поинтересовался Майк. Ему дали задание написать доклад, который потом с выражением прочтет учительница, когда вместе с любимым супругом будет распивать бутылочку «кьянти».
— Я уже сказал, — раздраженно ответил почтальон и указал на следующий дом. — Ты, главное, не зевай. Человек, который живет в доме номер 1602, и есть то, что мне больше всего нравится в моей работе. Сейчас ты с ним познакомишься. И наверняка его полюбишь. Это замечательный человек. Хорош собой, довольно высокого роста и, главное, достиг кое-чего в этой жизни. Я жду не дождусь, когда снова увижусь с ним.
— Человек? Это и есть самое лучшее? — удивился Майк.
— Именно, самое-самое лучшее, — ответил почтальон и подошел к двери дома номер 1602. Дом этот ничем не выделялся среди остальных — просто чей-то дом, главное, что не ваш. Снаружи на нем лежал слой краски, а в стенах имелись окна. Майку дом показался ничем не примечательным.
— Мы, скажу я тебе, все одинаковые. Все как на одной странице. Ты его обязательно полюбишь. Я его люблю. Я люблю его, как пиво. А ты полюбишь его, как соленые ириски.
Майк, подобно птице, как-то раз устремился на юг. Он прошел по деревянному настилу на пляже, там, где в небольших домиках и лавчонках делают эти самые соленые ириски. Море ласкало ему ноги, а внутри было жарко и душно. Он прочел все вывески, все, что можно было прочесть, и все равно был не готов к встрече с человеком, который открыл им дверь. Любовь способна ошарашить вас подобно чайке, свалиться к вашим ногам ворохом рекламных проспектов. И быть готовым к этому нельзя, как нельзя быть готовым к океану, отведав соленых ирисок, или как акция «Возьмите с собой ребенка на День Труда» не способна подготовить вас к тоскливым рабочим будням. Но Майку не грозили тоскливые рабочие будни. Ни в последнее время, ни в обозримом будущем. Куда там, когда перед вами открывается дверь, да еще какая!
— Я могу вам чем-то помочь? — спросил человек, и Майк тотчас же влюбился в него. На его месте вы поступили бы так же. Майк влюбился в этого человека с первого взгляда, как и обещал ему отец, особенно в его галстук и в то, как он в задумчивости схватил себя за волосы, глядя на стоящего перед ним почтальона. Любовь охватила Майка, пробежала по нему волной и прилипла к небу подобно ириске. Этот человек, этот обитатель дома номер 1602, неожиданно возник на его пути и открыл дверь.
— Привет! — сказал почтальон. — Привет! Это мой сын. Я хочу, чтобы вы с ним познакомились. Да и он сам тоже не прочь.
— Ну, тогда привет! — произнес человек.
— Мы с ним оба считаем, что вы замечательный парень, — сказал почтальон. — И хотели бы зайти в дом, всего на минутку.
— К сожалению, — произнес человек, — сейчас не самое удачное время.
— Всего на минутку, — повторил свою просьбу почтальон, и Майк кивнул в знак согласия. — Нам с ним еще нужно идти дальше, потому что народ ждет почту, но если мы зайдем к вам всего на минутку, мой сын сможет с вами познакомиться. Ведь сегодня особый день — «Возьмите с собой ребенка на День Труда». Ну, так как, нам можно войти?
— Ну, наверное, можно, — вздохнул человек, оставляя дверь открытой — мол, вам виднее.
Почтальон протянул было ему пакет с почтой, затем тотчас отдернул руку.
— Я не отдам вам почту, — игриво произнес он, — пока вы не впустите нас внутрь на пару минут.
— Я же сказал, что пущу, — резко отреагировал обитатель дома, и Майк слегка покраснел. И это тоже любовь, и те неприятности, которые она приносит с собой: порой из-за нее нам бывает неловко. Любовь — это когда безоглядно
Этого-то любишь и боишься хоть что-то испортить. Наверное, такое случалось со всеми. И она объединяет нас, эта сторона любви. Майк прошел внутрь дома 1602 и, расплывшись в улыбке от уха до уха, посмотрел на его обитателя. В глазах мальчонки читалось обожание.
— Что ж, располагайтесь, — сказал тот человек.
За дверью оказалась гостиная, которая переходила в небольшую кухню, где хозяин дома готовил себе еду и ел, после чего садился на диван в той части, что служила гостиной, и клал ноги на заваленный журналами столик. Майку было все равно, какие журналы получал этот человек, главное, что он понравился ему с первого взгляда. И Майк пожирал его глазами.
— Прошу прощения, я как раз хотел отлучиться на минутку, — сказал хозяин дома, — когда вы позвонили в дверь.
— Ничего страшного, никаких проблем, — отозвался почтальон и повел сына в комнату, чтобы тот сел на диван. Хозяин дома номер 1602 удалился, а двое визитеров неожиданно обнаружили, что в комнате они не одни: там еще сидела женщина. Женщину они сразу не заметили, потому что ее загораживал торшер.
