Он смерил меня долгим взглядом. Словно раздумывал, с какого места начать меня расчленять. Так и не решив, улыбнулся:
– Поверьте, мне очень жаль, но именно сейчас фирма набирает обороты. Очень много заказов. У нас на счету каждый сотрудник. Давайте вернемся к этому разговору через пару месяцев. Возможно, я смогу для вас что-нибудь сделать.
Черта с два. Мне ли не знать, что как раз сейчас контора находится в спячке.
Я поклонился. Продолжать разговор бессмысленно. Он ни за что не даст мне отпуск.
– Ступайте отдыхать, – сказал Ямада, – И впредь будьте осторожны с соусом.
Мне почему-то показалось, что знает он гораздо больше, чем показывает. Впрочем, сейчас мне до черта много всего казалось.
Домой. Быстрее домой. Принять душ, переодеться, привести себя в порядок. Для начала тело. Потом мысли. Подумать было над чем. У меня появилась зацепка.
Обезьяна связана с баром. Это очевидно. Обезьяна за рулем автобуса. Позади автобуса реклама с бросающимся в глаза словом BAR. Надпись один в один похожа на вывеску заведения. О том, что это простое совпадение, не может быть и речи. Обезьяна и бар. Бар и обезьяна. Что у них может быть общего?
Внезапно я поймал себя на мысли, что вполне всерьез думаю об этом. Даже замедлил ход. Спешащий по своим делам парень в мешковатых штанах и бейсболке налетел на меня и выругался сквозь зубы. Я машинально извинился.
Как быстро человек перестает различать реальность и игру воображения. Вернее, начинает принимать одно за другое.
Ведь не может быть обезьяны за рулем. Хотя… Почему нет? То, что она пришла ко мне ночью в квартиру и пила там пиво, с очень большой натяжкой объяснить рационально можно. Наверняка можно объяснить и обезьяньи гонки по Токио.
Почему я убедил себя, что там была именно обезьяна? Это мог быть водитель в коричневой рубашке, очень маленький. И чем-то похожий на обезьяну. Возможно такое? Запросто. Скорее всего, так и было. Но нервотрепка, усталость, постоянные мысли об обезьяне, шок – и пожалуйста, воображение играет злую шутку. Если бы я не забивал себе голову всякой чепухой, никакой чепухи и не было бы.
Да и сколько я смотрел на тот чертов автобус? Секунду? Долю секунды? За это время ничего разглядеть невозможно. А вот увидеть можно все, что угодно. Хоть Кинг-Конга.
С рекламой еще проще. Слово BAR там действительно было. Точно. Я разглядел его наверняка. И что? Почему на автобусе не может быть рекламы бара? Опять же дело только во мне. Не будь тех записок, я бы и внимания не обратил на эту надпись.
Да, но записка-то была. И пицца тоже. Так же, как и абсолютно четкое ощущение чего-то неправильного, пугающего в том автобусе. Все это было.
Нервы, усталость, шок.
Круг замкнулся.
И похоже, самому мне из него не выбраться.
У двери моей квартиры сидела Вик. Точь-в-точь как тогда, в памятный вечер ограбления клиники. И с тем же рюкзачком, при виде которого меня бросило в дрожь.
Правда, на этот раз она была настроена вполне дружелюбно. Увидев меня, встала, отряхнула сзади брюки и улыбнулась.
– Привет, – сказала она, – Не ждал?
– Честно говоря, нет.
– Выглядишь неважно. – Она озадаченно посмотрела на мою рубашку. – Ты что, блевал?
Поразительная проницательность.
– М-м-м, – промычал я, открывая дверь.
Мы зашли в квартиру. Переступая порог, я немного забеспокоился. Не будет ли еще каких-нибудь сюрпризов вроде записок и обезьян?
В прихожей все было в порядке.
В комнате тоже.
Не обращая внимания на Вик, я стянул грязную рубашку и упал в кресло. Закрыл глаза.
– Тяжелый день? – участливо спросила Вик.
– Скорее, тяжелая неделя.
– Что случилось?
– Из последних новостей – меня чуть не сбил автобус.
Про обезьяну я решил ничего не говорить.
– Автобус? Ничего себе! Как это случилось?
Я коротко рассказал.
– Большая была у него скорость?
– Приличная. Замешкайся я на мгновение, отмывать сегодня автобус было бы куда сложнее.
Вик задумалась о чем-то. В этой задумчивости она прошла несколько раз по комнате, села на краешек стола, слезла, опять прошла туда-сюда и, наконец, остановилась напротив меня.
Я равнодушно следил за ней, закинув руки за голову.
– Нет, – пробормотала она. – Хлороформ лучше. С автобусом может не повезти. Как заранее узнаешь, где и когда по улице с достаточной скоростью пронесется автобус? Никак. Можно неделю прыгать под колеса. Наудачу. И отделаться парой переломов.
– Ты о чем?
– О том, что кончают жизнь самоубийством, прыгая под колеса только дураки. Очень ненадежный способ. Хотя сегодня тебе повезло…
– Да что ты говоришь? Мне так не показалось.
Она пожала плечами. В глазах ясно читалось: придурок.
– Я пока не стала звонить в полицию. Решила, сначала с тобой поговорить.
– Ты хотела поговорить по телефону, – напомнил я.
– Не люблю телефон. Не люблю компьютеры и тамагочи. Не люблю еду из микроволновки. И рис из рисоварки. Секс с презервативом тоже не люблю. Лучше уж онанизм.
Все это она сказала, вышагивая по комнате. Совершенно ровным голосом. Никаких эмоций. Так читают незнакомые тексты, изучая иностранный язык.
Я пропустил ее признания мимо ушей. У меня есть тоже много чего такого, что я не люблю. Но это исключительно мое дело. Рассказывать об этом не собираюсь. И не горю желанием выслушивать высказывания из разряда «я не люблю» от других. Не любишь – не пускай в свою жизнь. Очень просто. Получается не сразу, конечно. Тут главное понять, что ты действительно не любишь. Как ни странно, не всем это удается. А от разговоров толку мало.
– Не хочешь сходить куда-нибудь? – опять остановившись напротив меня, спросила Вик.
– Ограбить еще какое-нибудь заведение?
– Нет, – она даже не подумала смутиться, – просто выпить. Ну, или пройтись.
– Сегодня я нагулялся. До сих пор, как вспомню, бросает в дрожь…
– А о чем ты думал в этот момент? – она уселась на пол.
– Когда?
– Ну, когда увидел прямо перед собой автобус? И когда понял, что вот-вот можешь погибнуть? Что ты почувствовал?
– Ничего, – честно ответил я.
– Неужели ни одной мысли? Говорят, что в такие моменты человек вспоминает всю свою жизнь…
– Ничего подобного не было.
– Ужас? Панику? Дикое желание жить?
– Я же сказал: ничего я не чувствовал и ни о чем не думал. Даже толком не понял, что происходит.
Вик выпятила нижнюю губу.
– Такой момент, а ты ничего не можешь рассказать…
– Прости. В следующий раз буду внимательнее. Специально для тебя.
– Ха-ха-ха, – сказала она. – Ну так что, давай выпьем где-нибудь?
И тут мне в голову пришла одна мысль. Кажется, дельная.
– Хорошо, – кивнул я. – Пойдем, выпьем. Тут недалеко есть одно местечко. Тебе понравится.
Я принял душ, почистил зубы, надел чистую футболку и джинсы. На все ушло минут двадцать. За это время я окончательно утвердился в правильности своей идеи.
Мне нужен независимый наблюдатель. Свидетель. Своего рода арбитр. Желательно, конечно, чтобы у него с головой все было в абсолютном порядке. У Вик не все в порядке. Это минус. Но в любом случае, одинаковых галлюцинаций у нас быть не может. Если она и не совсем нормальна, то ее ненормальность здорово отличается от моей. Так что на нее можно положиться.
Главное, чтобы она не затеяла очередное побоище. Кто знает, что у нее на уме…
– Куда идем? – спросила Вик, когда мы оказались на улице.
– Я же сказал, тут неподалеку есть одно неплохое место. Бар. В американском стиле. Там нет вообще ничего японского. Ни одного намека на то, что мы в Японии.
– Он тебе этим так понравился?
– Да нет. Там очень интересный бармен. Старый негр растаман.
– Чем может быть интересен старый негр растаман?
– Увидишь, – тоном я дал понять, что говорить больше не хочу.
Мне нужно было вспомнить дорогу. Не то чтобы я сомневался, что найду ее. Но все-таки я был здорово пьян, когда шел оттуда. Как бы не запутаться.
В полном молчании мы прошли два квартала. Людей на улицах хватало. Яркие вспышки неоновых вывесок, отблески на мокром асфальте, шумные стайки молодежи, огоньки проезжающих машин. Обычный вечер обычного города. Цель нашего похода казалась мне теперь абсурдной.
Еще полчаса назад я жаждал положить конец всей этой истории. И Вик должна была помочь мне. Но сейчас, глядя на беззаботные лица прогуливающихся людей, освещенные витрины магазинов, огни фонарей, на всю эту привычную уличную ярко-шумную суету, я казался сам себе обыкновенным психом.
Тем не менее, менять решение я не стал. Если я псих, то хочу в этом убедиться. Если все-таки нет – должен найти объяснение всему происходящему.
Я скосил глаза на Вик. Она опять шла, не разбирая дороги. Со своим рюкзачком за плечами… Типичная студентка. Только слишком погруженная в себя. Хотя это ведь не преступление.
Кстати, о преступлении… Я снова ощутил приступ страха. Интересно, закончатся они когда-нибудь, эти приступы? Ни в одном детективном романе не написано, сколько лет проводит в страхе удачливый преступник. Все они заканчиваются на том, что герой успешно уходит от полиции. А потом летит проматывать краденые денежки куда-нибудь на Гавайи. В жизни все не так. В жизни все самое неприятное начинается как раз тогда, когда тебе удается уйти с места преступления. Теперь я знаю точно. Осталось выяснить, когда же можно будет воздохнуть спокойно. Надеюсь, мне это удастся.
