– А у вас руководство не того… не заинтересуется прямыми выходами в Китай? Чего им кормить ярославскую «дочку»?
– Руководство у нас, то бишь учредители, сидит в Тюмени. И занимается нефтедобычей. У него своих головных косяков полная кепка лужковской породы. А директор, который здесь, – он в столице осваивается: клубы там, гламурные телки, да две сразу, да не попробовать ли три? Нет – три, конечно, дорого, но вот, блин, как хочется… У нас с ним отношения ничего такие, крепкие отношения.
– Он же приводил его даже сюда, не помнишь, что ли, Викторыч?
– Я в командировке был, наверное…
– А, да – не было его, факт!
– Вот в этом моя халява и есть. В Гонконге с налогами все хорошо, сто пятьдесят долларов в год – и никаких ограничений: танцуй как умеешь. Вот я и хочу, чтобы нам пропилен из Китая поставлял дедушка, я его в Москве получал… ну не я, а снабженцы наши. Я – другое. Я его продавать буду, в том числе по Центральной России через бабушку. Цепочка «поставщик – дистрибьютор» – дилер по системе все свое. И мне за это платят четыре штуки в месяц зарплаты, бонусы годовые и должность замначальника отдела. А бабушка с дедушкой внучку помимо квартиры трехкомнатной оставят еще коттеджик под Москвой.
– Слушай, ты, конечно, тихоня. Готовишь такой замут и ходишь посвистываешь! Когда в долю будешь брать, косолапый? Так и съедешь от нас на Рублевку.
Мы ведь к тебе приедем жить, со шмотками – как положено…
– Сначала халява должна заработать.
– Так иди к форточке, чего зенки к потолку закатил, мечтатель кремлевский. На каждую хитрую попу найдется своя пися с резьбой. – Палыч аккуратно переделал народную мудрость на детский сленг, чтобы не нарушать графских традиций благородной речи.
Александр высунулся в окошко. Там уже шел дождь нездорового январского происхождения. Ветер забивал струи в открытое пространство квартиры.
Ну что ж, шаманить – значит шаманить.
– Халява, приди к нам! – раздался звучный рык в московской тиши.
4
Халява пришла к Денису раньше и совсем неожиданным способом. Это был совсем не тот суперпроект, хотя определенные подвижки имелись и там, но открытие филиалов зарубежных фирм оказалось делом с документальной точки зрения не очень легким. Хорошо еще, что в Ярославле были везде выходы – город все-таки небольшой. В том числе и на полковника ФСБ. Там в итоге и решалось. Мало ли кто здесь сект наоткрывает. Все финансовые потоки должны четко контролироваться – веяние времени.
Но началось все не с него, а с того, что Денис Викторович поменял работу, став директором по продажам в затеявшей перестройку финской фирме. Несколько подразделений, имевших раньше самостоятельные бюджеты, теперь попали в его зону ответственности. Одно – совсем маленькое – сдалось почти без боя: ворчание по коридорам в потоке свалившихся на плечи Дениса дел было мелочью, на которую некогда обращать внимание.
А вот подразделение строительных клеев в лице его директора тридцатипятилетнего Виталика из подмосковного города Одинцово пошло в открытый конфликт. Виталик, мало того что был старше на десять лет, – он был еще тучным, дородным детиной и весил на пятьдесят килограммов больше. Жизнь текла у него совсем неплохо, бюджет был по московским меркам маленький, но уж очень верный и пилился в очень сладких пропорциях. Жил он в двухэтажном коттедже, кроме служебной непрестижной машины имел «Фольксваген Бора» для лета и внедорожник «Гранд Витара» для зимы. Одна машина была, как положено, мамина, а другая папина. Что финны могут возразить, если они были действительно оформлены на родителей? Любые косяки для окружающих и странный выбор подрядчиков и дилеров Виталик умело сваливал на финскую сторону, подчеркивая их неумение вести переговоры и раздавать обещания об обязательном сотрудничестве направо и налево. «Вечно сядут в какой-нибудь финской бане и давай: мы с вами будем работать в ближайшие три года, мы воспользуемся услугами вашей фирмы уже в следующем месяце – балаболят языком, а мне расхлебывай потом эту кашу», – играл свою роль Виталик, ворча хорошо заученный текст на каждой посиделке. Сам он считал, что исполняет свою роль шикарно, называл это не иначе как шахматными партиями на двух досках и получал удовольствие от процесса.
Так все и шло к строительству квартиры в Сочи – и тут Денис Викторович, салага из провинции. Послали же директора! Главное, тот активно общался с финнами, совал во все нос и проверял любое заявление по поводу «это они обещали, понимаешь, они».
Вранье вскрылось дважды, сделав конфликт открытым с прилюдными посылами друг друга на х… на собраниях, с разговорами в коридорах и попыткой решить все по-пацански. Виталик объяснял это окружающим желанием новой метлы подмести все под себя и нахапать денег на московскую квартиру, ибо в отличие от них – коренных москвичей – на зарплату, какой бы она ни была, решить жилищную проблему не представлялось возможным.
Но тощему длинному ярославцу было на все его шахматные ухищрения по барабану, он доводил до полного разбирательства любой вопрос – звонил финнам, поставщикам и партнерам, даже людям уволившимся, которым было уже все равно. Конфликт приобретал все более серьезные обороты, а апофеоз случился не где-нибудь, а в Египте, на ежегодной дилерской конференции, посвященной началу сезона.
Тридцать человек клиентов и двенадцать человек менеджерского состава с приставкой или привкусом «топ». Вечером – небольшая презентация с докладом Дениса, во время которого кто-то шумно общался с соседом и ржал, и пьянка, во время которой кто-то на каждом углу говорил про Дениса различные пакости. Наконец в четыре часа утра в лобби-баре состоялся очный поединок заочных соперников.
Смотревший до этого трансляцию по «Евроспорту» боя за звание чемпиона мира по боксу бармен опешил на какое-то время или воспринял увиденное как продолжение телерепортажа. Этих трех минут замешательства вполне хватило российским боксерам, чтобы провести полноценный раунд и выявить победителя.
Быстро поняв, что его преимущество в движении и резкости, а главная задача – не дать сопернику перевести схватку в другой вид спорта – вольную борьбу или сумо, Викторыч стал высокими прыжками уходить от прущего на него как бык Виталика. Поначалу стесняясь, но, пропустив скользящий удар по губе первым, Денис Викторович, работающий четвертый месяц в ранге коммерческого директора, сделал сначала двоечку, а затем, сократив дистанцию, прыжком пробил снизу вверх правой. Попал так попал. Растопырив руки, блокируя первые боковые удары, Виталик и не думал ждать такой резвой фронтальной атаки снизу. Мясистое лицо звучно шмякнуло, и уже по звуку было понятно, что ничего хорошего с ним не произошло. Результаты превзошли все ожидания – четыре шва на верхнюю губу и перелом носа.
Вот так подскочил и ударил.
Нельзя сказать, что Денис Викторович специально долго занимался в детстве, чтобы отстоять спустя много лет в Москве свои карьерные претензии, или что в Ярославле в принципе сильная, котируемая по стране школа бокса. Конечно, нет. Но его хороший приятель боксер Андрюха Погодин, подрабатывающий инструктором в фитнесе, куда ходил два года молодой топ-менеджер, и молотьба по груше с редкими, но меткими тактическими советами, в этом утреннем лобби-шоу все-таки повлияли положительно.
Надо отдать должное финнам. Они не стали делать поспешных выводов и издавать истерических криков «уволить обоих». Лишь, восприняв все с нордическим спокойствием, позаботились, чтобы вся медицинская суета и последствия боя Кличко с Валуевым для большинства клиентов остались невидимыми. Со словами «не бойся, страховка все оплатит» они поменяли билет Виталика и предложили еще три дня наслаждаться морем, солнцем и загорелыми девушками в купальниках. Еще финны долго смаковали тактику боя, пытаясь понять, за счет каких качеств одержал успех внешне не самый мощный противник, и решили, что не ошиблись в выборе коммерческого директора. Менять его они явно не хотели, учитывая и работу, и искренне виноватый и растерянный вид во время воспитательной беседы на следующее утро. Увольнять Виталика, который и без того пострадал, посчитали делом тоже негуманным, потому и решили оставить все как есть на своих служебных местах.
