Главное, не переставай в это верить.
Спасибо за то, что Ты всегда рядом…
– Тикает… – сказала Глупындра, тыкая дрожащим пальчиком куда-то на грудь.
– Ваше сердце в норме… – пожал плечами врач.
– Но почему мне так плохо?! – не унималась большая глупая девочка, потерянная в собственных кошмарах.
– Потому что нервы ни к черту, – злился человек в белом халате.
– И что мне делать?
– Не знаю, – отмахнулся медик, выпроваживая девушку из кабинета. – До свадьбы заживет.
Ее звали Глупындра… Она вылупилась из коробки собственного разума и ушла по дороге слепой надежды в никуда. Позади остался берег отчаянья и привычки выживать, которая почему-то названа жизнью. Когда ей становилось плохо, Глупындра пила капли для сердца. Эти капли были горькие, как ее слезы, и бесполезные, как надежды, которые жили в ее искажённых снах.
А ведь когда-то её звали Кристина. И она не была такой идиоткой. А казалась очень даже ничего… Но быть ли дурой – личное дело каждого, и конституция этого не запрещает. Другое дело: как далеко можно зайти в своём маразме? И в какое зазеркалье приведёт тебя собственная беспечность?
– Осторожно, двери НЕ закрываются! – сообщил механический голос.
Поезд под названием «Безумие» тронулся с платформы и умчался чёрт знает куда.
Что делать, когда мир рушится прямо под ногами? Правильно! Падать в объятья человека, без которого ты не можешь жить. Её звали Глупындра… Его звали Колян. Она думала, что он обрадуется её приходу. Но снова увидела одну и ту же картину…
– Дорогой, почему ты всё время онлайн?
– Потому что мой компьютер не будет часами трепаться по телефону с другими компьютерами.
– Знаешь, почему так происходит?.. – вздохнула Глупындра.
– Ну?! – вышел из себя Колян.
– Просто ты не хочешь понять, что тикает в моём сердце… А телефон может…
– Да?! Ну вот и вали тогда к нему.
От этих слов она сломалась, как шоколадка, которую уронили на кафельный пол.
– А к кому валить-то? Ты же знаешь, у меня никого нет, кроме тебя!
– Да вали к кому хочешь! Хоть в соседнюю комнату, хоть на край света! Только оставь меня в покое.
Она не сдержалась, и по её щекам потекли слезы:
– Со мной что-то происходит…
– Пожалуйста, не взрывай мне мозги! Хватит плакать! Хочешь, я свожу тебя в кино?
– Ты уже давно свёл меня с ума! – рыдала Глупындра.
– Да какого хрена?! – выходил из себя Колян.
– Как ты не понимаешь, оно тикает…
– Ну вот, снова здорова!..
– Сердце – хрупкая вещь, оно бьётся!..
Она сотрясалась всем телом. А он хватался за голову руками и бросался в неё обидными словами, готовый выброситься со злости из окна. Но она прощала его. Снова и снова. За несправедливые обиды. За корявые комплименты и дурацкие эсэмэски, за бестактность и грубость, за грязные носки, разбросанные по углам…
– Ты опять перепрятала мои носки по своему грёбаному фен-шую?!
– По фен-шую ты у меня за дверью!!!
– Если что-то не нравится, закрой её снаружи сама!
– Дорогой, скажи мне, пожалуйста, ещё раз три моих любимых слова.
– Ты достала меня…
В последнее время он всё больше бесился по пустякам. А ей так хотелось услышать: «Всё будет хорошо!» Но она простила ему и это, давая себе обещанье стать стервозной равнодушной тёткой. И, глядя в зеркало на заплаканное отраженье, странная грустная девочка вздохнула: «Ладно, всё это когда-нибудь потом…»
Утомлённый очередной идиотской разборкой, Колян ушёл из дома попить пивка с друзьями, чтобы хоть как-то развеяться. Иначе очередная ссора на пустом месте грозила перерасти в большой скандал.
– Наше пиво холодное, как сердце твоей бывшей!
– То есть пива у вас нет вообще?!
– Любой каприз за ваши деньги! – сказал бармен.
– Любой трындец за ваши нервы! Весь мир так устроен! – выругался доведённый до ручки человек, заказывая водку.
«Интересно, мой-то где сейчас шляется?» – вздохнула Глупындра. Она понимала, что снова скучает по своему любимому придурку, которому вечно не до неё.
Тем временем в дверь позвонили.
– Кто там? – спросила Кристина, изучая через глазок худощавого мужчину лет тридцати с небольшим.
– Откройте. Это сосед сверху, – сказал незнакомец за дверью.
Повинуясь какому-то странному импульсу, Глупындра открыла дверь. В квартиру ворвался сквозняк, напоминающий лёгкий бриз. «Олд спайс! Ощути стихию океана», – прозвучало где-то в голове. Девушка вздрогнула. «Ну вот, посмотришь пару минут телик, в голову сразу лезет всякая чушь!» – ругнулась про себя Кристина. А вслух сказала:
– Эээ… Здрасьте… А вам кого?
– Я пришёл отругать тебя за всю фигню! – сказал незнакомец.
– Чего-о-о? – растерянно протянула девушка.
– Разве ещё не ясно, что ты мешаешь мне музицировать?! – возмутился сосед сверху.
– Это я-то мешаю? – офигела Глупындра, вспомнив, как кто-то каждый день противно бренчит на пианино у неё над головой.
– А вы ноктюрн сыграть смогли бы на струнах водосточных труб?! – торжественно продекламировал незнакомец.
«Поехавший! – подумала про себя Кристина. – Этот чудик ещё и Маяковского цитирует, свалившись на мою голову неизвестно откуда!»
– Ну хорошо, а чем я вам мешаю?! – допытывалась Глупындра.
– Ты слишком много думаешь о всякой ерунде!
– А разве могут мешать чужие мысли?!
– Могут, ещё как могут! Особенно когда в твоей голове сплошная безысходность!
– Но я…
Сосед сверху не дал ответить и заорал на Глупындру, сверкая глазами:
– Прекрати оглушать меня своей депрессией, поняла?!
– Хорошо-хорошо, я буду думать потише, – нервно закивала головой Кристина, будто нашкодившая малолетка.
– Ах да, забыл представиться. Я – Вселентий!
От неожиданности Кристину слегка перекосило.
– Кто-кто вы?
– Вселентий! – восторженно заявил сосед.
Полагая, что её некисло развезло от этих самых капель для сердца, Глупындра растерянно ляпнула в ответ:
– Ах вот оно что…
И едва девушка собралась с мыслями произнести в ответ своё имя… Оказалось, что на лестничной клетке уже никого нет. Незнакомец так же внезапно исчез, как появился. Только холодный сквозняк шнырял туда-сюда, как испуганная крыса. А соседа и след простыл…
Колян вернулся поздно ночью. Проглотил ужин и долго смотрел остекленевшими глазами в экран монитора.
– Ты представляешь, что сегодня было? – взволнованно зачирикала Кристина.
– Я ничего не представляю. Я хочу спать, – буркнул унылый мудак, вылез из-за компьютера, отвернулся к стенке и захрапел.
Вспомнив, что обещала думать о плохом потише, девушка грустно вздохнула и не стала злиться на человека, который жил с ней под одной крышей, но не желал её понимать. Вскоре она увязла в размышленьях, похожих на невнятный кисель из пережёванных будничных событий. А потом заснула. Небо слегка тошнило косыми дождями. А под утро начался ливень. Молния кроила город на неровные кусочки. Как пьяная официантка, которая никак не может отрезать торт. Грохотал гром. Нещадно будил всё живое. А кто-то сверху от души музицировал, разыгрывая какие-то сумасшедшие партии, будто безумный Моцарт.
Глупындра слышала эти знакомые звуки. Но теперь это её больше забавляло, чем бесило. Ведь она знала, что это не глюк, а сосед сверху по имени Вселентий играет ноктюрн на струнах водосточных труб…
А завтра у Глупындры был праздник. Она позвала много гостей. Но им было наплевать на её день рожденья, они пили чай и ели варенье…
Она оставалась для всех чужая, потому что была не такая, как они. Она знала, что в аду точно нет пианино, а гитара если и есть, то без струн… А ещё она была уверена в том, что в любви не ошибаются, ошибаются в людях. И даже самый счастливый человек бывает одинок.
Принцесса чужой планеты. Танцующая в темноте, тающая на ветру, потерянная в океане времени… Одни с годами умнеют, другие становятся старше… Но Глупындра – никогда…
– У вас что-то упало…
– А… Это же моя самооценка!
Она постоянно падала. И каждый раз все ниже и ниже. Однажды она упала настолько, что чуть не пробила асфальт.
– Пожалуйста, киса, это не то, что ты думаешь…
