Почему же различные сорта людей не могут жить в мире друг с другом? Они просто не могут. А вот и причина: они не переносят друг друга. Черные считаются у остальных свиньями, красные — ленивыми, желтые — вероломными, коричневые — жестокими, белые же надменными. И поскольку они друг друга не переносят, то и не скрещиваются, а скрещивание сортов было бы, как мне кажется, единственным решением проблемы. Но они не скрещиваются, они остаются при своем взаимном пренебрежении, и в один прекрасный день котел переполнится. Жаль. Но к этому моменту меня здесь уже не будет.
Первые дни в городе «Большое Яблоко» я использовал для того, чтобы в изумлении побродить вокруг.
Я могу только повторить еще раз: ты не сможешь себе это представить. Когда я говорю: здесь по улицам бродят толпы большеносых; они деловито бегают взад-вперед по домам из камня и стекла, поднимаются вверх к небесам и спускаются вниз; здесь мириады людей давятся в подземных железных трубах, которые молниеносно перевозят их на далекие расстояния — то я не имею в виду большеносых, как таковых. Нет: разновидности большеносых здесь пестры, как распущенный хвост павлина. Имеются светло-белые, темно-белые, коричневые, черные, красные большеносые, все вперемежку. Я видел большеносых с черными как смоль, желтыми, белыми, красными волосами, у некоторых волосы даже голубые или зеленые. Одежды часто очень яркие. Все движутся по большей части быстро, но, похоже, бессмысленно.
Торговые лавки часто огромных размеров, они заполнены изысканными вещами; совершенно непредставимы переливы неземного пестрого света, заливающего, едва стемнеет, возвышающиеся до неба фасады скребущих небо домов, так что при одном взгляде на них начинает кружиться голова.
Уже в первое утро господин Ши-ми взял меня на завтрак в один из дворцов на Пятой Главной улице. (Здесь так много улиц, что их различают по цифрам.) Когда мы вошли во дворец, собственно говоря — в башню-дворец или дворец-башню, это, так сказать, дюжина дворцов, стоящих друг на друге — у меня перехватило дыхание, хотя я за предыдущий вечер уже ко многому привык: холл, высокий, как небо, весь из розового мрамора; все, что можно, позолочено; сверкающие стены из зеркального стекла; море пальм и других растений, и — верх роскоши — водопад, который обрушивался с башенной высоты прямо в холл и был так толково устроен, что не обрызгивал никого из гулявших вокруг. Да! Это невероятно. Я не осмеливаюсь даже подумать о том, сколько это стоило.
Мы уселись у подножья водопада за одним из стоящих там столиков. Царила приятная прохлада. Летом город «Большое Яблоко» обычно изнывает от жары. Мы начали завтракать. Черная большеносая (скорее: плосконосая) с очень курчавыми волосами, но весьма дружелюбная, принесла нам за деньги все, что мы пожелали, и я почувствовал себя хорошо. Я рассказал господину Ши-ми о своей участи и тех прискорбных обстоятельствах, которые вынудили меня сбежать в мир большеносых.
Мы начали говорить о том, что я на сей раз мог бы вернуться только тогда, когда дела в нашем родном времени снова придут в надлежащий, угодный Небу порядок. И я бы хотел выяснить, когда именно это произойдет. Я не скрыл, что возлагаю все свои надежды на выдержавшего государственный экзамен господина ученого Ши-ми.
Господин Ши-ми несколько изменился в лице и покачал головой: установить через тысячу лет, когда именно канцлер-интриган Ля Ду-цзи будет свергнут, чрезвычайно сложно, сказал он. Он, Ши-ми, об этом ничего не знает, потому что он хотя и является выдержавшим государственный экзамен ученым в области историографии, никогда не занимался историей Срединного царства. Его специальность — это история Империи Л'им,[38] и это не имеет никакого отношения к Срединному царству. Но господин Ши-ми полагает, что существует специальная книга, где подробно исследуется история Срединного царства. Большеносые пишут невероятное количество книг, о любом предмете написаны тома и о моем родном времени скорее всего тоже.
Забегая вперед: такую книгу мы не нашли. Мы даже съездили в другой город, резиденцию властителя Империи Ю-Э-Сэй,[39] где по слухам находится самая большая в мире библиотека.[40] Но и там мы не нашли такой книги. Кстати: мне до сих пор неясно, как в самой большой в мире библиотеке — когда большеносые из Ю-Э-Сэй говорят: самая большая, ты можешь быть уверен, что это больше, чем просто большая; «большой» — любимое словцо местных большеносых, в связи с чем их, пожалуй, следует называть больше-большеносыми — так вот, мне до сих пор неясно, как можно найти в этой так называемой самой большой в мире библиотеке какую-либо определенную книгу, если при этом никаких книг там не видно. Господин Ши-ми объяснил мне это загадочное явление. Но я ничего не понял.
В тот город мы приехали в трубе на колесах, и прежде чем мы вышли, господин Ши-ми, улыбаясь, обратил мое внимание на то, что помещение для прибытия железной трубы — самое большое в мире. Оно якобы столь велико, что там можно было бы разместить земной шар в натуральную величину.
Я был готов ко всему. И все же его размеры подавили меня — его крыша была далека от меня, как небо от земли, и меня бы не удивило, если бы по этому помещению поплыли облака. Но — тут господин Ши-ми снова улыбнулся — это был в действительности не такой уж и большой зал. Самый большой находился рядом — муравей, разглядывающий снизу скалы Куэнь Луня, должно быть испытывает то же чувство, что и я, когда я смотрел вверх на потолок этого зала.
Но книгу нам найти не удалось.
* * *
Если я хочу изобразить в полном объеме мир большеносых в городе «Большое Яблоко», я ни в коем случае не должен пренебречь и описанием того, что там едят и пьют. (Надеюсь, что ты уже поел и переварил пищу, прежде чем начнешь читать дальше. В противном случае повремени с чтением.)
Я раньше уже писал тебе, что большеносые — выдающиеся мастера охлаждения. Сделать горячим — это никакое не волшебство, для этого достаточно разжечь огонь. Но как охлаждают! Я не хотел бы наскучить тебе подробностями, признаюсь лишь, что сам я не совсем понимаю, как это происходит. Во всяком случае они это умеют. А большеносые из «Большого Яблока» прямо-таки наслаждаются, охлаждая все подряд. У них есть приборы, посредством которых они в самое жаркое лето могут изготовить маленькие кусочки льда. Они, правда, быстро тают, но большеносые так же быстро изготавливают все новые и новые кусочки льда и при каждом удобном случае суют их в стаканы и бокалы, и от этого никуда не деться. Однажды я в одной вечерней харчевне (она здесь называется «Ба») заказал бокал напитка Шан-пань Мо-те. Бац, и вот уже целая пригоршня ледяных кубиков в бокале. Я прохрипел хозяину Ба: «О, высочайшие заоблачные горы мудрости и ума! О, отец отцов всех хозяев Ба, пожалуйста, дай мне другой бокал Шан-пань Мо-те — без льда!» Он мрачно посмотрел на меня, забрал Шан-пань Мо-те обратно и дал мне другой бокал. На какое-то мгновение на его лице отразилось полное отсутствие мыслей и его рука опять потянулась к большой миске с кусочками льда, чтобы все же насыпать их мне в этот бокал. Я вскрикнул.
«Пардон», сказал он, но посмотрел на меня еще более хмуро. Я выпил один бокал, потом второй, и все без льда. Когда пил третий, то заметил, что не только хозяин Ба, но и оба его коллеги и постепенно все остальные посетители с недоумением уставились на меня, а когда я заказал четвертый без льда, хозяин Ба не смог этого больше выдержать, бросил пригоршню кубиков в другой бокал и поставил его, чтобы как-то успокоиться, рядом с моим, в котором льда не было.
Но главным напитком людей империи Ю-Э-Сэй является вовсе не Шан-пань Мо-те, а другой, неописуемо отвратительный. Я его как-то раз попробовал и могу себе представить, что такой вкус имеет свежераздавленная собака с сахаром. Он тоже коричневый. Господину Ши-ми, которому этот напиток тоже не нравится, пришли на ум другие вкусовые сравнения, которые я упоминать не стану, потому что не хочу нарушать приличий.
А поистине главную радость они находят в услаждении коровьим молоком. Образно говоря, оно стекает вниз по фасадам скребущих небо домов, и люди Ю-Э-Сэй слизывают его оттуда.
Что касается твердой пищи, то самая любимая для них та, которую и пищей-то не назовешь: это шары из клейкого теста размером почти с кулак (если их бросить на землю, они подскакивают вверх), в середине их разрезают и кладут туда кружочки того самого красного водяного фрукта из недоброй памяти шестнадцатислоновой Ma-шин, один зеленый листок и несколько колец сырого (!) лука, а также — к сожалению, никакое другое сравнение мне не приходит на ум — кусок рубленого мяса, цветом и формой похожего на размягченные собачьи экскременты.
Это мясо (я его один раз попробовал) тоже не имеет абсолютно никакого вкуса, его поливают густым красным соусом, совершенно безвкусным. Эти шары называю Хам-бу-ге, что явно связано с одним большим городом в Империи K°. Вообще мне представляется, что люди из Ю-Э-Сэй все свое остроумие употребляют на то, чтобы полностью лишить свою еду какого-либо вкуса. Упомянутый красный соус вполне этому способствует. Он называется Ке-чу и является чем-то вроде герба Империи Ю-Э-Сэй. И я не слишком удивлюсь, если в один прекрасный день — надеюсь, что меня здесь уже не будет — этот Ке-чу задушит всю страну Ю-Э-Сэй. Вполне очевидно, что люди толстеют и жиреют именно из-за него, потому что нигде, даже в Либицзине, я не видел так много неимоверно толстых людей, как в городе «Большое Яблоко». Возможно, что эти неописуемо жирные шары, катящиеся по прекрасным улицам города, появились в связи с пристрастием людей Ю-Э-Сэй к сахару. Ведь если они не посыпают кушанья невероятным количеством сырого лука, то обязательно добавляют в них огромную порцию сахара. Здесь есть лавки, на прилавках которых возвышаются прямо-таки горы изделий из сахара всевозможных ужасающих цветов.
