Мысль, почему он не бреется дома сам по утрам, как это делает большинство мужчин, её посещала много раз. Ответа не было. Спрашивать об этом напрямую у Александра Федоровича, язык не поворачивался. А собственные мысли на эту тему чаще пугали, чем вносили хоть немного ясности. В конце концов, он Тому, как клиент, полностью устраивал, и вскоре она перестала искать подвох.
***
Теплый июньский день приближался к закату. Сегодня Александр Федорович с визитом задерживался. В течение дня он несколько раз звонил, и каждый раз потом перезванивал и переносил время своего визита. Тома, уже подумала, что сегодня он и вовсе не приедет. Однако буквально за пару часов до закрытия он всё же появился.
- Тома, добрый вечер, - с порога спокойным голосом произнёс он и подошёл к креслу.
- Добрый вечер. Присаживайтесь.
Он присел. Тома накинула на мужские плечи накидку и приступила к бритью.
- Я думала Вы сегодня уже не приедете.
- Я об этом и подумать не мог.
- Александр Федорович, Вы меня простите за вопрос, но кто Вас брил до меня? И чем он Вас не устроил? Я рада заполучить такого клиента, как Вы, поэтому не хочу совершить такую же ошибку, как Ваш предыдущий брадобрей и тем самым, лишиться Вас.
- Что ж, вполне резонный вопрос. Я отвечу. Но если позволите не сегодня. У меня встреча через час, а я ещё должен заехать домой и переодеться.
- Да, да. Конечно, я Вас ни в коем случае задерживать своей болтовнёй не хочу.
- Тома, я могу рассчитывать, что если Вы мне понадобитесь, то подъедете в нужное место к назначенному часу? Такси в оба конца я оплачу отдельно.
Тома подумала, что это уж совсем перебор:
«Оплачивать такси, плюс мою работу, лишь только затем, чтобы побриться! Это уже пахнет …маразмом».
Однако она только и смогла сказать:
- Конечно. Я смогу.
После ухода Александра Федоровича, паника окончательно сформировала план действий:
«Бежать!!!!!
…Только куда?»
Перспектива превратиться в брадобрея по вызову, ужасала. Поскольку невольно возникала ассоциация с другой профессией, тоже древней, представительницы которой срывались на встречу по первому зову клиента. И хотя Александр Федорович ни словом, ни жестом, никогда не намекал на фривольность общения, Тома с отвращением думала о том, что её можно сорвать и куда-то там пригласить для услуг на дому.
«Дикость какая-то!»
Со всей этой суматохой, она почти перестала умирать от того, что в её жизни теперь нет Димы. Он остался в мыслях, воспоминаниях, но в реальной жизни его больше не было. Первые дни, после их последней встречи в парикмахерской, он ей пытался дозвониться. Она не отвечала. Осыпал СМСками. И они тоже остались без ответа. Удержаться и не читать сообщения от Димы Тома не смогла. И поэтому всю нежность их содержания знала. Однако каждый раз после прочтения, она удаляла сообщение, чтобы не сойти с ума, осознавая, что в её телефоне есть такие нежные слова, посланные Димой именно ей.
Он вначале настойчиво пытался пробить брешь в стене её отчуждения. Но прошло не так много времени, и натиск ослаб. Практически сошёл на ноль. Последние пару дней сообщения от Димы не приходили. А звонки прекратились вообще неделю назад.
Тома серьёзно стала полагать, что всё у парня наладилось. Он помирился с женой и теперь лишь по инерции иногда шлёт ей СМСки. Но отказать себе в их прочтении она не могла. И каждый раз, когда дисплей телефона сообщал от кого именно сообщение, щеки Томы вспыхивали от прилива крови. Сердце при этом мгновенно начинало колотиться, отбивая бешеный ритм аритмии. Адреналин делал своё дело. Руки тянулись к кнопкам телефона, и перед Томой появлялся новый текст от Димы. Трогательный, нежный, порой душераздирающий.
После прочтения, конечно, хотелось позвонить ему. Очень хотелось. Но проходила минута, другая и желание усмирялось. Пальцы рук, оберегая глаза, нажимали на удаление сообщения, и текст пропадал навсегда. О нём ещё помнили, его ещё рисовало воображение. Но его уже не было, как если б и вовсе никогда не существовало.
***
Вечером неожиданно приехал Эдуард. Он привёз торт и цветы.
- Это просто так! – прочитав во взгляде Томы удивление, поспешил успокоить он. – Почему я не могу приехать просто так к тебе? Или у тебя были на вечер планы?
- Нет у меня никаких планов! Проходи и не морочь мне голову! Сейчас будем пить чай.
- Прекрасно! – Эдуард прошёл следом за Томой на кухню, положил цветы и торт на стол, и отправился мыть руки. – Люба где?
- У подруг. Она теперь часто у подруг задерживается. А ещё представляешь моду, какую взяла, с ночёвкой остаётся. Есть у неё подруга Вера, так у неё она и остаётся. Та живёт в двухкомнатной съёмной квартире одна. Жилплощадь позволяет гостей собирать. Я поначалу переживала, чтоб ничего плохого на той квартире не было. Но потом подумала, что девочки они неглупые, тотальным контролем порядок я не обеспечу, а вот доверием ситуацию хоть как-то контролировать буду.
- Ну и как, получается контролировать?
- Пока да. Люба просит моего разрешения, переехать в ту квартиру. Я пока думаю. Что я скажу сестре? Она ведь надеется, что я внимательно слежу за её дочкой. И не позволю ей совершать глупости.
- Так ты и не позволяй глупости совершать. А на квартиру к подруге всё же отпусти. Но с условием, что глупостей там не будет. Ты же сама без присмотра родителей выучилась. Да и ещё в общежитии, где мальчики и девочки жили в близком соседстве. Зато у тебя была студенческая жизнь. Жизнь! Понимаешь? А что Люба видит в твоей квартире? Тетю, которая зарыла себя в четырёх стенах?
- Почему зарыла?
Томе не понравилось это слово.
«Я что, сама себя закопала?
Скверно…»
- Я не знаю почему. Тома, я тебя зову-зову поехать за город к моему другу, ты не соглашаешься. Почему? Только не говори, работы много! Всю работу можно перенести!
- Не всю.
- Всю! Твою так уж точно. Ну, что станет, если какой-нибудь матроне стрижку сделают завтра, а не сегодня? Что Земля сойдёт с оси? Никакой катастрофы не произойдёт! В конце концов, у тебя есть Надежда, пусть она и поработает пару дней без тебя! Она хоть отдохнёт от твоего общества. Соскучится. А ты соскучишься по работе. И в воскресенье вечером я тебя верну в твою клетку, именуемую благородным словом – квартира. Как тебе моё предложение?
- Я подумаю.
- Ты что-то вроде этого уже говорила. Но дело так и не сдвинулось. Я, как твой преданный друг, всё же настаиваю на этой поездке. Ты ведь действительно осунулась и стала ещё бледнее.
- Спасибо за комплимент!
- Не обижайся! На правду не обижаются. Тебе нужно сменить обстановку, хотя бы на пару дней. Жаль, конечно, что завтра только четверг. Я предлагаю поехать в субботу с утра! Согласна?
- Прости, Эдик, но я не могу.
- Можешь! И точка. Иначе силой тебя выволоку из парикмахерской, и увезу в неизвестном направлении. Так что, выбирай добровольно или насильно ты будешь отдыхать?
Тома протянула полотенце для рук Эдуарду и улыбнулась:
- Добровольно.
- Отлично! А теперь тащи всё, что есть вкусненького в твоём холодильнике. Я есть хочу! Просто, умираю!
- О! Времена идут, а ты не меняешься. Как и десять лет назад, принёс цветы, сорванные с клумбы перед общагой, а в благодарность тебя кормить надо!
- Я ещё и тортик принёс! – оправдывался Эдуард. – А цветы я теперь не рву. Я их покупаю. Так что хоть и смысл моих подношений не изменился, а всё же уровень мастерства моего коварного плана заполучить домашнюю пищу, явно вырос.
- Да уж! Ты мастер! Присаживайся. Сейчас борщ будешь лопать и ещё кое-что вкусненькое.
- Это удачненько я зашел!
Через час, когда дело у них дошло до торта, Тома поведала о своей проблеме, именуемой «Александр Фёдорович». Эдуард, сразу напрягся и весь рассказ об этом человеке слушал внимательно. После чего задал с десяток вопросов, некоторые из которых Томе показались странными:
«Обратила ли ты внимание на машины, которые его привозили?»
«Он расплачивался купюрами какого достоинства?»
«За период его визитов, произошли изменения в его стрижке? Или волосы просто отросли, но их никто не стриг?»
И последний вопрос, который Тому окончательно доконал:
«Хотя бы случайно, как бы невзначай, прикасался ли он к тебе когда-нибудь?»
Тома багровела, но на вопросы пыталась дать ответы.
- Да в том-то и дело, что НЕТ! Если бы я в жесте или взгляде уловила, хоть малюсенький намёк на те самые эротические фантазии, о которых ты мне талдычишь, я бы уже давно предприняла меры избавиться от него… Но нет. Пошлости не было. Он внимательно меня слушал. Иногда спрашивал о чём-то.
- Так! Стоп! О чём именно он тебя спрашивал?
Тома задумалась.
«А действительно, о чём он спрашивал?»
- Я не помню.
