Пошёл по лесу в сторону полигона. Иду по густому сосновому молодняку и буквально упёрся в какую-то железяку, начал её обследовать и убедился, что это та самая танкетка с дыркой от снаряда в боку, которую раньше, я уже видел. Ну что же думаю, раз тогда я тебя как следует, не обследовал, то сейчас тобой, займусь. Танкетка была завалена сухими ветками, я решил её очистить от веток, и что я обнаружил, жалюзи двигателя закрыты промасленным брезентом, а двигатель танкетки, смазан солидолом и находится в хорошем состоянии. В крайнем случае, внешне. По всему видно, что кто-то приготовил для себя, но почему-то не забрал. Ну что же, думаю, раз Вы, господа хорошие, не забрали двигатель, тогда я с ним поработаю, вещь-то хорошая, вот бы его поставить на наш ГАЗик, этот двигатель своей мощью, заставил бы ГАЗик летать. Но его туда не поставишь, там слишком мало места, а вот в другую машину, например, как польские Стары, можно поставить, только, как его предложить полякам, выхода-то на них нет. Ладно, думаю, сначала надо танкетку доставить на полигон, а там видно будет, что с ней делать. Пошёл в сторону полигона, в зарослях молодого, хвойного леса, наткнулся на две немецкие грузовые машины. От них уже мало что осталось, но железа в них было много. Иду к полигону и думаю, то ли всё это железо притащить на полигон, может, пригодится, на что-нибудь, то ли как? Пришёл на полигон, все старички моего взвода отдыхали, где придётся, я говорю Габдурахманову: «Заводи тягач, поедем «немца» вытаскивать из леса». Механик не говоря ни слова, завёл машину, я со своим наводчиком и заряжающим забрались на броню и поехали в лес. Возились мы с этим «немцем» долго, кое-как зацепили его тросами и с трудом вытащили из леса, а уж на полигон притащили без труда. Я его поставил в ряд, где уже стояли, два искорёженных танка Т-34, разломанный ЗИС-5, такой же американский «Студебеккер» и две полевые кухни немецкого производства. От них остались только рамы с резиновыми колёсами. Рота собралась на обед, и мы с ней — ладно, думаю, сходим на обед, а после обеда придём и притащим тех «немцев» что в лесу остались. После обеда рота пошла в казарму, а я решил сходить к Юре в штаб и узнать насчёт приказа о нашем увольнении из рядов армии. Юра меня выслушал и сказал, что приказа пока нет, и когда он будет не известно, говорят что в Берлине коммунисты и капиталисты что-то не поделили, вот теперь наши и держат все свои войска которые находятся в Европе, а капиталисты держат наготове свою Антанту, того и гляди третью мировую развяжут. «Так что, Сеня, нам остаётся только ждать и терпеть, ну если хочешь, можешь поменять эти слова местами, суть ведь все равно не изменится», — вот такими словами свою тираду закончил мой земляк Юра. Не добившись от земляка ничего толкового, я пошёл в роту, позвал Ильина и говорю ему: «Слушай, Володя, есть идея, пойдём к спортсменам боксёрам, и попробуем её реализовать». Володя заинтересовался, что за идея, я ему объяснил, что есть мощный двигатель для машины и его надо продать полякам, может у наших спортсменов есть на них выход. Володя засомневался, но согласился, попробовать осуществить такую идею. Пришли в казарму к спортсменам, нашли Толика Максимова, я ему рассказал суть моей идеи и попросил его найти покупателя на двигатель. Максимов к нам пригласил ещё одного парня, по имени Олег, который служил уже последний год, так же как и я, и сказал ему суть нашей просьбы. Олег задал мне несколько вопросов, и в частности, что нам будет, если начальство узнает? «А что нам может быть? Этот мотор от немецкой танкетки, и я её нашёл, значит, трофей мой. Так что, я думаю, с этим будет всё в порядке. И ещё. Нам же не надо всё это афишировать, сделаем ночью по-тихому».
Я же вам говорил, дорогие мои читатели, что у меня авантюристическая натура, вот она здесь и проявилась. Я говорю Максимову и Олегу: «В это время на полигоне никого нет, потому что там охранять нечего, учебные машины отгоняются в боксы, а смотровая вышка? Кому она нужна. Олег помолчал, видать, что-то обдумывал, затем спрашивает меня: «Семён, скажи, а можно достать автомобильные колёса? Не обязательно новые, можно и старые, только чтобы они были исправные». Я подумал и говорю: «Ну, насчёт колёс я не знаю, я же не шофёр, а танкист, так что надо подумать. Хотя стоп, есть колёса от немецких полевых кухонь, но они старые и на них даже в некоторых местах резина сверху слегка потрескалась. Так что не знаю, сгодятся они тебе или нет?» Олег подумал, затем меня спрашивает: «А на эту резину можно посмотреть?» — «Да смотри сколько угодно, она стоит на полигоне». Олег с Максимовым поговорили насчёт завтрашнего дня, а затем, обращаясь ко мне говорит: «А давай мы завтра с вами пойдём на полигон, вот там мы и разберёмся, что к чему». Я ему отвечаю: «Хорошо, только мы пойдём после обеда, так будет удобней».
Обычно после обеда занятий у солдат нет, только бригады ремонтируют мишени, он они нам не помешают. На другой день, я с бригадой старичков напросился командиру роты ремонтировать мишени на полигоне, чему он был удивлён. Построил свою команду, и мы отправились на полигон, по пути следования к нам пристроились Олег и Анатолий. На полигоне я, во главе с Зенцовым, всех отправил к мишеням, это примерно в километре, от того места где мы должны работать с колёсами, а сам с ребятами начали осматривать колёса. Как ни странно, они Олегу понравились, и он сказал, что их можно продать. А затем добавил: «Правда, за такое старьё много не дадут, но всё же можно заработать». Олег сказал, что дня через два скажет результат. Через два дня, мы с Ильиным отпросились у старшины сходить к девушкам полячкам на станцию, а сами с Олегом и Максимовым пошли на полигон сняли колёса с немецких полевых кухонь, откатили их, куда просил Олег, он остался ждать покупателя, а мы отправились на вышку. Ждали его долго, у меня, как всегда, терпения не хватает, я уже хотел пойти посмотреть, где он, но Максимов сказал не надо, он знает, что мы его ждём, и поэтому обязательно придёт.
Так и вышло, не прошло и двух часов, как Олег пришёл на вышку, вручил нам по двести злотых и сказал, что операция завершена. А вот с двигателем вышла накладка, Олег сказал, что за такой двигатель дают две тыщи злотых, но я сказал, что это мало, надо хотя бы тыщи четыре. Пока я находился в части, мы двигатель так и не продали. Правда, когда я уже работал на заводе в городе Вроцлаве, ко мне приезжал Володя Ильин и привёз мне 800 злотых, сказал, что двигатель продали, а это твоя доля. Эти деньги тогда мне очень помогли на гражданке. Вот такие мои коммерческие дела.
Полковые командиры уже не знают чем нас занять, мы, старички, и картошку в польских хозяйствах убирали, и морковку, а вот не так давно ездили убирать урожай капусты. Все огородные овощи убрали, теперь нас направили на заготовку дров. Поляки выделили для нашего полка деляну леса, мы должны деревья свалить и распилить на чурки, а затем наколоть дрова. Делянка леса находилась в километрах тридцати от нашего городка. Приехали мы туда на двух машинах, нас было человек сорок, командовал нами командир второго взвода, старший лейтенант Усков. Первым делом наш командир построил нас, новоявленных лесников в две шеренги и сказал: «Те, кто умеет валить и обрабатывать деревья, назовём их «лесниками», по моей команде, должны сделать два шага вперёд, а те, кто не знает, что это такое, должны остаться на месте». Когда он эти слова сказал, я подумал, ну я же имел дело с лесом, мы у Лёвиных яблоню свалили, да и тёте Тане я два дерева выкорчевал, так что валить деревья я умею, и решил по команде Ускова, с лесниками шагать вперед. И тут последовала команда Ускова: «Лесники, два шага вперёд, шагом марш!» Из тех, кто шагнул вперёд, нас оказалось человек десять, остальные остались стоять на месте. Далее последовала команда: «Лесники берите топоры и пилы и приступайте к валке деревьев, а те, кто это делать не умеет, идите на край поляны к машинам и ждите там моей команды». Я, своим зорким взглядом выбрал самую большую сосну, этак метров 25 в высоту и в толщину больше человеческого обхвата, схватил топор и быстрым шагом направился к ней, думаю, я её сейчас быстро уложу на бок. Но тут меня остановил Володя Захаров, и спросил у меня: «Сеня, а ты куда?» — «Да вот, — говорю, — хочу вот это большое дерево свалить» — «А ты когда-нибудь, деревья в лесу валил?» — не отставал от меня Захаров. «Да нет, — говорю, — в лесу не валил, а вот в саду с братьями Лёвиными яблоню свалили, и у тёти Тани два дерева выкорчевал» — «Ну, ты, Сеня, меня извини, яблоня хоть и дерево, но очень маленькое, так что тебе валить сосны пока рано, иди вон в ту команду, которая столпилась у машин, и жди команду Ускова. Учти, Сеня, валить деревья — это очень опасное занятие, и неучам там делать нечего». Хотя мне было и обидно, что Захаров назвал меня неучем, но что делать, он прав, я ведь действительно имел дело с деревьями, которые растут в саду, а те деревья, по сравнению с этими соснами просто кустарник.
