— Да. Красное.
— Тогда бутылку хорошего красного вина на ваше усмотрение! — распорядился Павел.
Официант ушел. Света спохватилась:
— Я с незнакомыми мужчинами не пью.
— Очень правильно! — поддержал ее Павел. — Но какие же мы с вами незнакомые. Я в курсе практически всей вашей интимной жизни. Давайте-ка я вам сейчас быстренько о своей расскажу, и получится, что мы с вами очень близко знакомы.
— Вы ничего не знаете, — возразила она. — Гриша, ну тот, который скандалил, он все неправильно понял.
— Света, вы хотите сказать, что Артур Пустовалов не был вашим любовником?
— Вы как журналист меня спрашиваете? — испугалась она.
— Я занимаюсь политикой, а не светской хроникой. А спросил как мужчина. Хотя, не хотите, можете не отвечать. Вопрос действительно не слишком скромный. Просто я его задал, потому что вы сказали, что Григорий…
— У нас был с Артуром роман, но пять лет назад окончательно завершился.
Павел хмыкнул.
— Не смею оспаривать ваши слова, но мне не показалось, что он завершился.
— И вы мне не верите!
— Нет, нет, нет! Только не плакать! Я вам верю, просто объясняю, почему Григорий подумал по-другому. На его месте я сперва разобрался бы в ситуации.
Официант принес вино.
— Пейте, — велел Павел.
— А вы? — Светлана нерешительно покрутила бокал в руках.
— Я вас домой повезу! — И он принес со своего столика минеральную воду. — А теперь рассказывайте!
Они сидели, он то и дело подливал ей вино, а она говорила и говорила, и боль и обида постепенно уходили из ее души. Он так внимательно и с таким участием слушал, что ей хотелось рассказывать дальше и дальше.
Какое-то время спустя в сумке опять зазвонил телефон. Неужели Григорий? Но нет, звонили с работы. Светлана растерянно поглядела на Павла:
— Ой, а я уже пьяная. Не могу я туда в таком виде ехать. Что же мне им сказать?
— Да проще простого, — спокойно откликнулся он. — Скажите, что застряли в пробке. А еще через полчаса позвоните сами: мол, судя по всему, отравились за обедом и едете домой.
«Как у него все просто!» — восхитилась она и последовала его совету. Павел, окинув взглядом зал ресторана, сказал:
— Кажется, последние свидетели ваших неприятностей уже удалились. Можем тихонечко продвигаться к машине. Остается вопрос к какой, вашей или моей? Могу отвезти вас на своей, но тогда ваша останется здесь, на стоянке. Но если вы мне ее доверите, вам не о чем будет потом волноваться.
— Ой, я далеко живу. Лучше действительно на моей, — ответила Света.
— Замечательно. Поехали.
В пути он начал рассказывать о себе. О двух своих неудачных браках. Оба раза Павел не очень хотел жениться, однако каждый раз складывались уже какие-то отношения, которые он не мог решиться разорвать и плыл по течению, хотя почти не сомневался, что брак обречен.
— Первый раз выдержал три года, второй — целых пять.
— Такие плохие женщины были? — сонным голосом осведомилась Светлана.
— Напротив, очень хорошие, — возразил Павел. — На плохих ни за что не женился бы. Просто не мои. К счастью, детей не оставил.
— Жены ваши детей не хотели? — спросила Света.
— Нет, я. Знал, что все равно расстанемся, вот и не торопился. Дети-то не виноваты, что я не нашел свою женщину. Я и точку-то оба раза ставил, когда мне предъявляли ультиматум: или заводим ребенка, или разводимся.
— Не любите детей?
— Люблю. Но мне жалко детей из несчастливых семей. Сам в такой рос.
Припарковав машину, он отправился провожать Светлану домой, так как она уже еле шла. Вино одурманило голову, к тому же ее укачало.
— По-моему, вам надо выпить чаю, — уже когда они стояли в передней, сказал Павел.
— Ой, уж не знаю.
— Давайте, я сам сделаю. Снимаем шубку, ложимся на диван, а я иду на кухню.
— Павел, мне так неудобно…
Ей отчего-то не казалось ни диким, ни странным, что незнакомый человек заботится о ней так, словно они уже сто лет вместе. Это было естественно, будто само собой разумелось.
Он ушел на кухню. Света, устроившись на диване, слушала, как Павел гремит посудой. Вскоре он появился с подносом, на котором стояли чашки и два чайника, один с водой, другой с заваркой.
Они пили чай. Он рассказывал ей смешные истории из журналистской жизни, а она разглядывала его и удивлялась, почему ей с ним так уютно. Вроде бы ничего особенного. Куда ему тягаться внешностью с красавцем Артуром. Среднего роста, плотный. Темные волосы с сильной проседью. Лицо круглое. Густые черные брови. А вот глаза необычные: серо-голубые в светло-коричневую крапинку. И такие веселые! И нос веселый! Глуповатое определение для носа, но так оно и есть! И еще, от всего облика Павла веяло основательностью, уверенностью в себе, и, несмотря на два его развода, он внушал Светлане огромное доверие. А главное, она успокоилась. Словно с ней не произошло сегодня ничего плохого. И ей хотелось одного — чтобы Павел как можно дольше не уходил. А он, к ее радости, и не торопился.
Когда в чашках кончился чай, она спросила:
— Может, поесть хотите?
— Да вроде успел в ресторане. Хотя, — он улыбнулся, — можем и перекусить. Вы-то, наверное, голодная. Ничего ведь там не ели со всеми этими страстями.
Надо же, он и это заметил!
— Только вот у меня почти ничего нет, — смущенно проговорила она. — Овощи для салата и замороженная готовая еда в морозильнике. Ее можно разогреть в микроволновке.
— У меня огромный опыт обращения с микроволновкой! — воскликнул он. — Сам так дома питаюсь. Поэтому лежите. Я все сделаю.
— Да мне вроде уже получше. Вот только переоденусь. А вы пока выберите, что вам больше приглянется в моем морозильнике.
Светлана уже натягивала джинсы, когда из коридора донеслись мужские голоса. Она с изумлением прислушалась.
— Ты кто такой и что тут делаешь? — вопил голос, похожий на Гришин.
— А живу я тут, понимаешь, — уверенно отвечал ему Павел.
— Вот я сейчас милицию вызову! — взвизгнул Григорий.
— Вызывай, — голос Павла звучал спокойно и с достоинством. — Будет очень интересно. Ты ведь, Гриша, здесь тоже не прописан. Вот и объяснишь милиции, откуда у тебя ключи от чужой квартиры.
— Откуда тебе известно, как меня зовут?
— Светлана сказала.
— А откуда ты ее знаешь?
— Странный вопрос. — Павел хмыкнул. — Я ее любовник.
— Ты-ы? — судя по Гришиной интонации, Светлана поняла, что он в шоке.
— Я, — подтвердил Павел.
— А Артур? — Совсем растерялся Гриша.
— Он не любовник, — заверил Павел.
— Ты и его знаешь? — задал новый вопрос окончательно обалдевший Григорий.
— Видел. Мужик дерьмо. Актер, правда, неплохой.
— Ничего не понимаю, — Гриша реагировал уже как-то вяло.
— А тебе и не надо понимать. За вещами ведь приехал? Так я тебе завтра их доставлю. Адрес только напиши.
— Света знает, — явно автоматически отозвался Гриша и вдруг снова завопил: — Я решительно ничего не понимаю! Откуда ты взялся и где, собственно, Света?
— Отдыхает.
Света решила, что пора ей выйти на авансцену.
— Я здесь. А ты, Гриша, зря пришел. — И сама себе удивляясь, спокойно добавила: — Между нами все кончено.
Тот ее словно не слышал:
— А-а, это кто-то с твоей работы! Вижу, вроде лицо знакомое. Только зачем ты чужих людей в наши отношения впутываешь?
— У нас больше нет отношений, — по-прежнему спокойно произнесла Светлана.
Но Гриша никак не мог отделаться от навязчивой идеи:
— То есть, значит, любовник все-таки был! Только не Артур, а этот… — Он ошалело помотал головой. — А зачем тогда тебе я?
— Ты нам как раз и не нужен, — вмешался Павел. — Иди, иди. — И он начал теснить Гришу к двери.
— Никуда я не пойду, — заупрямился тот.
— Пойдешь, — Павел продолжал процесс вытеснения.
Света попробовала вмешаться, но безуспешно. Павел довел дело до конца и захлопнул за Гришей дверь.
— Зачем ты так? — расстроилась Светлана.
— А как прикажешь иначе? Вернуть его тебе?
Она покачала головой. Видеть Гришу ей решительно не хотелось.
— Зачем было врать ему, что ты мой любовник?
— Знаешь, это очень легко сделать правдой. Хотя нет, — спохватился он. — Любовником не хочу. Банально и пошло. Выходи за меня замуж.
— Но мы же совсем не знакомы, — растерянно пролепетала Света.
Она никак не могла понять, шутит он или всерьез.
— Поженимся и познакомимся, — весело ответил он.
Значит, все-таки шутит! Она усмехнулась:
— Еще одного развода для полного комплекта не хватает?
— Почему развода? — Кажется, он обиделся. — Я хочу на тебе жениться. А в тех случаях не хотел. Понимаешь, до этого дня я на личном опыте выяснил, чего не хочу. А теперь точно понял, чего хочу: жениться на тебе.
