Посмотришь все это с утра, и весь день насмарку, так что я переключаю каналы. Я переключаю каналы и думаю, что вот с такой же радостью я переключал бы свою жизнь, типа, куколка, если что не нравится, не в кайф, страшновато – переходите на другой канал, будьте любезны.
На Discovery пустыни, там, кстати, чаще всего пустыни, ну и еще морские котики. Меня все эти пейзажи не радуют, не знаю, неужели им больше нечего показывать? А как же оливковые рощицы, пляжи белого песка и водопады?
По MTV какие-то здоровенные ниггеры дают распальцовку на фоне белого удлиненного Hammer'а.
По VH1 ностальгическая панихида по восьмидесятым: Майкл Джексон опять негритенок и танцует с какой-то белой телкой.
А по русским каналам и вовсе сплошные сериалы и реклама. Стиральный порошок и подгузники, новый Ford Focus, йогурт и лапша, Билайн и МТС, Анастасия Заворотнюк, а еще кока-кола, М-Видео и какой-то отстой вроде нового подсолнечного масла. Полное дерьмо.
На Spice Platinum нелепая силиконовая свинка усердно сосет чей-то толстый хуй. Неинтересно.
Выключаю телевизор и иду в ванную, обернувшись в полотенце цветов флага Leather Pride. «Красный цвет символизирует любовь, – помнится, говорила мне Вероника, – белый – чистоту, черный – кожу, и синий – деним». Ванная комната отделена от остального пространства полупрозрачной стеклянной перегородкой. В зеркале вместо моего отражения – сплошная пелена, и я ужасаюсь от мысли, что бриться теперь мне придется на ощупь.
Не успеваю включить душ, как раздается телефонный звонок. Наверное, это ее новое увлечение – звонит проведать мамочку. Ладно, сейчас мы ему устроим, да, куколка?
Я хватаю трубку и говорю, может быть, излишне резко и торопливо:
– Алло! Алло!
– Ты чего кричишь? – удивляется Вероника. – Случилось что?
Какое-то время я молчу, удивленный своей ошибкой. Да и вообще странно, Вероника не имеет привычки звонить в такое время, ведь ей некогда.
– Нет, – наконец прихожу в себя я, – нет, просто… так получилось.
– Ага, – говорит Вероника, – понятно. А чего это ты хватаешь трубку у меня в квартире? Распоряжаешься, да? Я же просила не делать этого.
– Прости, – только и нахожу что сказать.
– Я просила тебя не поднимать трубку, – похоже, она завелась. – Ты обещал – и вот, пожалуйста. К тому же, ты что, не следишь за своим мобильным? Чего это он у тебя с утра отключен.
– Прости, – повторяю я, а сам просто рот себе рукой прикрываю, чтобы не спросить, чего это она так боится, что я подойду к телефону, – разрядился, наверное.
– Слушай, – ее тон неожиданно теплеет, – я совсем забыла, еще вчера хотела сказать. Вылетело из головы, да еще я себя так чувствовала хреново. Я имею в виду, может быть, поедем вместе? Отдохнем недельку? Ты куда бы хотел?
Я молчу, крепко сжимаю в обеих руках телефонную трубку и ушам не верю. Вот оно. Счастье. Так просто. Всего несколько слов, и я на седьмом небе.
– Эй, ты меня слышишь? – Вероника вздыхает. – Что-то ты сегодня не очень разговорчив… Как ты себя чувствуешь?
Губы сами по себе складываются в блаженную улыбку, я еле слышно шепчу:
– Охуительно! Охуительно! Супер!
И тихонько подпрыгиваю на месте.
– Алло? – говорит Вероника. – Я не слышу.
– Ну, – я, наконец, беру себя в руки и стараюсь, чтобы голос звучал как можно более безразлично, – ну, а куда ты сама хочешь поехать?
– Ты знаешь, – она вздыхает, – я думаю, может быть, в Лондон? Я бы с сыном повидалась. Мне там еще и по делу надо кое с кем пересечься.
В моих мыслях сумбур, но сумбур приятный. Неоновой рекламой вспыхивают слова: «Лондон! Охуительно! Супер! Я снова в фаворе! Может, и нет никакого нового увлечения, а если и было, то уже прошло. Лондон! Охуительно!»
– Что же ты сегодня такой мутный? – опять вздыхает Вероника. – Ни слова не вытянешь!
– Прости, – я концентрируюсь что есть сил, – прости. А когда ты хочешь ехать?
– Ну, визы получим, и полетели… Ты как думаешь?
– Не знаю, – говорю я как можно спокойнее, – не знаю. У меня были планы на ближайшее время. Кое-кто заинтересовался моей концепцией ресторана.
– Да что ты! – Я знаю, насколько ей неприятно это слышать, но что поделаешь, таков закон, надо ковать железо, пока горячо, и тут уж не до сантиментов. – Да что ты! – повторяет Вероника. – И кто же этот заинтересовавшийся, можно пояснить?
– Ну, – говорю я уклончиво, – это пока еще только переговоры. Начальная стадия. Не стоит заострять внимание.
– Дурачок, – говорит она мягко, но я знаю, что внутри у нее все кипит, – глупый. Ты же знаешь, что я могу тебе помочь. Ведь мы с тобой еще не закончили разговор по этой теме, даже и не подступили к серьезному обсуждению. К тому же, если уж я тебя не устраиваю как инвестор, то ты мог бы просто посоветоваться со мной, я знаю всех в этом мудацком городе и смогла бы выяснить, что за птица твой будущий партнер и что у него на уме. – Я молчу, потому что мне кажется, она сказала еще не все. И точно, я прав. – Или у нее, – заканчивает Вероника.
– Я обязательно посоветуюсь с тобой, Вероника, только пока еще рано. Зачем толочь воду в ступе, пока все еще так неопределенно?
– У нас с тобой, между прочим, тоже все еще неопределенно, – она говорит это зло, уже не притворяясь, и я просто соколом взмываю на самую вершину блаженства.
– Ты же знаешь, – говорю я спокойно, даже немного заискивающе, – я никогда не был против того, чтобы расставить все по своим местам.
– Вот-вот, давай съездим отдохнем и со всем разберемся, – она остывает, но в голосе еще слышны стальные нотки, – придем в себя, подышим полной грудью и разложим все по полочкам. И с твоим рестораном, я надеюсь, тоже вопрос закроем.
– Ладно, – соглашаюсь я, немного поколебавшись для вида, – тогда нам надо запариться с визами.
– Привези мне в офис сегодня загранпаспорт, пару фотографий, – говорит Вероника совсем умиротворенно. – Меня не будет, оставь у секретарши.
– Хорошо, – я стою прямо перед стеклянной стеной и разглядываю в ней свое отражение. Разве мне можно дать тридцать два? Двадцать семь, не больше.
– Она у меня новенькая, – говорит Вероника, – Леной зовут.
В офисе у Вероники тихо, светло и пахнет свежим кофе.
– Вероника Павловна уехала и ее сегодня, наверное, уже не будет, – новая секретарь Лена, симпатичная девушка, с копной рыжих волос и небольшой, но очень красивой грудью, вздернутой такой, обтянутой черной водолазкой, поднимается из-за стола. Она смотрит на меня чуть раскосыми зелеными глазами, такими яркими, что я сразу догоняю – линзы.
– Знаю, знаю, – киваю я, – просто паспорт и фотки оставлю. Она не предупредила?
– А, паспорт! – Лена кивает и улыбается чуть смущенно. – Для английского посольства, да?
– Именно, – я улыбаюсь в ответ, настроение у меня отличное.
– Вероника Павловна говорила, да, – она улыбается снова, улыбка у нее светлая, ну, обычная вроде улыбка, но что-то меня в ней цепляет, что-то неожиданно трогает меня, детка, вот так вдруг берет за живое, и это довольно удивительно. Я на секунду даже прикрываю глаза. Обалдеть. Нет, сейчас так уже никто не улыбается. Что это еще за святая простота с такой вот милой стеснительной улыбкой?
– А вы тут недавно работаете? – спрашиваю, вынимая из внутреннего кармана тонкой иссиня-черной кожаной куртки Collection Prive? паспорт и пару своих цветных фотографий.
– Третий день, – Лена снова улыбается. – Может быть, кофе?
– Да, кофе не помешает, спасибо, – я сажусь за ее стол, окидываю взглядом пустую приемную. – А где же Настя? Уволилась?
– По-моему, ее на какой-то новый проект перевели, – пожимает плечами Лена, – и она в командировку уехала. В длительную.
– В командировку? – я не могу скрыть удивления.
Что за командировка, да еще и длительная? Насколько я знаю, бизнес Вероники никогда не простирался за пределы МКАД. Хотя, кто его знает, говорят, областные центры сейчас на подъеме. Наверное, мутит землю где-нибудь в Иркутске.
– Я точно не знаю, – Лена наливает в маленькую чашечку кофе. – Вам сколько сахара?
– Мне, увы, без сахара, – улыбаюсь я.
– А почему «увы»?
– Потому что в чашечке эспрессо без сахара всего одна килокалория, а если с сахаром, то, знаете, их сколько?
– Сколько?
– Лучше я даже не буду произносить это вслух.
– Ладно, – Лена снова улыбается и даже слегка хихикает, – не надо, а то я без сахара не могу, а мне точно надо бы себя ограничивать. Лето скоро…
– Да вам, по-моему, беспокоиться не о чем, – я довольно беспардонно разглядываю ее фигуру, – вы ведь спортом занимаетесь?
– Сейчас уже нет, так, хожу на фитнес пару раз в неделю, а раньше да, было дело. Гимнастикой.
– Вот я и вижу, что фигура у вас спортивная.
Под моим взглядом Лена окончательно смущается, садится за стол, пряча свои длинные ноги в обтягивающих брючках. Надо же, насколько может быть сексуальна офисная униформа.
