Ознакомительная версия.
– Но поймите, Евгений Васильевич…
– Я все понимаю, док. Понимаю, что от моей болезни лекарство не придумано, понимаю, что тысячи таких, как я, ждут его. Но я никуда сейчас не поеду. Дайте мне пожить спокойно. К тому же, ведь еще ничего не известно. Может, это временное улучшение? А в рассчитанный вами срок я того… Может такое быть?
– Ну…, – замялся доктор Малосмертов.
– Не торопитесь, док. Наблюдайте, исследуйте мою кровь и мочу.
Станет мне стабильно хорошо, вот тогда я ваш. Даже больше скажу – я вам свой труп завещаю. Режьте меня на части, мне для науки своего бренного тела не жалко. Хотите, бумаги соответствующие подпишу?
– Ну, раз вы так категорически настроены…
Доктор Малосмертов явно на меня обиделся. Но все-таки он взял на анализы мою кровь и дал мне баночку, чтобы я помочился.
Закрыв за ним дверь, я пошел в спальню. Верхний цветок с дерева
Серафимы обронил два листика, они лежали на влажной земле в горшке.
Я поднял их, сдул черные крошечки земли и съел. Трав и трава, снова подумал я, но вдруг ощутил какой-то привкус. Было что-то очень далекое и хорошо забытое во вкусе лепестков. Вкус детства. Или юности… Вспомнил! Совсем недавно, всего несколько дней назад я вспоминал и пытался описать словами вкус моих первых поцелуев с
Серафимой в аллеях Первомайского сквера. Я не смог его описать. А это…, это тот самый вкус. А может быть, я придумываю это себе?..
Потом я пошел на кухню, закончить прерванный визитом доктора
Малосмертова завтрак. Кофе остыл естественно. Я сначала хотел разогреть его в микроволновке, но потом передумал и решил заварить новый. Насыпал в турку кофе, налил воды и поставил на газ. Едва над туркой вспухла шапка светло-коричневой пенки, раздался телефонный звонок.
– Блин! – выругался я, крутанув переключатель газовой конфорки, – дадут мне сегодня спокойно позавтракать или нет?
Это был мой Борька Тубаров. Голос у него был громким и взволнованным. Он почти орал в трубку:
– Старик?! Слава богу, живой! Звонил тебе утром, знаю, что раньше десяти ты на фирме своей не появляешься. Не отвечаешь. Подумал, уже уехал, позвонил на работу. Сказали, что Евгений Васильевич сильно болеет, чуть ли уже не помер. Что с тобой, Женька?!
– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – отшутился я и подумал: – "Надо сегодня же позвонить на фирму. Может, там уже мой директорский портфель делят?".
– Нет, что-то серьезное? – Борька немного снизил громкость, но в голосе еще слышались нотки беспокойства. – Говори, как есть!
– Ерунда. Болел, правда, сильно, но сейчас уже на поправку иду. А ты зачем звонил-то?
– Как это зачем? Давно не виделись, встретиться бы надо.
"Я становлюсь востребованным!"
– Встретиться можно, – согласился я и добавил мысленно: "теперь можно". – Через два дня День Победы, вот давай и встретимся. Бухнем, как раньше бывало.
– Не, Женька, девятого не могу, на дачу с Маришкой и Серегой едем.
– А когда ты хотел? В следующие выходные?
– А чего тянуть? Давай завтра.
– Рабочий день же.
– Так мы не днем, вечером. Я пораньше с работы уйду, и сразу к тебе. Часика в три, годится? Ты свои вкусы не поменял за то время, что мы не виделись? Коньячок прихватить?
– Не поменял. Коньяк прихвати, коньяк – это самое то… А с меня
– полный стол, – добавил я, как мама говорила.
Борька это мамино изречение знал, а потому отреагировал:
– Ну, полный-то не надо! Без супа обойдемся, супчиком меня дома закормили.
– Хорошо, супа не будет.
– Про икру не забудь, – напомнил мне Борька на прощание.
Я хохотнул и пообещал:
– Не забуду. Будь спокоен, помню твои вкусы, гурман…
Напоминая мне об икре, Борька вовсе не имел в виду черную икру, и даже не о красной икре говорил мой друг – и той и другой он вдоволь наелся на работе, фирма, в которой Борис работал главным бухгалтером, специализировалась на рыбе и морепродуктах. А любил мой друг икру кабачковую. Мог есть ее ложками, прямо из банки и без хлеба. Если этого "заморского" лакомства не было на столе, даже шашлык из молодого барашка был Борьке не в радость.
Разговаривали мы с Борькой недолго, кофе остыть не успел.
Позавтракав, я позвонил на работу.
– Евгений Васильевич… – в голосе старшего менеджера, Григория
Извекова, которого я не так давно назначил исполняющим обязанности директора фирмы, явно читалось разочарование. -…Я очень рад, что вы позвонили. Как вы себя чувствуете?
Не дождетесь, хотел сказать я, но не сказал, сделал вид, что не заметил Гришиного огорчения.
– Было туго Григорий. Теперь потихоньку прихожу в норму. Думаю, скоро выйду на работу. Может быть, в будущий понедельник. Как дела на фирме? Что нового?
– Да… – Гриша замялся, – вроде нормально все.
– Что с арбитражем по поводу "Стандарта"?
– Дело-то мы выиграли, но… "Стандарт-Т1" приказал долго жить.
Пока заседания арбитража переносились в связи с вашей болезнью, пока вы о моем назначении приказ подписали, пока доверенность мне дали, пока то, се… в общем, закрылся "Стандарт-Т1". Сменился директор, юридический адрес поменялся. Адрес, конечно, липовый, новый директор
– бомж. Ну, вы, Евгений Васильевич знаете, как это делается. А
Трюман, сука, новую фирму открыл. Был "Стандарт-Т1", стал
"Стандарт-Т2". И потешается, гад, над нами. А пристава руками разводят: нет фирмы – нет должника. Не с кого долг взыскивать…
– Сколько нам Трюман должен был? Напомни, Гриша.
– Сейчас. – Я услышал, как застрекотали под проворными пальцами
Гриши легкие кнопки клавиатуры. – Девяносто шесть тысяч триста двадцать два рубля тридцать шесть копеек. Плюс судебные издержки, плюс пеня. Гонорар юриста, который мы указали в исковом заявлении, судья отказался включать в определение. Итого… сто одна тысяча два рубля, восемьдесят семь копеек. Я вот что думаю…, может, в милицию заявление написать? Или к бандитам обратиться? Они быстро из этого
Трюмана бабки вытрясут.
– Ну что ты, Гриша! Какая милиция? Ты же знаешь кто у Трюмана зять. То-то. И про бандитов ты загнул. Ну, какие бандиты, Григорий?
Я тебя умоляю… Нам только криминала не хватало! Да и сумма-то… смешно даже произносить ее вслух. Не станут бандиты из-за какой-то вонючей сотки деревянных в это дело ввязываться… Ладно Гриша, плюнь. Плюнь и забудь. Деньги терять надо легко. Не зацикливаться на убытках и провалах, а к новым доходам стремиться, другие деньги зарабатывать. Ты своими переживаниями только жизнь себе сокращаешь.
Что у нас с новыми договорами?
– Один заключили и отрабатываем, два договора в стадии согласования, – радостно похвастался Извеков.
– Маловато, – остудил я его пыл.
– Как это? Как это маловато, Евгений Васильевич?..
– А вот так! За полгода, что меня нет, всего-навсего один новый договор? Это мало Гриша, очень мало.
– Так у нас еще старые договора работают.
– А сколько из старых уже не работает?
– Четыре, – неохотно сознался мой ИО, но тут же попытался реабилитироваться: – Но люди думают. Двое хотят пролонгировать договора, имеются такие намерения. У них просто руководство сменилось. Не могут еще никак финансовый план сверстать. Уже второй квартал идет, а они…
– А два других?.. – Я подумал, что в этот самый момент Гриша
Извеков показывает мне кукиш. – Что молчишь?
– Почему молчу?.. Мне есть, чем… мне есть, что сказать. Евгений
Васильевич, трудно стало наш товар втюхивать. Вы же знаете, что основной упор у нас на гидро-пневмооборудование делается.
Потребитель за эту шнягу дорого платить не хочет, а конкуренты совсем оборзели. Чуть ли не на помойке это оборудование находят, восстанавливают и по ценам вдвое ниже наших торгуют…
Слушая Извекова, я понимал, что он, мягко говоря, преувеличивает.
Такая ситуация на рынке гидравлического и пневматического оборудования была всегда. Кто-то покупал старье – с хранения или восстановленное – а кому-то непременно было нужно новое, с завода, с сертификатом и гарантиями. Серьезные потребители приобретали только качественное оборудование. Наверняка Григорий одеяло на себя перетягивает, подумал я. Учредил, небось, собственную фирму и всех моих клиентов потихоньку на нее переводит.
– …В таких условиях, – продолжал ныть Гриша, – попробуйте-ка новых клиентов к себе заманить. Вторичный рынок…
– Ну, ладно, хватит пока о делах, – жестко прервал я Гришины сетования. – Приду, думать будем, как дальше жить…Как коллектив?
– Ждет вас с нетерпением, – наверное, даже не покраснев, соврал
Гриша.
– Все на месте?
– Все до единого. Только главный бухгалтер уволилась. На пенсию решила пойти наша баба Яда.
Доканал-таки, паршивец, подумал я. У Извекова всегда были натянутые отношения с моим главным бухгалтером, Ядвигой Николаевной.
Меня нет, вот и вынудил женщину на пенсию уйти. А ей бы еще работать и работать.
Ознакомительная версия.
