В этот раз, пользуясь тем, что слушателей собралось много, мы отработали полную программу с максимально зрелищными акробатическими эффектами, и я активно использовала Голос.
Орки сидели на земле, впереди оба Вождя, за ними воины, сзади рабы. Другого Вождя я особенно не рассматривала, он показался мне не примечательным, ничем не отличающимся от своих воинов, обыкновенным диким орком, внешней особенностью которого был длинный шрам на щеке и отрезанный кусочек уха. Ну, у орков это не считается дефектом, они даже гордятся своими шрамами, что, по-моему, уму непостижимо, ведь мало того, что это обезображивает внешность, так ещё это и демонстрация своей недостаточной ловкости.
Закончили мы петь, когда Красное солнце опустилось за горизонт. После ужина, уже в темноте, я, как обычно перед сном, выставив парней из кибитки, быстро сняла свой концертный костюм и надела ночную рубашку. Только повернулась лицом к полке, чтобы забраться в спальный мешок, как кто-то с огромной силой сдавил мне грудь, обхватив сзади, не давая вздохнуть. Шестипалая ладонь зажала мне рот и нос. Меня, приподняв, бесшумно понесли к задней стенке кибитки и, теряя сознание от недостатка воздуха, я увидела, что она рассечена, образуя большую дыру.
Я пришла в себя от неприятного ощущения, что какое-то насекомое ползёт по моему лицу, шее, груди, животу, между ног и спускается по внутренней стороне бедра вниз к ступне. Брезгливо попыталась его стряхнуть и обнаружила, что руки мои связаны над головой. Открыв глаза увидела, что это никакое не насекомое, а Вождь, который не Горус, кончиками пальцев руки осторожно ощупывает моё тело. Я лежу на спине, на земле, рубашка высоко задрана, примятая трава подо мной колет голую спину, кисти рук связаны верёвкой, ноги фиксирует своим хвостом сидящий рядом орк. Я даже не смогла испугаться, всё затмевающее омерзение заставило дёрнуться всем телом.
Он это почувствовал и, приблизив ко мне лицо, хрипло сказал:
- Спокойно, моя маленькая самочка, не мешай мне наслаждаться тобой... Твоё тело как у женщины, а волос на нём нигде нет, как у маленького ребенка... Такая нежная кожа... а как ты сладко пахнешь... Я в восторге, набег еще не начался, а я уже с богатой добычей! Повезло мне заполучить такое сокровище... Знай, кричать бессмысленно, я унёс тебя далеко, никто не услышит. Я буду не спеша получать удовольствие с тобой всю ночь, а под утро, завернув в шкуру, перенесу назад в лагерь так, чтобы никто не заметил, брошу в повозку и вместе со своими воинами уеду далеко отсюда. Ты будешь петь только для меня и спать только рядом со мной. Только меня ты теперь будешь услаждать своим телом. А когда мы вернёмся в Большую Орду из набега, я спрячу тебя в своём доме, чтобы кроме меня никто никогда тебя не увидел. Тогда никто и не попытается тебя отнять у меня. У Владыки есть наложница эльфа, я так ему из-за неё завидовал, но теперь у меня есть ты, и ты гораздо лучше, - довольно жмурясь и причмокивая губами, предвкушал он.
Да, такая психология мне знакома, Лазарэли есть везде, хотя среди орков их наверняка больше.
Он вновь заскользил по моему телу, теперь уже обсасывая меня ртом, облизывая языком, иногда больно кусая и продолжая что-то бормотать.
Так, без паники, спокойно. Не обращаю ни на что внимания, а быстро думаю, что делать? С трудом заставив себя полностью отключиться от неприятных ощущений, задавив чувство брезгливости и омерзения, я стала прикидывать свои возможности. Отпугнуть Голосом могу, но я уже знаю, чем это кончается, а когда резерв иссякнет, эта подлая тварь не постесняется воспользоваться моим бессознательным состоянием.
Могу послать Зов, но кому? Если всем парням вместе, возможно не докричусь, здесь мало магии в эфире, и у меня резерв после концерта наполовину пуст. Если они всё-таки услышат меня и найдут, наверняка, завалят Вождя. А потом, воины этого Вождя их убьют. Наверное, надо звать одного Горуса, тогда и Зов будет непреодолимо сильный, и он лучше знает, как правильно поступить в данной ситуации. Правда, здесь считается, кто сильней тот и прав. У меня нет уверенности, что Горус посчитает Вождя, сумевшего меня выкрасть, негодяем, заслуживающим наказания. Но вряд ли он захочет терять меня в качестве источника дохода. Значит, хотя бы, не даст запереть меня в клетке.
Все ментальные маги, умеющие посылать Зов, делают это мысленно, но мне и эта магия доступна только через Голос, так что придётся кричать, и чем громче, тем лучше.
Приняв решение, я громко закричала, вложив в Голос почти всю оставшуюся Силу:
- Го-о-о-о-ру-у-у-ус!!!
Во время крика я звала Горуса на помощь, представляя его перед глазами - большого, сильного, красивого, не по-орочьи сдержанного, любознательного, умного, способного на компромисс, так по-доброму отнесшегося ко мне и к парням, ни разу не позволив ничего подобного тому, что сейчас вытворяет этот Вождь.
А Вождь, оглушённый моим криком, отпрянул от меня и застыл на некоторое время. Он спохватился лишь, когда я уже закончила свой Зов и, размахнувшись, ударил меня по лицу так, что в глазах потемнело. Боль в ухе, щеке и губах вспыхнула как огонь, и горячая кровь из разбитой губы тонким ручейком потекла по подбородку и щеке.
- Ах ты, глупая самка! - зло закричал он. - Я с тобой по-хорошему, а ты орать вздумала! Или ты простых слов не понимаешь?! Я что же, напрасно тебе все так подробно объяснял? Мы далеко, и никто тебя не услышит!
Теперь надо тянуть время, и я жалобно сказала:
- Я испугалась.
- Чего? - с деланным удивлением спросил он.
- Тебя, - тихо ответила я.
- Что же во мне такого страшного? Чем я мог тебя напугать? Может, тебе, глупышке, кажется, что я некрасивый из-за того, что у меня обрезано ухо? - снисходительно спросил он.
- Внешне ты не страшный, но ведёшь себя так, что я не понимаю тебя.
- Ох, все вы женщины глупы до невозможности! Что непонятно-то? Ты мне понравилась, я хочу тебя, и теперь, ты всегда будешь только моей. Ты должна этому радоваться, а не пугаться, - с раздражением ответил он.
- Но зачем меня прятать от всего мира? - оттягивая время в надежде на помощь, и в то же время психологически готовясь к насилию, продолжила я задавать вопросы.
- Я же сказал - будешь только моей, а не всего мира! - теряя терпение, зарычал он. - Хватит болтать! Заткнись! - и он начал раздеваться.
Быстро скинув жилет, сапоги и, сменив удерживающий меня хвост на свободную руку, снял с себя килт. Оставшись голым, он лёг на бок, тесно прижавшись ко мне.
- Ты хоть бы меня развязал, что ж я как бревно лежу, - попросила я.
- Ничего, полежи пока. Не надо спешить, моя сладкая самочка, - ответил он, положив свою широкую ладонь мне на грудь и больно сдавив её.
Преодолевая боль и омерзение, я спросила с удивлением в голосе:
- Ты меня боишься, что ли?
- С чего ты взяла? - засмеялся он.
- Ну, а зачем тогда верёвки?
- Мне нравится, что ты чувствуешь себя, как положено любой самке, беспомощной и полностью в моей власти. А теперь помолчи, - сказал он, наваливаясь на меня всем телом и лизнув языком мои пульсирующие болью, окровавленные губы.
Вдруг, ужасно усиливая мою боль в губе, он стукнул меня по зубам своими зубами, тут же сполз с меня и отлетел куда-то в сторону. А я увидела стоящего надо мной Горуса с перекошенным от ярости лицом и окровавленным кинжалом в руке.
Когда он опустился рядом на колени и перехватил кинжал, я с ужасом подумала: а меня-то за что? Но он, одним движением, рассёк верёвки на моих руках, одёрнул задранную до шеи рубашку, подхватил на руки и крепко прижал к себе. И его объятья показались мне, в этот миг, такими тёплыми, надёжными, желанными, что я тоже крепко обняла его за могучую шею, положив голову ему на плечо. Кажется, у меня появился ещё один друг-орк.
- Душа моя, он успел... обидеть тебя? - хриплым, взволнованным шёпотом спросил Горус.
- Нет, только ударил по лицу... больно... - пожаловалась я.
Он в ответ зарычал так, что я почувствовала, как вибрирует его грудь.
В этот момент к нам подбежал Маркус с криком:
- Крошка, ты жива?
- Ага, - с радостной, но перекошенной от боли улыбкой ответила я.
Вслед за ним в поле зрения появились Доркус, Жакос, Петрос и Такисарэль, который ещё издали прокричал:
- Зеленоглазка, с тобой всё в порядке?
- Да! - прокричала я в ответ и по мере их приближения уже спокойно добавила: - Только губы разбиты, резерв почти пуст, три дня петь не смогу.
- Ну, это мелочи жизни, - сказал Доркус.
- А Рона мы не взяли с собой, чтобы он своими короткими ногами нас не задерживал, - объяснил Жакос.
Каждый из подбежавших парней старался прикоснуться ко мне, погладить подбадривающе по голове или плечу. Горус не препятствовал, но каждый раз прижимал к себе сильнее. Ох! Классные у меня друзья, не бросят в беде!
- Чего с этим делать будем? - пнув ногой, неподвижное тело Вождя, спросил Петрос.
- Пусть здесь валяется, - ответил Горус.
- А он что, мёртвый? - с удивлением спросила я.
