Через некоторое время, к нам в кибитку заглянул Горус и устало сказал:
- Можно выйти, возьмите с собой всё, что необходимо для ночёвки в доме.
Я подхватила свою сумку, где лежали расчёска, заколки для волос, чистый комплект нижнего белья, ночная рубашка, мыльные и ароматические флаконы, эликсир-ополаскиватель для полости рта и всякая другая необходимая мелочь. Парни, заскочив в кибитку, туго свернули спальные мешки, в том числе, и мой.
Вышли из кибитки один за другим. Хорошо, что у нас отличное ночное зрение, потому что, иначе, ничего не увидишь, искусственного света нигде нет. Оглядываясь по сторонам, я увидела, что мы находимся в огромном дворе, образованным длинным одноэтажным зданием П-образной формы, а периметр двора замыкают забор и ворота. Окна, оказывается, есть, только все они расположены со стороны замкнутого двора, находятся высоко под крышей, имеют форму узкой, длинной, горизонтально расположенной, щели и закрыты изнутри прямоугольным куском кожи. А глухой фасад дома, без окон, выходит на проезжую улицу. Под ногами утоптанная до каменного состояния земля. В одном из крыльев дома находятся стойла для ездовых ящеров, в другом, как я поняла, помещение для рабов, потому что именно туда отправились все рабы, пришедшие с нами. Весь двор заставлен прибывшими кибитками и повозками. Воины выпрягли ездовых ящеров, отправили их в стойла, простились с Вождём и покинули его территорию.
Во дворе остались только Горус, мы, наложницы и шесть никуда не ушедших воинов. У входа в центральную часть дома стояли в ряд шесть орчанок и четыре орка в позе напряжённого ожидания, неотрывно следя за Горусом глазами.
- Наложниц - в комнату, и там накормить, - отдал он им распоряжение. - Воинам дать поесть в их комнатах. - Повернувшись к воинам лицом, добавил: - Если хотите, выберите себе любых рабынь на ночь. - Затем продолжил отдавать указания: - Я и ещё семеро гостей будем есть в трапезной. Для гостей приготовить три комнаты: одну из них для женщины, две для шестерых мужчин.
Орчанки, которым Горус отдавал приказания, наконец, отвели взгляд от него, разглядели меня, Такисарэля, Рона и замерли с остановившемся взглядом и открытым ртом.
- Быстро! - гаркнул на них Горус.
Это привело их в чувство, заставив скрыться в доме орчанок, а орков бегом направиться к помещению для ящеров.
Горус, подойдя ко мне и взяв за руку, повёл нас в дом.
- А кто эти орки, что живут в твоём доме? Рабы? Родственники? - спросила я.
- Две наложницы, остальные рабы, у меня нет живых родственников, - объяснил он.
- А почему рабы не закованы в цепи? - удивилась я, уже привыкшая к цепям на рабах, и именно по ним определявшая кто есть кто.
- В этом нет необходимости, они рады жить в таком богатом доме, где вдоволь еды и воды, и никуда отсюда добровольно не уйдут.
- А зачем...
- Душа моя, помолчи, - перебил он меня, - ты задашь мне все свои вопросы завтра.
Зайдя в дом, он повёл нас куда-то тёмными коридорами, пока мы не оказались в довольно просторном помещении, слабо освещённом горящими деревянными лучинами.
Вот ужас, ни светильников, работающих на магических кристаллах, как у гномов, ни живых светлячков или магических светящихся шариков, как у нас. Ни мебели никакой нет.
На земляном полу постелены шкуры, на которых разбросаны подушки набитые высушенной травой. На глинобитных стенах, покрашенных в грязно-белый цвет, висит оружие - копья, луки, сабли, несколько щитов из панциря больших черепах. В комнате две орчанки, двигаясь с немыслимой скоростью, расставли в центре, на полу, миски с едой, кувшины с напитками, кружки, ложки. Вся посуда грубая, тяжелая, из обожженной глины.
По примеру Горуса мы уселись в круг, на полу. К каждому из нас по очереди, начиная с Горуса, подходили обе орчанки, опускались на колени, и одна подавала миску с водой для мытья рук, вторая протягивала полотенце их вытирать. Около меня возникла короткая заминка, орчанки вопросительно посмотрели на Горуса, он, в ответ, бросив на них недовольный взгляд, утвердительно кивнул. Тогда они опустились на колени и передо мной. Я так поняла, что женщине такие почести не положены. После окончания этой процедуры они уселись у порога, но Горус повелительным жестом их прогнал.
- Горус, а это были рабыни или наложницы? - не удержалась я от вопроса.
- Наложницы. Рабыни выполняют только грязную работу, а накормить хозяина - большая честь и доверие. Ешьте. Сегодня был трудный день, поэтому поедим и спать. А завтра я распоряжусь, чтобы вам организовали купание, показали дом и выполнили все ваши пожелания. Сам же я, отправлюсь к Владыке. Отведу ему привезённых новых наложниц, он решит, кому из приближённых их отдать в награду, перечислю ему весь добытый скарб и количество ящеров, пригнаных из Степи. Выясню, хочет ли он что-либо получить натурой или только деньгами после продажи. Расскажу о вас, сделав всё возможное, чтобы он не слишком заинтересовался, для этого умолчу о невиданной красоте Ивануэли. Распоряжусь о продаже всего добытого и только потом вернусь домой, приблизительно к закату Жёлтого солнца. Тогда и поговорим.
Закончили трапезу в молчании. Горус, громко окликнув одну из орчанок, велел ей проводить парней в их комнаты, и они, подхватив свои спальники, сложенные в углу, ушли. А Горус, взяв мой спальник, повёл меня в комнату, предназначенную для меня.
Я шла рядом с ним в темноте и боязливо думала о том, как давно не ночевала одна и совсем от этого отвыкла. С одной стороны, здорово, что можно расслабиться и не следить за тем, что на мне надето и не отсвечиваю ли я неприкрытыми интимными частями тела перед парнями, с другой, я теряю их ежеминутную защиту.
Заведя меня в небольшую комнату, тоже освещённую лучинами, где вместо кровати на полу лежал толстый, набитый высушенной травой матрас, застеленный одеялом. На стене висело зеркало в виде металлической, хорошо отполированной пластинки. В углу стоял ночной горшок, висел рукомойник со стоящим под ним тазом, рядом, на гвозде забитым в стену - полотенце.
Какой кошмарно примитивный быт. В походе не легче, но там ты знаешь, что терпишь неудобства временно. А здесь, так убого, изо дня в день, всю жизнь.
Дав мне осмотреться, Горус сказал:
- Я вижу, что ты боишься, Душа моя. Напрасно. В моём доме ты в безопасности.
- Я не боюсь, - гордо вскинув голову, ответила я, - потому что не беспомощная, и смогу за себя постоять, но я беспокоюсь, потому что оказалась в незнакомой обстановке и незнакомом окружении.
- Хорошо, я понял тебя, тем более, что и сам беспокоюсь, как ты сумеешь приспособиться здесь жить и получать удовольствие от этой жизни. На всякий случай знай, моя комната - за следующей от тебя дверью, справа, а две комнаты твоих друзей - следующие за моей. - Подойдя ко мне очень близко, так, что я почувствовала жар его тела, коснулся губами моей макушки: - Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, - и сразу же, вышел из комнаты.
При этом я заметила, что приоткрытая дверь слева быстро закрылась.
Закрывая свою дверь, я поняла, что она набрана из тонких кустарниковых стволов, плотно притянутых друг к другу и обнаружила, что на ней есть запор в виде железного крючка, цепляющегося за петельку на дверной раме. Да, без спроса никто не войдёт, но выбить его, не составит труда.
Раздевшись и забравшись, в расстеленный на матрасе, свой спальник, я, не смотря на чувство незащищенности, неожиданно быстро уснула.
Утром меня разбудил осторожный стук в дверь. Выбравшись из спальника, я пошла открывать дверь и увидела стоящую за ней молодую орчанку.
- Госпожа, все гости уже проснулись, помылись, поели и ждут тебя. Может быть, уже можно принести и тебе корыто и воду? - спросила она, разглядывая меня во все глаза.
- Конечно, неси, - ответила я.
В тот же момент она махнула рукой кому-то, стоящему в отдалении, и к нам подошли два орка. Один, среднего возраста с равнодушным лицом, нёс большую железную лоханку, в которую я без проблем могла сесть, а второй, молодой, любопытный - бурдюк с холодной водой и котелок с горячей. Зайдя в мою комнату, орчанка открыла окно, вращая толстую круглую палку, на которую наматывалась висевшая кожаная занавеска, тем самым нарушая прохладный полумрак комнаты. Орки, поставив корыто посередине комнаты, вылили в него воду и, молча, вышли.
- Подожди, госпожа, сейчас ещё дважды принесут воду, чтобы корыто было полным, - предупредила меня орчанка.
И, правда, орки вновь, уже вдвоём, принесли воду, сливая её в корыто.
- Тебе помочь помыться, госпожа? - обратилась ко мне орчанка, и я заметила в её глазах любопытство и предвкушающий хищный блеск.
- Нет, я справлюсь сама, - ответила я, закрывая за ней дверь.
Вода оказалась прохладной, но я с помощью бытового заклинания подогрела её. Испытывая дискомфорт от тесноты, непривычной и неудобной позы, я, мылась и думала о том, как можно было бы в этих условиях дефицита воды, отсутствия водопровода и внутридомовой канализации всё-таки организовать душ. Так и не придумав ничего толкового, кроме высоко поднятой бочки, в которую всё равно надо руками натаскать воды, и примитивной ямки с канавкой наружу для её стока, решила, что надо приспосабливаться к тому, что есть.
