Сам факт того, что его жизнь кем-то пишется, день за днём, Семипятницкого, похоже, не удивил и не взволновал. Претензии были только к литературному стилю и профессиональным способностям сочинителя.
Максимус опустился на стул перед своим компьютером, включил его и, взяв в руки несколько листков со стола, принялся их перебирать, погрузившись в мысли отвлечённые и печальные.
То Пелевин, теперь вот с этим дьяволом из «гербалайфа», булгаковщина какая-то… что дальше?
Гоголь? И вообще, эклектика. Или, как это сейчас принято говорить, – фьюжн. Да, Максимус, твоя жизнь глубоко вторична. Всё уже детально описано в креативах Франца Кафки, любимого писателя Владислава (Асланбека) Суркова (Дудаева), который так мило беседовал с тобой в кремлёвском кабинете.
В памяти Семипятницкого всплыли его хазарские сны, особенно последний, и он задумался: а кто тут у нас каган и кто бек? Сурков – это каган, а Путин – бек? Или, наоборот, Путин – это каган, а Сурков – бек?.. Его самостоятельные размышления были бесцеремонно прерваны жирной красной строкой на внутреннем мониторе сознания:
«Ты что, тупой? Тебе же ясно сказали, что каган – это ты! При чём тут Дудаев?»
«Ладно, а бек тогда кто?» – Максимус попытался вступить во внутреннюю дискуссию.
«Член Политбюро в пальто!»
Внутренний Автор был явно не готов к конструктивному диалогу. Пришлось заняться работой. И начать, как всегда, с сортировки почты и удаления спама. В спаме попадались письма совершенно безумные. Максимус прочёл: «Тебя достала однообразная и скучная работа? Ты не можешь осуществить свои мечты? У тебя нет друзей? Твою любовь предали? В твоей жизни нет ни смысла, ни цели, ни даже простых удовольствий?.. НАРКОТИКИ!!!
Это не выход. Лучше убей себя».
Самой замечательной была сноска внизу сообщения:
«Социальная реклама. По заказу Минздравсоцразвития России».
В следующем письме была агрессивно-инфернальная реклама страховщика: «Лучше быть мёртвым, чем бедным! Продай свою почку и вложи деньги в добровольное медицинское страхование».
А вот ещё, призыв валютного брокера: «Пока ты втыкал на порносайтах, арабский дирхем укрепился по отношению к японской йене на 2 пункта! Продрочить всю жизнь на фотографии виртуальных блядей или заработать на рынке Forex и купить себе любых блядей в реале? Выбор делаешь только ты!»
Но самым интересным Максимусу показалось следующее сообщение: «Мы НЕ предлагаем Вам купить за Ваши реальные деньги участок на Луне, где Вы никогда не будете. Мы НЕ просим у Вас обменять на бутылку водки Вашу долю в социалистической экономике великой страны. Мы НЕ убеждаем Вас отдать голос шайке проходимцев, именуемой правящей партией. Вручите нам только свою мифическую „душу“ – и получите настоящую кредитную карту Visa Gold с офердрафтом на 30 000 долларов! Velzevul Trust Unltd».
Максимус ухмыльнулся не по-доброму и отправил весь выделенный спам в корзину.
Пришло коротенькое письмо от Петера из Голландии. Оно было деловитым, даже сухим: «Hi, Maximus! It was great to meet you in Saint Petersburg. Hope our conversation and disputes will help us in strengthening business relationships of our companies. Best regards, Peter».[113]
Семипятницкий почувствовал по тону письма, что Петер кусает локотки, боится, что сболтнул лишнее и Максимус его сдаст.
Правда, приписка была более личной и тёплой: «P.S. I took your kind advice, thank you! Now I have (you know what) for free (or almost free)».[114]
Максимус открыл базу данных и посмотрел статистику по закупкам голландского замороженного картофеля. Объём закупок рос на 15—20 % в год. Пиком сезона было лето, когда в многочисленных открытых кафе готовили картофель фри – у голландцев он был уже почищен и нарезан волнистыми дольками.
Лина сидела в ступоре и смотрела на трубку телефона. Видимо, вчерашняя ночь удалась.
Семипятницкий дерзнул вывести коллегу из оцепенения:
– Лина!
– А? – девушка даже вздрогнула.
– С тобой всё в порядке?
– Да.
– Странно. А выглядишь, как после передоза. Или, ещё хуже, после секса впервые за последние шестнадцать лет, прошедшие после выпускного бала.
– Чёрт татарский, – устало ругнулась девушка.
– Хазарский, – привычно поправил Максимус.
– Так чего ты хотел?
– Я? А, да. Спросить хотел. Про картошку.
– Ну?
– Лина, смотри, вот по статистике мы завозим только от одного поставщика в Россию до тридцати тонн. И мы не самые крупные импортёры голландского замороженного картофеля. А есть ещё свежий – он продаётся в супермаркетах круглый год. Голландия экспортирует не только в Россию. Навскидку, это миллионы тонн картофеля ежегодно. По 1997 году, производство картофеля в Голландии – 8 миллионов тонн. Это официальная статистика. У нас в Черноземье 200 центнеров с гектара считается хорошей урожайностью. Говорят, голландцы собирают до 700. Как – это другой вопрос. Потом, я думаю, здесь путаница в весах: российский центнер равен 100 кг или 0,1 тонны, а немецкий центнер равен 100 пфундам, или 50 кг, или 0,05 тонны. То есть их урожайность всё же 350 центнеров на гектар – если по-нашему. Чтобы собирать, к примеру, 7 миллионов тонн картофеля, необходимо высаживать эту культуру на 200 000 гектаров. То есть 2000 квадратных километров только на картошку. Территория Нидерландов – почти 42 000 квадратных километров, хорошо, с учётом рек, озёр, каналов, дорог, городов – на картошку хватит. Если бы только на картошку! Но ведь Голландия экспортирует едва ли не всю линейку сельскохозяйственной продукции – от мяса крупного рогатого скота до рассады декоративных цветов! Так где они всё это выращивают? Откуда в Голландии столько картофеля?..
– Ты… с кем сейчас разговаривал?
– С тобой. Не придуривайся!
– А! Ладно.
– У меня папа агроном.
– Понятно.
– Что «понятно»? Где в Голландии выращивают все эти дары природы?
– А с чего ты взял, что их вообще выращивают в Голландии?
Максимус опешил. Неужели Лина знает про таблетки? И говорит об этом таким спокойным тоном?!
Но Лина продолжила:
– Ты как вчера родился. Голландские и другие европейские овощи, фрукты и ягоды привозят из Китая, это все знают!
– И мы знаем?
– Конечно, знаем! И наши клиенты знают. И клиенты наших клиентов – все знают. Один ты не знал.
– Но зачем китайские овощи везут в Европу?
– Как «зачем»? В Европе клеят этикетки.
– Что, нельзя поклеить их в Китае?
– Можно, некоторые уже так и делают. И продают итальянскую клубнику прямо из Китая. Но покупать такую клубнику рискованно!
– И в чём риск?
– Максимус, ты что, прикалываешься?
Лина уже окончательно проснулась. Она была удивлена – раньше все коммерческие подробности сделок Семипятницкого не интересовали. Но, будучи девушкой по природе доброй, стала терпеливо объяснять:
– Рискованно, потому что китайцы могут запросто втюхать вместо итальянской клубники контрафакт, китайскую клубнику с поддельными этикетками!
– Подожди, Лина! Итальянская клубника растёт в Китае?
– Да.
– И китайская клубника растёт в Китае?
– Да, где же ещё ей расти?..
– В чём тогда разница?!!
– Максимус, у тебя сегодня День глупых вопросов? Как в чём разница? Одно дело – брендованный товар известного итальянского производителя по 5 долларов за кг, и неважно, что он произведён в Китае, другое дело – когда тебе за 4 доллара пытаются продать обыкновенную китайскую клубнику, которой красная цена – 2 доллара, только потому, что они запаковали её в целлофан с логотипом итальянской фирмы!
– Но клубника та же самая!
– Да при чём здесь клубника?!!
Семипятницкий красноречиво умолк. Лина принялась стучать по клавишам, набивая новый заказ на картошку.
Максимус испытал непереносимое желание обсудить с кем-нибудь свои сомнения. Но с кем? Тут он вспомнил о строках на внутреннем мониторе.
Выдвинув ящик стола, Максимус нашарил пачку сигарет и зажигалку. Нацепив на шею смарт-карту, отправился покурить на улицу. И побеседовать внутри себя.
«Автор, ты здесь?»
«Нет».
«Хорошо. Давай обсудим».
«Ну, давай. Что?»
«Ты сам знаешь что».
«Я-то знаю. Но правильно сформулировать вопрос – это получить на него половину ответа».
«Мне не нужна половина ответа. Половина ответа – это хуже, чем вообще никакого ответа».
«Хм… правильно сформулировал!»
«Я ещё лучше тебе сформулирую! В мире вообще есть что-нибудь настоящее? Или только таблетки и галлюцинации? И в чём галлюцинация? В том, что мы видим то, чего вообще нет, или в том, что мы видим то, что есть, но не таким, какое оно есть на самом деле? Мы думаем, что едим картошку, но никакой картошки нет, мы просто нюхаем таблетку? Или мы думаем, что едим голландскую картошку, и мы едим картошку, но это китайская картошка, а голландские только таблетки и этикетки? И вообще, то, что мы покупаем и едим – это картошка или Голландия?»
«М-да… Все твои вопросы сводятся к предмету известного диспута, который состоялся в средневековой Индии между тремя философскими школами, названия которых… а, тебе ничего не скажут. Собственно, вопросов было два. Первый – реален ли мир. Второй – реально ли наше представление о мире.
