– Люблю тебя, – зарываюсь лицом в мои обожаемые троечки. Блаженно закрываю глаза.
Мгновенье, остановись, ты прекрасно, – хочется закричать мне.
Глава 27.
Обожаю такие сонные тягучие утра. Когда ты ещё дремлешь, но рядом чувствуешь дорогую сердцу женщину. Отвык я от этого. С женой уже давно ничего подобного в груди не выстреливало.
Прислушиваюсь к себе, пытаясь вспомнить, а было ли такое раньше? Если только в бурной молодости, но тогда гормоны жарили, и в эйфорию можно было вылететь от одного поцелуя.
Сонно зарываюсь в тёплую шейку. Уплываю от будоражащего запаха моей девочки. Она такая расслабленная, ласковая. Жмётся ко мне во сне, как котёнок. Пристраиваюсь к упругой попке, притягивая Аню плотнее.
Спим дальше, но я чувствую, что отдельные части тела просыпаются значительно раньше меня и уже требуют воткнуться в эту тугую тесноту основательно.
Аня что-то невнятно мурлычет во сне. Сжимаю её роскошную грудь, лениво играю с соском. Начинает дышать быстрее, сердечко набирает обороты.
Моя ж ты прелесть. Нет, спать уже не получится. Привстаю на локте, любуюсь этой девственной красотой.
Малышка спит… Ну что ж, так даже лучше. Я научу тебя, Снегурка, как принимать по-настоящему “доброе утро”.
Переворачиваю её расслабленное тело на живот, покрываю поцелуями шею, плечи, точёную спину, сжимаю аппетитную попку, слегка разводя половинки, любуясь открывшимся видом.
По телу от зрелища разливается кипяток.
– Ш-ш-ш, – издаю хищно, потому что тело требует взять!
Разум же напоминает, что нельзя. Девочка ведь совсем, неопытная, чистая, но крышу рвёт от мысли, что моя. Будем развращать её постепенно.
Размазываю влагу по её нежным губкам, провожу уже готовым на всё членом по складочкам, толкаюсь чуть глубже.
Аня со стоном распахивает глаза.
– Да, малышка моя, – шепчу ей на ушко, прикусывая мочку. – Принимай. Утро самое лучшее время для полётов.
– Оу, – всхлипывает она в подушку.
Я же снова совершаю путь поцелуев по её спине, отвожу одну ножку в сторону, чтобы открыть себе больше доступа к уже бесподобно мокрой киске.
Аня пытается зажаться, поменять позу.
Нет, ну так не пойдёт, – хочется рыкнуть мне, но я торможу. Напоминаю себе, что передо мной не опытная развратная особа женского пола, а молочный ещё котёнок, которого любить нужно с особой осторожностью.
Переворачиваю её на спину, зажмуривается. Щёки горят.
– Что такое? – спрашиваю я с улыбкой.
Молчит, прячет лицо у меня на шее.
Смущается? Это непривычно, но… так здорово, чёрт возьми!
Сейчас мы тебя расслабим, детка. Нежничать я давно отвык, но ради тебя я вспомню, что это такое.
Вдыхаю её запах, глажу губами бровь, висок, губы.
– Хочу тебя, – шепчу на ушко. – Скажи, как тебе хочется?
Отрицательно качает головой.
– Никак не хочется? – усмехаюсь я.
Кивает, всё также не открывая глаз.
– Это тебе только кажется, детка, – смеюсь хрипло. – Твоё тело с тобой несогласно, – собираю влагу по её губкам, достаю блестящие её возбуждением пальцы.
– Оближи, почувствуй сама, – подношу палец к её алым губкам.
Шокированно приоткрывает глаза, послушно расслабляет губы.
Веду средним пальцем по ним, улетая от возбуждения и кайфа.
– Да, моя девочка, – толкаюсь пальцем чуть глубже, проходясь по мягкому язычку.
Член болезненно пульсирует только от одной мысли об этом охренительно желанном ротике.
Но нет! Сегодня так резко расширять меню мы не будем, оставим это на попозже.
– Ты такая горячая и сладкая, – шепчу ей.
Немного расслабляется в моих руках.
– Иди сюда, – затягиваю её к себе на бёдра. – Ох, – рассматриваю жадно открывшийся вид.
Только Аня смущается, прикрывает грудь предплечьями. Не позволяю, отвожу её руки в стороны.
– Не прячься, – прошу её. – Ты очень красива. Хвастайся.
Обвожу налитые полушария, слегка сжимаю одно в руке, балдея от совершенной формы и упругости.
– Я хочу тобой любоваться.
Щёки краснеют ещё сильнее, прячется за волосами.
Ну хорошо, значит, пора переходить к горячему.
Приподнимаю её за попку так, чтобы воткнуться в эпицентр. Член одобрительно отзывается.
– М-м-м, – зажмуриваюсь от слишком сильных ощущений, притормаживаю.
Девочка шокировано замерла.
– Сама, – отпускаю её. – Мы всё этого очень-очень хотим, да?
– Оу, – всхлипывает.
Начинает сама медленно опускаться, зажмуривается, хватает ртом воздух.
И мне хочется двигаться, но я не тороплюсь. Растягиваю удовольствие, улетая от зрелища, как моя девочка сама идёт к нашему общему пику, загораясь всё больше.
Ох, как это красиво и горячо.
После нескольких медленных покачиваний всё же ускоряю темп. Вижу, что мы уже у финиша.
Сажусь, ловлю её поплывший взгляд, прихватываю за шею, впиваясь в губы. Делаю несколько безжалостных рывков в неё и чувствую, всё, девочка в раю. Меня сжимают спазмы её удовольствия. Успеваю покинуть её тело, чтобы взорваться следом, испачкав её живот.
Ну вот… Теперь можно и поспать…
Вырубаюсь…
А когда просыпаюсь, Ани рядом уже нет. Гремит где-то на кухне.
Вдруг раздаётся странный скрежет во входной двери.
До меня доходит, кто-то открывает её ключом.
– Анна, ты дома? – раздаётся не слишком приятный женский голос.
– Мама? – слышу шокированный ответ Снегурки.
Ой, ё! Изображаю мысленный фейспалм, и тут же пытаюсь вспомнить, где мои трусы…
Глава 28.
Трусы находятся быстро, но беда в том, что это слабо спасает. Потому что брюк своих я не вижу в упор.
Как-то знакомиться с будущей тёщей при таких сомнительных обстоятельствах, да ещё и с практически голой жопой совсем не хочется.
Слышу невнятную возню в прихожей, недовольный шёпот матери, растерянные ответы Снегурки.
Блядь, ну не прятаться же мне за шторой или в шкафу, как какому-то залётному лоху.
Да собственно, спрятаться я и не успеваю. В комнату вплывает крайне неожиданный персонаж.
– Дымов? – смотрит на меня поражённо высокая стройная брюнетка с алыми губехами. Такая… ухоженная элитная … нет, приличных ассоциаций не возникает. А лицо знакомое.
Я жёстко туплю, пытаясь вспомнить, где я мог её видеть?
– Мама, я тебе сейчас всё объясню, – пищит за её спиной красная как рак Аня.
– Что уж тут объяснять, дочь, – кидает пренебрежительно мамаша. – Ты думаешь, я не знаю, что может голый мужик в кровати делать? Ты с каких это пор с женатыми спишь? – бросает ядовито.
– А вы что, знакомы? – Аня поражённо переводит взгляд с матери на меня.
– Не слишком хорошо, – цедит эта тётка. – Зато я прекрасно знаю его жену! – растягивает губы в ядовитой улыбке. – Которая, к слову сказать, меня в аэропорту встретила и сюда привезла. Потому что дочь моя трубку не берёт. Конечно, куда уж ей, когда она с мужиками кувыркается.
И тут я вспоминаю, где видел эту мадам. Это ж одна из подружек Натахиных, с которыми она то по фитнесам, то по косметологам шарахалась.
– Элвира? – кривлюсь я.
– Эвелина, – вскидывает та подбородок. – Дымов, ты вообще охренел? А ты, Аня? Ты знаешь, что жена его сейчас ищет? – тыкает в меня острым, как у ведьмы, пальцем.
– Так, стоп! – встаю я. – Аня, где мои джинсы?
– В ванной, – еле слышно произносит она.
– Неси! – командую ей, потому что девочка явно в шоке и может выполнять только простые указания.
Аня скрывается, а я смотрю на Эвелину в упор.
– С Натальей мы разводимся, ясно? – проговариваю чётко. – А с Аней у нас всё серьёзно. Ещё вопросы есть?
– Нет, – ехидно ухмыляется эта сучка, бесстыдно рассматривая меня и плотоядно улыбаясь. – Своей жене это сам скажешь. Она, кстати, сейчас вернётся. Наташа пошла проверить, твоя ли это машина стоит у подъезда. И заодно поспрашивать у бабок, у какой это шалашовки её блудный муж мог заночевать. А тут вон оно чё оказывается, – снова одаривает Снегурку убийственным взглядом.
