Розы были высажены повсюду. Они, и в самом деле, оказались бесподобными. Эти королевские цветы были разных размеров и оттенков. Розовых роз было больше всего. Чайные розы неподражаемо пахли.
— Да, — сказала я прочувствованно. Это великолепно.
— Я хочу показать тебе ещё кое-что, — заговорщически понизив голос, сказала Снежана. — Пойдём!
Она потянула меня за рукав кофты. Я покорно последовала за подругой. В самом дальнем, неприметном уголке парка — маленькая деревянная сторожка. К ней мы и подошли. А за сторожкой оказалась небольшая некрашеная скамеечка без перил. Мы уселись на деревянную скамейку. Прямо перед нами оказался небольшой и очень аккуратный огородик. Там было всего понемножку. Лук, чеснок, фасоль и кабачки и, конечно, капуста. Капусты, пожалуй, больше всего. Самых разных сортов, и белокочанная, и цветная, и фиолетового цвета. Самая красивая, конечно, декоративная капуста. Её окраска, в самом деле, впечатляет. Листья капусты попеременно образуют, то белые, то жёлтые, то фиолетовые круги. Просто глаз не оторвать! Я молча любовалась этим чудом.
— Как же тебе удалось вырастить так много овощей на маленьком клочке земли. К тому же они так ровненько расположились! — восхитилась я. Я говорила искренне. Снежанин огородик смотрится очень гармонично. Я даже не предполагала, что меня может поразить маленький огородик. Такое не могло даже прийти мне в голову. Честное слово, огородик похож на маленькое чудо. Мне довелось в своей жизни наблюдать множество дачных огородов, но ничего подобного до сих пор не встречала.
— А кое-что я вырастила специально для тебя, Анжела! — сказала Снежана. Аккуратно ступая по тоненькой тропинке между декоративной капустой и фасолью, она прошла вглубь зарослей. Большие листья растения, возле которого Снежана сейчас копошилась, напоминали листья кабачка. Но, вопреки ожиданию, в руках у неё оказался вовсе не кабачок, а средней величины, ярко-жёлтый, будто выточенный патиссон. Края дивного овоща напоминают крепкие и плотные лепестки цветов, да и весь патиссон похож на большой, сочный и яркий цветок.
— Специально для меня? — недоверчиво переспросила я, бережно принимая из рук подруги это солнечно-жёлтое чудо.
— Да, — уверенно подтвердила Снежана. — Ты просто не представляешь, как я по тебе соскучилась. Мне очень тебя не хватало, правда.
И Снежана тихонько прижала свою голову к моей голове. Так мы и сидели некоторое время, прижавшись друг к другу головами. По моим щекам текли слёзы. С этим я ничего не могла поделать. Они просто текли и текли. Я только время от времени вытирала лицо рукавом своей кофты, вот и всё. И чувствовала, что вместе с этими глупыми непрошенными слезами, меня покидает всё напряжение последних месяцев, — словно тяжёлый груз постепенно сползал с моих плеч.
Я машинально бережно погладила рукой патиссон, такой он был весь необычайно красивый и какой-то …утешительный.
— Ну надо же, — внимательно и удивлённо рассматривая яркий овощ, так словно он был не овощем, а нежданным чудом, волшебным подарком судьбы, задумчиво сказала я вслух. — Надо же!
Никогда бы не подумала, что могу так обрадоваться обыкновенному жёлтому патиссону.
— Ну а как же! — просто возразила Снежана, и спросила меня в упор: — А зачем же тогда, по-твоему, живут патиссоны?
Я изумлённо посмотрела на Снежану. И будто впервые вновь увидела свою подругу. И поняла её.
Я даже тихонько радостно засмеялась в ответ. Это были мои первые слёзы и первый робкий смех за всё невероятно долгое лето.
— Можно я отнесу твой подарок Николаю? — насухо вытерев салфеткой опухший от недавних слёз нос, спросила я Снежану.
— Конечно, — согласилась Снежана, — ведь он же теперь твой.
Простившись с Снежаной, я отправилась домой пешком. Яркий жёлтый патиссон я несла прямо перед собой так гордо, словно это был флаг. Как же это хорошо всё-таки, что Снежана заметила однажды этот садик, думала я. Как хорошо, что её простая мечта об огородике воплотилась. И как хорошо, что у меня есть подруга Снежана.
Мне было легко на душе. Пожалуй, в первый раз, за всё это лето. И кто бы мог подумать, что обыкновенный жёлтый патиссон может стать причиной умиления и настоящей тихой радости.
В детстве бабушка часто вывозила меня на Чёрное море. Ездили мы с ней, как правило, в июне или начале июля в Крым, в Алупку, и останавливались у одних и тех же хозяев.
Хозяйка небольшого домика со старыми оконными рамами и облупленной жёлтой краской на фасаде была по-своему привязана к моей бабушке. Насколько я помню, ей с бабушкой всегда было о чём поговорить.
Море в Алупке чистое, пляжи аккуратные, а люди в основном спокойные, дружелюбные. Во всяком случае, именно таким запомнился мне этот городок.
У нас, у приезжих подростков в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет, образовалась своя маленькая и дружная компания. Было в этой компании всего четверо человек: двое мальчишек из Москвы — Вася и Петя, и две девочки-ленинградки — Маша Пулькина и я. Самому младшему из нас, Васе, было двенадцать лет, Пете и Маше по тринадцать, а я была самой старшей, мне тогда стукнуло пятнадцать лет.
Наша весёлая кампания при каждом удобном случае с удовольствием сбегала от заботливых родственников, которые, как мне теперь думается, и сами были не прочь от нас отдохнуть. И шли мы тогда с друзьями на побережье такого притягательного тёмно-синего Чёрного моря и там самозабвенно рылись в гальке, выбирая всевозможные ракушки и камешки.
С неизменным и необъяснимым удовольствием копались мы в липких и вязких тёмно-зелёных водорослях, выброшенных на берег своенравной волной. Среди морского мусора нам чаще всего попадались серые и чёрные камешки разных размеров и форм, а также маленькие двустворчатые раковины и белоснежные ракушки-завитушки. Очень и очень редко среди наших находок встречались камушки с аккуратной дырочкой посередине, которые почему-то назывались «куриный бог». Такие редкие находки ценились нами больше всего.
Обнаружив на берегу что-нибудь необычное, мы, как правило, сначала хвастались друг другу находкой, а потом, тихонько отойдя в сторонку, мечтательно прикрывали глаза и загадывали тайное заветное желание. Загадывать желание в случае особенно удачной находки было у нас непременной традицией.
Кажется, только дважды за всю мою детскую жизнь мне посчастливилось найти камушки с дырочкой посередине — тот самый, таинственный «куриный бог». Камушки эти со временем затерялись и загаданные под них желания мне сейчас тоже не удалось бы вспомнить… Но счастье от своих находок я, как видите, до сих пор не забыла, — а ведь с тех пор прошли не дни, не годы, а десятилетия…
А однажды мне просто немыслимо повезло! Я нечаянно нашла маленький причудливый камень зеленовато-серого цвета с двумя параллельными острыми холмиками на одной стороне и четырьмя тонкими ответвлениями на противоположной. Камушек определённо напоминал верблюда. Живот, спина, четыре ноги разного размера и два тоже неодинаковых горба. Радостно зажав в руке необычный камушек, я со всех ног понеслась к ребятам, чтобы похвастаться удачной находкой.
Первым зеленоватый камушек увидел Вася.
— Ух ты! — повертев камень в руках, изумлённо произнес он: — Да это же настоящий верблюд!
— Да! — подтвердила я. — Только головы у него почти не видно, слишком маленькая.
— Что с того, что маленькая?.. — возразил Вася. — Зато верблюжья!
Я благодарно посмотрела на Васю. Не даром же он в нашей кампании считался самым умным.
Тем временем к нам подбежали и Маша с Петей, они тоже сразу оценили мою находку.
— Ну и повезло тебе, Люба! — простодушно и искренне порадовалась за меня Маша, рассматривая затейливый камушек.
— Правда же похож на верблюда? — трепеща от радости, спросила я подружку.
— Ещё бы! От настоящего и не отличишь! — подтвердила она.
— Только это не сухопутный, а морской верблюд!— подытожил серьёзный и основательный Петя.
Это замечание всем очень понравилось.
— Что загадывать будешь? — не подумав, ляпнула Маша. Потом, спохватясь, ойкнула и прикрыла рот ладошкой. Такие вопросы в нашей кампании задавать было не принято.
Все по очереди повертели камушек в руках.
— Ну всё, хватит! — сказала я, отбирая у ребят драгоценную находку. — Я пошла желание загадывать!
Крепко сжав морского верблюда в руке, я отошла в сторонку и загадала заветное желание.
С тех пор много воды утекло. Мы выросли, выучились, выбрали профессию, успели обзавестись семьями и собственными детьми…
Я уже много лет работаю в школе, преподаю английский язык. Были, конечно, в моей работе светлые радостные минуты, но иногда работа в школе казалась мне чересчур суетливой, утомительной, а подчас и неблагодарной. И в какой-то момент я начала воспринимать свою работу как потёртую и надоевшую, нелёгкую котомку за плечами. Мне самой подобные ощущения не слишком-то нравились, но поделать с такими мыслями я ничего не могла. И так бы, наверно, всё и продолжалось, если бы не одна удивительная и, на первый взгляд, незначительная случайность.
