— Кажется, вы полностью укомплектовали судно? Поздравляю, старина. Стоит только посмотреть на твое лицо, ты должен быть реально счастливым, оттого что есть возможность от души выспаться.
— Я только и делаю, что дрыхну. В течение первой недели мы спали по десять часов, это всего ничего. Я встаю, чтобы только пойти пожрать в баре «У Фокса». Когда я возвращаюсь, то снова забираюсь в постель. Это самое большее, чем я могу заниматься в моем возрасте, помимо того, что ловить рыбу для Энди. Он убил бы меня окончательно за такую работу, если бы только мог, этот сукин сын. Я даже не знаю, как он выдерживает, но он спал столько же, сколько мы, вероятно, даже меньше. Есть такое понятие — бабки, они и заставляют его действовать таким образом. Но лично я заработал достаточно.
— В таком случае ты с ним не будешь открывать сезон ловли палтуса?
— С этим покончено, и это связано с другой работой. Рон, парень, для которого я держу «Анну», позволил мне взять корабль для этой ловли. Это хорошее судно тридцати двух футов, которое хорошо держится на море. Я оттрублю сезон ловли палтуса, а затем скроюсь в своем лесу.
— Какой у вас был улов черной трески?
— Сто двадцать тысяч фунтов. А что у тебя?
— Не больше девяноста тысяч.
— Вы, я слышал, потеряли оборудование?
Тридцать крючковых снастей, — мягко ответил Дэйв.
Адам присвистнул.
— Дерьмо! Как же это случилось?
— Сильное течение, рывки при движении. Судно легло в дрейф.
— А Йан не сумел избежать этого?
Вполне возможно, не впарь Энди нам гниль.
Это правда, по сравнению с нашими снастями…
Йан взбешен, ведь их требуется заменить новыми.
Это не Энди преподнес вам такой «сюрприз».
Я знаю не так много владельцев, способных сделать такой подарок парню, которого сами же и наняли в качестве шкипера.
— Да.
Дэйв ушел. Адам поворачивается ко мне.
— Ну и как твоя рука?
Хорошо, я вытащила нитки швов своими собственными зубами, — говорю я, смеясь.
Я расстегиваю перчатку и показываю ему свою грязную руку. Он надулся. Его лицо исказилось еще больше.
— Это нехорошо… — И тихо добавляет: — Я искал тебя прошлой ночью. Мне нужен еще один человек на «Анну». Нас трое на борту. Четверо было бы лучше.
— Это так любезно с твоей стороны, Адам, но я уже решила идти на «Мятежном».
— У меня тебе заплатили бы гораздо больше. И кроме того, я не кричу. Ты бы пользовалась уважением и не спала бы на полу — как сейчас.
— У меня теперь есть койка.
Он пожимает плечами и устало смотрит вниз. Адам расстроен до слез, можно сказать, что он сделал все, что мог. Он должен возвратиться спать.
— Я нашел комнату в общежитии для рабочих, это — длинное серое здание возле православной церкви, как раз перед верфью. За пятьдесят долларов в неделю скромная комната, но у меня там есть плита и душ, горячая вода, что еще можно желать. Приходи ко мне. Ты ведь без передышки работаешь с апреля. Ты же совершенно не отдыхала. Они выжмут из тебя все до последней капли.
Он говорит очень тихо, низким голосом. Джуд поднимает голову время от времени, и смотрит на нас с досадой. Он плюется громче, чем когда-либо, выглядит очень сердито. Его плевок не долетает до нас буквально два шага. Саймон сшибает меня с ног возле бака, заполненного плавающей наживкой:
— Извините.
Дэйв проходит через дверь каюты с дымящейся чашкой в руке.
— Свежий кофе, кто желает! — предлагает он.
— Возможно, я зайду к тебе в гости в один из дней, если найду минутку, — сказала я Адаму.
Я снова погрузилась в работу. Джуд сурово поднимает брови, встречаясь со мной глазами.
Снова появляется Йан. Он бросает на нас строгий взгляд и исчезает в рубке. За ним следует Энди, он не обращает на нас внимания. На его лице видна исключительно усталость. Дэйв и Джуд обмениваются взглядами. До нас доносятся громкие голоса. Адам кивает головой. Саймон улыбается. Джуд остается невозмутимым.
— О, о… — произнес Дэйв. — Похоже, у нас проблема.
— Вы вряд ли увидите, какого цвета доллары, ребята, — произносит Адам шепотом.
Джуд плюет за борт.
— Прошло уже больше года, как я убиваю себя на этой работе, чтобы не получать ничего или получать гроши, — сказал он. — Было бы просто замечательно, если бы мне наконец повезло.
Его грубое лицо смягчилось, он снимает перчатки, пододвигается к столу, наклоняется всем телом. Он закуривает сигарету, выпускает дым, его рот чуть-чуть смягчается улыбкой:
— А также хорошо бы сделать перерыв, потому что все, что мы делаем, — это ходим по кругу.
— Еще не все потеряно, — сказал Адам, — впереди открытие сезона рыбной ловли.
Джуд пожимает плечами. Он смотрит в сторону, через перила палубы.
— Да. Похоже, цены на палтуса немного поднимаются.
Дэйв улыбнулся мне над столом:
— А вот Лили на это наплевать. Ей еще не заплатили, но она счастлива.
— Да нет, как раз наоборот — без денег я не смогу поехать на мыс Барроу.
Ребята поворачивают головы ко мне.
— Она их получит, — сказал Дэйв.
— Ты болен, — сказал Джуд.
Я не говорю больше ничего. Ребята принимают меня за дуру. Возможно, они правы. Мы слышим радио на соседнем судне. Звучит песня «Битлз», в которой поется о поездке к морю, когда наступит лето.
Джуд пошел пописать на другой конец палубы. Наклоняясь через снасти, Саймон бросает на меня взгляд, наблюдая мое смущение.
— В моей стране люди мочатся где угодно, — говорю я, — собственно, мне на это наплевать.
На сей раз он был в шоке от моего заявления. Он выплескивает за борт ведро со старой наживкой. И потом идет мочиться. Внутрь судна.
— Похоже, здесь вертится морской лев, — говорит Адам.
— Энди зовет тебя, — сказал Дэйв.
— Меня?
Я вздрагиваю. Первое, о чем я думаю, — о службе иммиграции… Или он хочет от меня чего-то совсем другого? Я сняла перчатки и подошла сзади к Саймону. Человек, стоящий в передней части средней надстройки судна, смотрит на меня. Он приближается ко мне, его квадратные плечи совершенно заполняют дверной проем, на лице эта его вечная насмешка, которая никогда не покидает его. Передним я становлюсь багрового цвета.
— Да? — говорю я сдавленным голосом.
Он чувствует мой страх. Я в первый раз вижу его улыбку.
— Я должен тебе деньги, — коротко сказал он, протягивая мне чек.
— Мне? Деньги?
— За твою работу вместе с Диего на крючковых снастях д ля «Голубой красавицы».
Он уже вернулся в каюту. Я смотрю на чек, который сжимаю в грязных руках. Я избавилась от своего непромокаемого плаща, чтобы догнать его. Он уже разговаривает с высоким тощим парнем. Они о чем-то спорят. Я устроилась рядом с печью.
— Что ты здесь делаешь, Лили? У тебя разве недостаточно дел на палубе?
— Вообще-то, я хотела бы поговорить с Энди, — сказала я тихим голосом.
Энди поворачивается ко мне, у него бледные глаза стального цвета и все еще напряженный взгляд.
— В чем дело?
— Я по поводу чека, я думаю, что это слишком много… Я не сделала ничего такого.
Я увидела какой-то смешливый блеск в его холодных глазах. Он улыбнулся во второй раз.
— Ты заработала эти доллары. Вернись к работе.
Мужчины ждали моего возвращения.
— Так что, ты уволена? — спрашивает Дэйв, смеясь.
— Пока еще нет. Он только дал мне деньги. Я сказала, что это слишком много для меня, но он не послушал меня.
Все подняли головы и смотрят на меня с недоуменным взглядом.
— Как вышло так, что тебе уже заплатили? — сказал подозрительно Саймон.
— Я починила гнилые крючковые снасти для «Голубой красавицы», когда была на берегу.
Они выглядели успокоенными.
— Тем не менее… — прошептал Саймон.
— Не лезь, ты меня слышишь, никогда не возражай, если Энди дает деньги. Это бывает довольно редко. Ты сразу должна класть их себе в карман, — сказал Адам с некоторым упреком в голосе.
Энди ушел. Адам тоже собирается покинуть судно. Чайки летают низко над водой. Место для швартовки уже размечено на причале. Йан прекращает работу, когда небо становится темным. Палуба соседнего судна давно опустела. Дэйв спешит избавиться от своего плаща. Саймон вернулся к студентам. Я оставляю судно. Впереди меня на дороге стоит Джуд, который собирается идти по направлению к городу. Он идет медленно, у него понурые плечи, над ним безветренное летнее небо. Я не собираюсь его обгонять и замедляю свой шаг. Я хотела бы исчезнуть. Визг чаек, кажется, что они издеваются над нами. Он меня не видит, он не знает, что я его вижу, этого уставшего человека, идущего в вечернем свете. Еще летает орел в небе. Джуд поворачивает за угол набережной, идет вдоль туалетов и офиса порта, в настоящее время он подходит к бару «Мекка», чтобы добраться до бара «На судне» ему нужно сделать не больше двадцати шагов, а до бара «У Тони» — добрых тридцать. Он идет медленно, он знает, что все его ждут.
