— Дело в том, — говорит он, взяв меня под локоть и отводя к секции с купальными принадлежностями, — что я спал без задних ног и совершенно не помню, как покупал все это.
— Конечно, сэр, — говорю я.
— А еще, — продолжает медиамагнат, — я покупаю бриллианты исключительно у своего дилера. Если хочу приобрести камушки, то знаю, куда мне идти. Здесь у вас совсем не то место, где бы я стал их покупать. Дело вовсе не в деньгах! — хохочет он.
Я поддерживаю веселый тон:
— Конечно же, при чем тут деньги!
— Хочу подчеркнуть, — важно заявляет Маккенна, — что могу себе все это позволить. Но тут дело принципа.
Слушаю его и думаю, что позволить себе этот коротышка мог бы куда большие траты.
Мистер Маккенна еще минут пять расписывает свои жизненные принципы, в то время как группа проституток терпеливо ждет. Лишь одна-две из них, прислушиваясь к разглагольствованиям клиента, вдруг представшего принципиальным, напускают на себя скромный вид. В итоге договариваемся, что телевизионщик возвращает все драгоценности, но разрешает оставить одежду и бикини. Действительно, зачем старикашке выглядеть скрягой? Далее следуют радостные взвизгивания, растроганные проститутки обнимаются, после чего вся компания исчезает, оставив после себя густую смесь запахов — табака и дорогого парфюма.
— Слава Богу! — с облегчением в голосе произносит Кейт, плюхнувшись за прилавок. — Ты кое-что заслужил…
— Знаю, — отвечаю я, наблюдая, как они пытаются уместиться в восьмиместный багги. — Было бы неосмотрительно потерять такого клиента.
— Мы же не могли заставить его заплатить, — отмечает Кейт.
— Конечно, — соглашаюсь я. — Вот только интересно, заметил бы он что-нибудь, если бы мы указали в счете только общую сумму?
— Не факт, но, по-моему, все дело в расписках, не так ли?
— Именно.
— В следующий раз никому не дам ничего подписывать, — обещает Кейт. — Чтобы потом меньше вспоминали и задумывались.
— Наверное, если бы на небе сияло солнце, ему бы не пришло в голову устраивать такие разборки.
— Вполне возможно, — согласна Кейт. — Ненавижу это место, когда плохая погода.
— И не говори, — поддакиваю я. — Поужинаем вместе сегодня?
— Дома? — уточняет она.
— Посмотрим, — неопределенно говорю я. — Или по крайней мере в одном из ресторанов. Персонал по обслуживанию номеров уже еле на ногах держится.
— Не знаю, не уверена, вынесу ли я нудное сидение за столом, когда нужно держать в руках меню и принимать решение. О Господи! — Она устало опирается на прилавок. — Никогда бы не поверила, что захочу иметь в доме кухню.
Мы с Кейт договариваемся встретиться позже. Оба хорошо знаем, что для нас свидание в ресторане бессмысленно назначать на точное время, особенно в плохую погоду. Всякое может случиться.
Темнеет. Я останавливаюсь около спа-салона. Зная, что у Джерри сегодня просто ужасный день, хочу заглянуть лишь на минутку для моральной поддержки. Просто убедиться, что она и ее подчиненные со всем справляются. Удостовериться, что день прошел нормально, всяких тошнотиков, конфликтных и пьяных клиентов было не слишком много.
Прохожу через раздвижные стеклянные двери балинезийской пагоды. На первый взгляд кажется, что все хорошо. Отовсюду доносится расслабляющая музыка: начиная от Энии и заканчивая этническими мелодиями, исполняемыми на свирели. Миную маленький фонтанчик с бурлящей водой, переливающейся через изысканный черный каменный шар. На обитых сиденьях расположились несколько клиентов в мягких махровых халатах и смотрят в пустоту. Как будто все и впрямь в норме, думаю я, проходя в подсобное помещение мимо двух таек, разместившихся за стойкой администратора.
— Безобразие! — доносится до меня недовольный голос какой-то женщины. — А еще называют себя пятизвездочным спа-салоном… Не в состоянии элементарных вещей делать как полагается! Вы что тут устроили?
— Извините, мадам, — Джерри пытается говорить самым вежливым и мягким тоном, на который способна.
— Черт знает что! — вмешивается мужчина. — Моя возлюбленная не привыкла к такому скверному обслуживанию.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спрашиваю я, заходя в комнату.
У Джерри усталый вид, она вспотела. Главная маникюрша Лай Сим, потупив глаза, норовит незаметно выскользнуть из комнаты. Напротив них стоят женщина, ухоженная, явно старше сорока, и юноша спортивного телосложения. Похоже, взятый на остров для любовных утех и уже поднаторевший в своей профессии. В общем, парочка примечательная; трудность лишь в том, что они в недобром расположении духа.
— Вы управляющий? — Судя по акценту, дама прожила большую часть жизни на юго-востоке Англии.
— Так точно. — Слегка киваю.
— Вы как раз вовремя, — продолжает она.
— Это миссис Мэддокс, — любезно объясняет Джерри. — С виллы сто двадцать один.
— Мисс Мэддокс, если позволите, — поправляет женщина. — И Дэйв.
— Здравствуйте, мисс Мэддокс и Дэйв, — приветливо улыбаюсь одновременно обоим. Вспоминаю, что номер сто двадцать один у нас «Морская вилла», она покруче простой пляжной и обходится гостям в две тысячи долларов за ночь. У кого-то из этих двоих наверняка водятся деньги. — В чем проблема?
— Ну… — вздыхает дама, — проблема в лаке для ногтей. Обычно у меня другой цвет… — Она тычет загорелой рукой прямо мне в лицо.
«Что? — изумляюсь я про себя. — И весь сыр-бор только из-за лака для ногтей?»
— Неужели? По-моему, вам очень идет, — комментирую я, разглядывая «птичьи когти», покрытые лаком розового оттенка, на который нанесен замысловатый рисунок.
— Не начинайте, — вступает в разговор Дэйв. — Один ливерпулец уже говорил нам, что цвет симпатичный, но у моей подружки есть вкус. Так вот, моя подружка несчастна, и это все, что вам нужно знать.
— Обычно, — заявляет Джерри, игнорируя историю про ливерпульца, — если клиент предпочитает какой-то определенный цвет, то он привозит его с собой, чтобы во время отдыха ногти имели какой-нибудь особенный оттенок, который ему необходим, например бордовый.
— Но это же «Шанель», — возражает мисс Мэддокс. — По-моему, такой лак должен быть в каждом спа-салоне.
— Очевидно, не в каждом, — язвит Дэйв. — И вы еще называете себя пятизвездочным курортом? — Он саркастически улыбается.
— Вообще-то у нас шесть звезд, — возмущается Джерри.
— А нам все равно, — возражает он. — Вы делаете ей маникюр во второй раз, и все равно результат не тот.
— Во второй? — уточняю я.
Как выяснилось, несмотря на поток посетителей, хлынувших сегодня в спа-салон, мисс Мэддокс и ее «мальчик для забав» заставили персонал, бегать вокруг них на цыпочках, как кучку врачей-неврастеников. Впрочем, наш персонал как раз из таких и состоит. Шума эта парочка наделала необычайно много. Сперва мисс Мэддокс сделала пробный маникюр и согласовывала цвет с нашим специалистом, беднягой Лай Сим. Потом дамочка вернулась на виллу и пожаловалась Дэйву, что результат ее не удовлетворил. Они вдвоем вернулись в спа-салон, высказали претензии, и к полудню ей дважды переделали маникюр.
Иногда у нас появляются профессиональные «потерпевшие» от деятельности спа-салона. Это отдельный вид отдыхающих, наподобие недовольных благоустройством и обслуживанием вилл. Но те принимаются писать жалобы, лишь когда приедут домой. Спа-скандалисты могут дотерпеть до момента, когда пора оплатить чек, зато уж потом не стесняются в выражениях. Хотя речь идет обычно о таких ничтожных мелочах, о которых нормальные люди даже и не задумываются. То им массаж сделали невнимательно, то в комнате было недостаточно тепло… Порой это так раздражает, что проще не спорить, а согласиться с предъявленными требованиями. Хотя недавно я отстоял свое мнение, когда какая-то женщина каждый день после похода на пляж повадилась надоедать парикмахеру, вызывая мастера распрямлять ее дешевые нарощенные волосы из нейлона. Наш несчастный парикмахер-гомик был вынужден часами разглаживать этой дуре искусственные волоски с помощью специальных горячих утюжков. Ему так надоело превращать гриву от игрушечной лошадки в хоть какое-то подобие человеческой прически, что парень убедил клиентку подстричь ее чертову челку бесплатно. В конце недели счёт дамочки вырос до суммы всего лишь в девятьсот долларов, однако ее спутник — муж, бойфренд или клиент, не знаю — отказался платить, громко причитая, что волосы его подруги ужасно пострадали. Я не стал слушать его гнусные вопли и заставил их заплатить.
Но мисс Мэддокс, с ее претензиями на не тот оттенок лака для ногтей, просто какая-то фанатка, одержимая страстью контролировать все и вся. Она явно не в силах остановиться без посторонней помощи, и мне очень жаль этого Дэйва. Неудивительно, что парень агрессивен — просто он взвинчен и измотан. Ведь всю эту неделю ему пришлось трудиться, пытаясь удовлетворить потребности такой женщины. Представляю, какими могут быть придирки этой стервы, когда дело доходит до секса.
