Только не говорите мне, что возникла целая наука о душе, психология, и о душевных заболеваниях, психиатрия, с многочисленными специалистами: психологами, психиатрами, психоаналитиками, психотерапевтами, а также с соответствующими кафедрами, клиниками, институтами, научными журналами, лекарственными препаратами и т. д., и т. п.; короче, если все они ею занимаются, стало быть — душа есть. Хорошо, допустим. Но подобная разновидность души может быть признана только исходя из единства души и тела; какой-то отдельной души, которая вела бы свое обособленное существование во время физической жизни ее носителя (человека) или после его смерти, нет, что решительно подтверждается всеми естественнонаучными исследованиями по данной проблеме; более того, обозначаемое нами душой, или психеей, есть не что иное, как функция нервной системы человека и его головного мозга, которые отражают объективные процессы, происходящие в природе и обществе, воздействующие на органы чувств человека и приводящие тем самым в действие нервные рецепторы. Многие из этих процессов, отражающихся в сознании и подсознании человека, в его мыслях, чувствах, мечтах, уже изучены и нашли свое объяснение, другие остались непонятыми, однако получение окончательной ясности по еще не решенным проблемам — это лишь вопрос времени. Тем не менее, уже сейчас с абсолютной достоверностью можно утверждать, что так называемая душа прекращает свое существование в тот же самый момент, когда прекращается физическая жизнедеятельность головного мозга, отчего и врачи фиксируют наступление клинической смерти именно в тот миг, когда угасает последний электрический импульс в коре головного мозга.
Все это прописные истины, и я знаю, уважаемый профессор Лейхтентрагер, что ломлюсь в открытую дверь. Однако проблема Агасфера заставляет меня повторить основные тезисы, сформулировав их кратко и точно, ибо Вы продолжаете считать Агасфера существующим реально, хотя до сих пор отсутствует сколь-нибудь приемлемое научное объяснение подобного феномена. Переселение душ таким объяснением служить не может, так как нет самой парящей в некоем пространстве души, которая на протяжении многих веков переходила от одной инкарнации Агасфера к другой. На этом моменте я просил бы Вас остановиться особо, здесь затрагивается кардинальный вопрос, поэтому меня очень интересует Ваш ответ на него. Я вполне готов согласиться с Вами, что можно сокрушаться о несовершенстве человеческой души, которая не способна существовать вне своей телесной оболочки. Конечно, прискорбно, что столь тонкий инструмент, позволяющий нам испытывать радость и страдание, любовь и ненависть, может прекратить свою жизнедеятельность буквально в один миг, однако ученый, призванный служить прежде всего объективной истине, обязан смириться с этим фактом, равно как и с тем обстоятельством, что все мы являемся лишь комочками — пускай даже высокоорганизованной — материи, проделавшей очень длительный, но вполне естественный путь своего развития.
Не следует забывать и о том, что не имеющая места в реальности, якобы бессмертная душа служила во все времена апробированным средством, чтобы утешить человека надеждой на лучшую судьбу в иных мирах за пот и кровь, ставшие тяжким уделом земной жизни. Недаром еврейский поэт Генрих Гейне иронически заметил:
Сказку о небе пускают в ход
ради земного порядка,
чтоб убаюкать несчастный народ
этою сказкою сладкой.
Карл Маркс справедливо указывает в своей критике гегелевской философии права: «Религиозное убожество — это выражение действительного убожества и протест против него. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа».
Таковы принципы и богатый практический опыт, которыми руководствуется коллектив нашего института, поэтому феномен Агасфера представляется нам, в отличие от Вас, лишь комплексом, имеющим ряд недостаточно изученных компонентой, однако с Вашей любезной помощью, дорогой коллега, мы надеемся внести в эту проблему должную ясность.
С сердечным приветом, преданный Вам
(Prof.Dr.Dr.h.с.) Зигфрид Байфус
Институт научного атеизма
Берлин, ГДР.
Господину профессору
Dr.Dr.h.с. Зигфриду Байфусу
Институт научного атеизма
Беренштрассе, 39а
108 Берлин
Германская Демократическая Республика
2 апреля 1980
Дорогой коллега!
Ваше письмо от 17 марта пришло ко мне одновременно с дополнением от 24 марта, из чего можно заключить, что нынешние пути, по которым идет почта, особенно между Востоком и Западом, воистину неисповедимы. Однако предмет нашей переписки носит такой характер, что даже самый бдительный цензор вряд ли узрит в ней что-либо предосудительное, поэтому нам остается лишь терпеливо ждать и радоваться тому, что письма рано или поздно вообще доходят до адресата.
Признаться, я не вижу особенного смысла в разборе каждого Вашего аргумента по отдельности, чтобы попытаться опровергнуть их там, где они кажутся мне сомнительными. Во-первых, многое из сказанного Вами находит мое полное одобрение, а во-вторых, мне не хотелось бы отвлекаться на докучные диспуты по вопросам, которые имеют для меня лишь второстепенное значение. По-моему, не так уж существенно, были ли Учитель праведности и Вождь общины, персонажи из рукописи 9QRes Свитков Мертвого моря, мошенниками и параноиками, для меня важен сам документальный факт появления Агасфера в тексте 9QRes. Ваши рассуждения о природе человеческой души, сколь бы ценными ни казались они мне или кому-либо другому, также не являются аргументом в пользу реального существования или несуществования Вечного жида; ни я, ни кто-нибудь другой никогда не объявляли Агасфера живым примером переселения душ или чем-либо подобным.
В Ваших письмах, дорогой коллега, просматривается нечто такое, что могло бы вызвать некоторые опасения, а именно начинающаяся фиксация на феномене Агасфера, который Вы стремитесь объяснить рационально, руководствуясь мерками своего разума, хотя этот феномен явно не втискивается в прокрустово ложе Вашего прежнего опыта. Позвольте мне небольшое критическое замечание: метод, которым Вы при этом пользуетесь, в сущности, не научен, он напоминает мне ватиканского ученого, не желавшего признавать спутники Юпитера, потому что они не вписываются в аристотелевскую картину мироздания. Агасфер существует, отрицать его реальность невозможно; любые вопросы, связанные с его существованием, как и любые выводы из сего факта, могут стать предметом особого рассмотрения, однако сначала необходимо признать наличие Агасфера, доказательства коего я уже представил и еще собираюсь представить.
В этой связи мне и раньше доводилось рассказывать Вам о появлении Вечного жида в последние дни восстания в Варшавском гетто; если прежде я снабжал Вас разного рода документами, например, свитком 9QRes, сообщением о процессе против советника Юлиана Отступника или свидетельскими показаниями других людей, то в данном случае очевидцем, надеюсь, пользующимся Вашим доверием, послужил я сам. Я также пребывал в Варшавском гетто, куда загнали более 350000 человек, и видел, как там мучили и уничтожали несчастных. Поверьте мне, дорогой коллега, ни один дьявол не способен выдумать столь чудовищные методы достижения собственной цели; это было дело рук человеческих, дело тех, кто были, простите меня за это напоминание, Вашими соотечественниками.
Еще в ту пору, но и позднее я нередко задавался вопросом, почему сопротивление не началось раньше, в первые месяцы после создания гетто, и объяснял это характером религиозности евреев. Они просто не могли себе представить, что такие же существа, схожие с ними и телом, и образом жизни, могли поставить своей целью их тотальное истребление, умерщвление голодом, а там, где, несмотря на тиф и холеру, дело продвигалось недостаточно быстро, прямыми убийствами, отправкой в газовые камеры. Столь же невозможно было принять мысль, что Бог, их Бог, может попустительствовать этому. Потомки народа, который выдумал Бога, его Сына-Спасителя и соответствующую этику, надеялись на спасение едва ли не до самого конца.
Но не до конца. Ибо в конце наступило отчаяние. Пришли вопросы. В чем заключался их грех, за который Бог карает так жестоко? Они хранили Ему верность, даже когда Он отвернулся от них; они исполняли Его заповеди, даже когда Он мучил их; они любили Его, даже когда Он сделал их посмешищем и позорищем. Да есть ли на свете такой грех, которому соразмерна подобная кара? И когда кончится наказание? Сколько еще будет Бог терпеть их мучителей? Разве у них, оскорбленных и униженных, измученных и истерзанных, обессилевших и умирающих, не было права узнать наконец, где же должен быть предел их терпению?
