После окончания фильма Итальянец проходит мимо меня.
Он: Алексей, не читай слишком много! А то будешь шибко умным.
Я: Книги умней не делают. Это заблуждение.
Он: Почему нет?
Я: Этого я не знаю. По себе сужу.
Он: А откуда же тогда ум берётся?
Пытаюсь поднять глаза к небу, но вовремя сдерживаюсь, не хочу продолжать тему бога, Иисуса…
Я: Не знаю. Может быть, рождаются с ним, может быть, из опыта жизненного набирают.
Он: А я не умный. Если бы я был умным, я был бы врачом, зарабатывал бы кучу денег.
Я: От этого тоже бывает скучно.
Он: Не знаю. Зато покупаешь себе всё, что захочешь.
В связи с этим я вспоминаю, что сегодня закончился какао. Были бы деньги, я бы его сам купил. Интересно, когда завезут новую пачку? По случаю перехожу на чай.
С Итальянцем я впервые пересёкся в коридоре, на второй день. Познакомились. Он мой ровесник. Ему 34. Спросил, почему я здесь. Я вкратце рассказал.
Он: У меня аналогичная история. Только без детей. Мы уже семь лет как расстались. Я до сих пор этот разрыв переживаю. На прошлой неделе она мне позвонила, говорит, что у неё новая семья, ребёнок. Мне было очень больно.
Я: Догадываюсь как…
Он: Ты должен с этим сам справиться. Врачи не помогут.
Я: Я не могу.
Он: Ты должен. Врачи не помогут. Это твоё.
Итальянец толстый, ещё один борец сумо в коллекции отделения, лысый на макушке, но с длинными волосами по краям. Усы с бородкой, щёки бреет, но они всегда в щетине. Всё время разводит руки в сторону и нагибает голову, болят плечи. Симпатичный, с юмором.
В туалете, в который уже раз, замечаю лобковый волос на крае писсуара. Он то есть, то его нет. Т. е. он регулярно с кого-то сыплется, затем, видимо, сдувается в пропасть, смывается прочь. Потом он опять тут как тут. Вижу! Врач, у меня галлюцинации. Ещё я вижу регулярные скомканные бумажные салфетки в том же туалете и душевой. На полу. Рядом с ведром. Не понимаю, кто их бросает мимо мусорного мешка. Каждый второй день стульчак унитаза испачкан чем-то коричневым. Ясное дело чем. Такого безобразия не было ни в 5.2, ни в 4.1. На прошедших выходных весь туалет был забрызган кофе. Следы от чашки были замечены мною на полке, на полу — многочисленные кляксы, единственное полотенце на крючке и то всё в нём, следы от кофейных пальцев на двери. Чем-то похоже на кровь.
После завтрака срочно вызвали на ЭЭГ. Блин, у меня волосы грязные. Не успеваю помыть.
Надевают на голову резиновый шлем с датчиками. Обильно мажут места стыковки с кожей гелем. Датчик на мочке левого уха многократно спрыгивает.
Закройте глаза. Расслабьтесь. Опять гель. Нет контакта. Можете пока открыть глаза. Гель. Ещё раз гель. Закройте глаза. Расслабьтесь. Поехали. Дышите ртом. Во рту тут же пересохло. От этого полногрудого дыхания начинает кружиться голова. Надо продержаться три минуты. Дышите нормально. Откройте глаза. Стоп. Вот вам салфетка. Вытираю гель со лба. На нём остались три красных круглых пятна от присосок. Свободен. Следующий.
Пошатываясь, выхожу на улицу и иду в неверном направлении. Меня по-прежнему мутит. Сориентировавшись в пространстве, поворачиваю назад и иду в своё отделение. С трудом поднимаюсь по лестнице. Падаю в кровать. Пытаюсь заснуть, но не могу, т. к. сильно кружится голова. Засыпаю через час. Слышу сквозь сон, как Царко щипцами стрижёт ногти. Щипцы: цак! Звук ногтя, падающего на пол. Опять: цак! Ноготь стучит о линолеум…
Надо будет купить себе ножницы для ногтей. Иначе я их по-варварски отрываю себе теми же ногтями. Не грызу, а пальцами умудряюсь. Никогда так прежде не делал.
К обеду будит медбрат. Я проспал. Все уже отобедали. На моей тарелке опять огромный кусок варёного мяса и малюсенькая горка варёных овощей. Бр-р! Ем только подслащённый творог.
После обеда иду в душ мыть голову. В одной из душевых слив забит волосами. Сторонюсь ко второй кабинке. Там чисто. Свои выпавшие волосы после промывки выкидываю в ведро. Не варварский поступок.
Вот ведь радость для обслуживающего персонала: говно и капли мочи на стульчаках, следы урины под писсуаром, пятна кофе на полу и прочих местах, кругом волосы, разбросанные салфетки, раковины в засохшей пене и сбритых волосах… В туалете и в душевой мне приходится ходить как по минному полю, я же в носках.
В комнату заходит уборщица. Я сижу на кровати с компьютером, спиной к двери. Поворачиваю к ней голову. Т. к. уже встречался с ней сегодня и говорил «халлё»[66], лишь киваю головой. Отворачиваюсь к своему резюме в школу, что мне сватает Акрам.
Уборщица (по-русски, я уже слышал её немецкий и знал из-за акцента, что она русская): Ну, что, Алексей, как у тебя тут дела?
Она присаживается рядом на стул.
Я: Ничего. Так себе.
Она: Ты откуда?
Я: Из Питера.
Она: И что ты тут делаешь?
Я: Лечусь.
Она: Давно здесь в Германии?
Я: Давно. Двенадцать лет.
Уборщица начинает мыть пол. Я вспоминаю про россыпи стриженных ногтей соседа.
Она: И что у тебя случилось?
Я: Да так, жизнь поломалась. Убежал было домой в Питер, но вот вернулся… Теперь хожу тут по кругу (показываю за окно): 5.2 и 4.1 уже позади. Теперь мне нужно обязательно во второе отделение, то, что справа, попасть. Пока не знаю как.
Она: Ой, а там только алкаши и отделение закрытое.
Я: Жаль. Тогда мне туда не надо.
Отдавать компьютер и нашпиговывать голову новыми впечатлениями пока не хочется. А надо бы. Это подавило бы депрессию.
Я: Странно, что здесь никакой толком помощи не получаю. Одни лекарства.
Она: Там у нас (в России) много хуже.
Я: Это понятно.
Она: Ну, ладно. Не буду тебе мешать.
Понимаю, что её смутило то, что я одновременно с разговором копошусь в компьютере. Её это, видать, обидело. Дурацкая моя черта. Могу делать два дела одновременно без ущерба для каждого из двух. Это отнюдь не презрение к собеседнику. Но со стороны всё выглядит иначе. Нужно будет искоренять эту свою способность. Она отталкивает. Говоришь с человеком, оставь компьютер в покое, говорю я себе.
Я забываю спросить её имя.
Подсмотрел вечером в тарелке у Томаса — гора из овощей. Оказывается, что можно на ужин заказывать Salatteller.[67] Я тоже такое хочу. Со следующей недели буду питаться аналогичным образом. Количество овощей не поддаётся счёту — чего там только нет. Это мне по вкусу. На листке с заказом пищи в разделе «прочее» у меня отныне значится следующее: утром пачка какао, вечером овощи.
На уме вчерашняя беседа — медперсонала и всех пациентов. Patientenkreis. Психи имеют возможность в течение часа еженедельно задавать вопросы лечащему врачу. Врач пытается рассказывать. Пытается, т. к. её всё время перебивают пациенты — то дополнительными вопросами, то шутками в адрес друг друга. Сплошной хаос. Вчерашней темой был «психоз». Некоторые пациенты рассказывают о своём опыте. О голосах. Становится жутко интересно. Оказывается, в Германии есть общество «слышащих голоса» и не желающих от них избавляться. Врач говорит, что если эти голоса человека развлекают, оказывается, бывает и такое, и не мешают ему жить, то таковых пациентов медикаментами не лечат. Но это не тема «психоза». Мы каждый раз уклоняемся от выбранной вначале темы. Одна девушка, пациентка, Нина, чётко формулирует эту тему, т. к. знает её на своей собственной шкуре. Она словно читает статью из учебника по психиатрии. Врач объясняет доходчивее: человек в состоянии психоза не может принять решение из представленных ему вариантов, мечется от одного к другому, может быть агрессивен из-за этих метаний. И мы опять сваливаемся к теме «голосов». Я уже готов в шутку сказать, что я ВИЖУ, как тема разговора сворачивает на оптические галлюцинации. Затем затрагивается тема «перфекционизма». Врач спрашивает, у кого есть проблемы из-за этого. Я готов поднять руку, но кто-то её опять забалтывает, и мы уже где-то в другой заводи. Говорят о паранойе. Узнаю, что мой сосед — один из её клиентов. Я жалею, что у меня нет диктофона. Некоторые рассказывают о себе весьма поэтически. Такое запомнить и записать я не в состоянии.
Опять вечер. Опять Шехерезада. Мимо проходит Мирко: Что читаешь?
Я: 1001 ночь.
Он: Это что-то древнее.
Я: Ага.
Он: А что ты изучал?
Я: Кораблестроение. Но только два года. Потом бросил…
Он: Четыре семестра. Это в Германии?
Я: Нет, в России.
Подошёл Итальянец.
Итальянец (в шутку): Алексей, он тебе мешает? Я его могу оттащить от тебя. (потом) У тебя, я слышал, есть ноутбук.
Я: Да.
Итальянец: А интернет?
Я: Интернета нет. Я хожу в интернет-кафе.
Поговорили о том, сколько это развлечение здесь стоит. В Берлине, говорю, в четверо дешевле. Итальянец пошёл курить. Мирко за ним. Возвращается: Я пойду покурить.
Я: Давай!
Он (возбуждённо): Супер симпатично! Мне было здорово с тобой!
