Вот зачем они это делают, думал Кеша. Зачем пишут убивающие нас вирусы? Разве мы не умрем все без исключения и так? Если они уважают Аллаха, зачем они ускоряют его скрипты? Говорят, нет ничего страшнее смерти от вирусного теракта. Человека посещают жутчайшие видения. Он даже не понимает, что стал жертвой покушения. Терровирус бьет в самое незащищенное место. В фейстоп. А это фактически открытый мозг...
Кеша увидел несколько выжженных дочерна двухместных модулей, соединенных друг с другом. Сгорела, можно сказать, целая улица. Или переулок? Модули были двухместные — овальные в сечении, похожие на древние футляры от очков. В таком же точно модуле Кеша жил с супружницей и сам. Но где именно его модуль, он совершенно не представлял. Такой информации система не давала. Его домом мог быть, например, вон тот ободранный цилиндр с краю — на своем веку уже раз пять побывавший гробом и крематорием. А мог быть вон тот, поновее...
Возле одного из двухместных модулей суетились сервоботы — подсоединяли к нему транспортный пенал. То ли кто-то разводится, то ли, наоборот, женится... Возможно, и то и другое вместе. А может, медицинская операция или роды... Скорей всего, роды. В двухместный репродукционный модуль помещают тех, кто согласен рожать детей... Люди сейчас хитрые, думал Кеша. Мы с Мэрилин тоже вроде согласны на детей, живем в двухместном семейном. Полный вэлфер, никаких налогов.
А детей нет. И вопросов тоже. Мэрилин просто сокровище...
Кстати, панорама хоть в реальном времени? С живой внешней камеры? Или это такая же симуляция как все остальное? Может, кластер на самом деле выглядит как-то иначе... Впрочем, с этим надо к Анонимусу. Он расскажет.
Кеша нахмурился и стал вспоминать, почему он вывалился в фазу LUCID раньше времени. Кажется, он перед этим смотрел какой-то REM-сериал. Да, точно, «Революцию». И там в очередной раз показали такую чушь, что невозможно было не проснуться. Что там было-то... Как всегда, последняя битва со злом. Горящие покрышки («MICHELIN! The Smell of Freedom!»). Диктатор, прячущийся внутри собственной статуи — бронзового колосса с простертой вперед рукой. В голове статуи, понятно, тайная комната, где диктатор одновременно встречается с любовницами и отдает распоряжения охранке. Статую валит восставший народ, и голые наложницы тирана прыгают навстречу верной смерти прямо из бронзового уха...
Но это было еще ничего. А потом прямо на небе вывесили поп-ап с рекламой Яна Гузки: надпись «а он мятежный ищет фурри...» и профиль философа. Вот тут Кеша (он в это время вместе со всеми тянул за веревку) не выдержал и соскочил. И много других русскоязычных зрителей наверняка соскочило вместе с ним, так что на кластер 23444—2Ж сейчас пялился из небесной пустоты не он один.
Диктатор в голове диктатора. Ага, спасибо. Драматизм, чтоб вы знали, работает только тогда, когда зритель забывает, что смотрит драму. Когда он об этом вспоминает, остается одна тошнота. Какие же бездари пишут скрипты для дрим-муви... Да и для всей реальности тоже. Хотя кое-что приятное в жизни есть, чего уж там.
В этой фазе сна можно было думать что угодно, не опасаясь случайно расшэрить свои мысли, и Кеша пользовался последними минутами тайной свободы на все сто, бесстыдно распрямляя и растопыривая свой стиснутый темными тайнами ум — так, как никогда не делал наяву.
А потом панорама кластера исчезла. Стало темно, и во тьме перед Кешей зажглась оранжевая звезда.
Реальность наконец догнала. Начиналась общая фаза LUCID — новости, встречи, социальная жизнь. Но Кеша сегодня не хотел ни с кем общаться. Он чуть напряг веки и отправился из сна в явь. Домой, на фейстоп.
Несколько секунд после пробуждения, когда ночные ориентиры были уже потеряны, а дневные еще не найдены, ум представлялся
Кеше чем-то плоским и синим, как бы горизонтальным диском, висящим в неведомой среде. Что это за среда — жидкая, газообразная или вообще никакая,— говорить не имело смысла: там уже не было восприятия, способного заметить окружающее и составить о нем мнение.
Так, во всяком случае, говорил системный психотерапевт, с которым Кеша делился многим (но не всем). И эта непостижимость внешнего казалось чудом и тайной.
Была, впрочем, и другая школа мысли, считавшая еще большим чудом и тайной непостижимость внутреннего — способность литрового человеческого мозга разворачивать у себя внутри бесконечное пространство со звездами и галактиками, как бы пряча огромную матрешку внутри маленькой (так говорил, цитируя кого-то из великих, тот же самый психотерапевт).
Но Кеша в таинство с матрешками не верил, хотя это сравнение часто приходило ему в голову по другим поводам. Он подозревал в нем шулерский обман чувств и даже что-то в высшей степени греховное. Для последнего заключения у него были личные причины.
Кеша в принципе мог разъяснить раз и навсегда все эти загадки и метафоры, проведя пару часов в библиотеке у Борхеса. Но как только фейстоп разворачивался перед ним в своей привычной полноте, ощущение чуда и тайны проходило и никаких вопросов уже не оставалось. Поэтому к Борхесу идти было незачем.
Так же случилось и сегодня.
Синий диск ума вдохнул воздух реальности и превратился в прозрачную линзу. Линза стала огромной как небо. А под небом, как это и положено, появилась земля.
Кеша увидел мощенную булыжником площадь в старом итальянском городке. К ней поднималось несколько кривых улиц. Кеша не помнил, как называется этот город — и не стремился вспомнить. Он знал только, что все воспроизведено абсолютно достоверно. Кирпичные дома вокруг фонтана с амурами построены аж в пятнадцатом веке, а каменная арка над одним из переулков вообще стоит здесь с античности.
В крышу дома рядом с аркой была вмурована даже еще более древняя каменная стелла — с барельефом, изображающим бога с птичьей головой. Наверно, в римские времена привезли из Египта. Может, в этом доме раньше заседали масоны — Анонимус говорил, они любят все старое и таинственное. Птицеголовый бог царил над площадью: рассвет начинался с того, что на его клюве появлялась полоска розового солнца.
Средиземноморская эклектика только добавляла площади очарования. В ней чудилось что-то уменьшительно-ласкательное: ее центр находился точно на вершине холма, и она была выпуклой, будто полюс крохотного земного шара. Одно из мест, где снимали кинокомедии про мафию и любовь...
Лица, иконы и якоря фейстопа уже выходили из прилегающих улиц и занимали свои места на площади — Ксю Баба, Борхес со своим фолиантом, Мутабор со своей кистью, Мэрилин, Анонимус, Игрок и прочие. Никто из них не говорил друг с другом — все внимательно и даже искательно глядели на хозяина, ожидая команды. Причудливо одетые, непохожие друг на друга, они казались замершей на плацу репетицией итальянского карнавала, на которую вдруг пожаловал сам Дуче.
Но Дуче пока что молчал.
Итальянская площадь входила в набор стандартных обоев. Кешин фейстоп был весьма среднестатистичен — таких, практически неотличимых друг от друга, существовало очень много. Впрочем, Ксю Баба в последней трансмиссии говорила, что каждый фейстоп уникален, поскольку главным из его лиц является сам пользователь: хоть Кеша себя и не видит, он в сущности такая же анимированная икона, только единственная в мире — второй подобной нет нигде.
Кеша почти понимал ее слова.
Фейстоп — это было то же самое, что ум.
Ум — то же, что фейстоп. Итальянская площадь была обоями ума-фейстопа, а сам Кеша — его хозяином, жильцом и рисунком на обоях (если не тараканом, думал иногда Кеша). И теперь он загружался вместе с приложениями, постепенно впуская в себя реальность и становясь ею.
Последние подгружающиеся приложения, словно опаздывающие на работу клерки, торопливо выбегали из переулков и становились на свои места вокруг фонтана.
Но главное из всех лиц фейстопа Кеше предстояло создать самому. Он делал это заново каждый день.
Не сам, конечно. Вместе с системой.
По небу над площадью пролетел веселый синий самолетик. Он волочил за собой длинный тэг:
BE WHAT YOU TRULY ARE!
LITTLE SISTER NOW ON THE WATCH TO HELP![7]
Чуть ниже в небе загорелся красный шрифт:
ENTER SETUP MODE
Кеша кивнул красной строчке. Он ненавидел эту анимацию, потому что она отнимала по минуте у каждого его дня. Но делать было нечего — запускать сестричку в ручном режиме было его личным выбором. Поэтому и приходилось всякий раз смотреть этот глупый ролик.
Кеша знал, что в физическом пространстве над его головой нет никакого самолетика — это просто ментальный мультфильм, транслируемый со вживленных в мозг электродов прямо в его синапсы и косинусы, или куда там еще. Но выглядело все настолько реально, насколько что-то вообще бывает реальным. Большой разницы между этим самолетиком, итальянской площадью и собственным пупком не было. Да и небольшой тоже.
