Ознакомительная версия.
— Конечно, — кивнул Джонатан и тоскливо посмотрел в окно. — Ты же сам знаешь, у меня черная сбежала.
— Ты там только из-за этого был?
Джонатан печально кивнул, и Артур тут же устыдился. Вопрос был совсем не джентльменский.
— Ладно, извини, — встал он. — Просто я счел своим долгом тебя предупредить. Жди полицию, а дальше поступай как знаешь.
— Спасибо, Артур, — вежливо улыбнулся Джонатан. — Ты хороший друг. Действительно хороший.
В управлении местной полиции лейтенант Фергюсон застрял надолго. Проводить следственные действия на территории чужого округа самостоятельно он права не имел, а шерифа Тобиаса Айкена все не было и не было. Но когда тот все-таки появился, Фергюсон мысленно похвалил себя за то, что не стал пытаться обойти этого не слишком приветливого человека.
— У вас есть что-то конкретное против Джонатана Лоуренса? — прямо спросил Айкен.
— Я имею все основания подозревать его в соучастии. Хотя возможно, что он только свидетель… или советчик… Кто-то же из них знал, как выглядит «Кающаяся Магдалина» Тициана!
— А улики? — прищурился Айкен.
— Против него у меня прямых улик нет, — честно признал Фергюсон. — Но что прикажете делать? У меня в районе такого ужаса отродясь не случалось. Мало того что ее убили, так еще и выпотрошили, как курицу, а потом еще и каким-то черным дерьмом нафаршировали. Слушайте, Айкен, а у вас ничего такого не происходило?
Шериф Айкен задумался. Смутную ассоциацию с той сушеной черной головой, о которой ему в свое время прожужжали все уши, это дело, конечно, вызывало.
Да и не нравился ему этот Джонатан Лоуренс — чересчур умный, от таких только и жди беды. Но Айкен уже не был тем восторженным мальчишкой, каким почти тридцать лет назад он пришел в полицию. Факты — вот чем реально двигалось любое дело, а как раз их у него и не хватало.
— Нет, лейтенант, — покачал он головой. — Посильную помощь я вам, конечно, окажу, но боюсь, что фактами помочь не сумею. И учтите, семейство Лоуренс всегда имело влияние в этом округе.
Фергюсон посмотрел коллеге в глаза и еще раз похвалил себя за то, что не стал перешагивать через голову этого старого полисмена. Они оба понимали, сколь непростую задачу придется решать и сколь высокой будет цена любой совершенной ошибки.
— И на том спасибо, шериф, — улыбнулся Фергюсон. — Обещаю на вашей территории не своевольничать.
— Правильно, — встречно взглянул ему в глаза Айкен. — У нас с вами и так проблем по горло, лишние ни к чему.
Когда экипаж лейтенанта Фергюсона пересек границы поместья Лоуренсов, к его приему все было уже готово. Предупрежденный племянником о назревающем визите полицейских властей, Теренс Лоуренс распорядился приготовить достойный стол, сменил домашний сюртук на приличествующий моменту деловой костюм, повязал бордовый шейный платок и, едва за окном загремели рессоры, вышел во двор, чтобы встретить гостей лично.
Господина лейтенанта сразу же провели в гостиную, предложили сигару и хорошего вина, и даже его настойчивое требование немедленно приступить к делу никого не смутило.
— Разумеется, мистер Фергюсон, — радушно улыбнулся Теренс Лоуренс. — Как вам будет угодно.
Он повернулся к стоящему здесь же Джонатану:
— Расскажи господину полицейскому, что там у вас произошло.
Фергюсон впился в мальчишку глазами, а когда тот начал рассказывать, понял, что имел в виду Айкен, когда сказал, что от этих умников только и жди беды. Джонатан вовсе не был похож на обычную полуграмотную деревенщину; он внятно, без лишних деталей, но и не упуская ничего действительно важного, рассказал, как совершенно случайно увидел в окне борделя мадам Аньяни свою беглую рабыню и попытался лично поймать ее.
— Надеюсь, вы поймете меня, господин лейтенант, — озабоченно взглянул на полицейского Джонатан. — Нравственность рабов семейства Лоуренс для нас вовсе не пустой звук, а тут мало того, что Джудит убежала, так она еще и попала в самое гнездо разврата!
Фергюсон слушал. Он пока еще не решил, настало ли время поймать этого щенка на лжи.
— Не буду скрывать, господин лейтенант, — глядя честными синими глазами прямо ему в лицо, продолжил Джонатан. — В какой-то момент я и сам не был образцом нравственного поведения.
— Вы имеете в виду свои отношения с проституткой Дженнифер Гейз? — нанес первый удар Фергюсон.
Теренс Лоуренс поперхнулся, закашлялся и отставил бокал с вином в сторону.
— Совершенно верно, господин лейтенант, — не моргнув глазом, кивнул Джонатан. — Именно эти отношения я и имею в виду. Однако позже я снова приехал, чтобы убедить Дженнифер бросить это ремесло и заняться чем-нибудь более достойным юной девушки.
— Это в тот день, когда она села в ваш экипаж? — глядя в сторону, обронил Фергюсон.
— Она не садилась в мой экипаж, господин лейтенант, — мягко возразил Джонатан.
— Она села в ваш экипаж в день своей смерти, — улыбнулся Фергюсон. — И у меня есть тому свидетель.
— Интересно, — улыбнулся Джонатан. — И кто же это?
Теренс Лоуренс наблюдал за этой словесной дуэлью с вытаращенными глазами, ничего не понимая.
— Возница Артура Мидлтона, — напряженно подался вперед Фергюсон.
— Джонатан, это правда? — с ужасом в голосе спросил Теренс Лоуренс. — Тебя же арестуют!
— Успокойтесь, дядюшка, у нас не Европа, — поднял изящную кисть вверх Джонатан и тут же повернулся к лейтенанту. — Если я не ошибаюсь, возница Артура — черный?
— Ну и что? — нахмурился Фергюсон.
Джонатан Лоуренс расслабленно раскинулся в кресле и, прикрыв глаза, почти дословно процитировал:
— Ни один раб не может быть стороной в гражданском иске или являться свидетелем в гражданском или уголовном процессе против любого белого человека. Не знаю, как там у вас в Луизиане, а у нас об этом гласит статья шестнадцать Кодекса, насколько я помню.
Фергюсон мысленно чертыхнулся.
— Как это негр не может быть свидетелем? — оторопел Теренс Лоуренс.
— Подтвердите, господин лейтенант, — улыбнулся Джонатан.
Фергюсон мрачно кивнул. Единственный его шанс раскрыть убийство — застать мальчишку врасплох — таял на глазах.
— Но ведь и ваш возница — черный? — внезапно осенила его новая мысль.
— Да.
Фергюсон сосредоточенно задумался. Он уже понимал, что пока ему придется довольствоваться тем, что есть, но, если черного удастся расколоть, могут появиться и настоящие улики, уже против хозяина.
— Тогда вы должны понимать, что если раб Мидлтонов подтвердит, что видел вашего раба, это будет иметь полную юридическую силу.
— Совершенно верно, господин лейтенант, — улыбнулся Джонатан. — Вы поразительно осведомлены в нашем законодательстве.
Фергюсон тяжело поднялся с кресла.
— Тогда я должен допросить вашего раба, и будьте любезны предоставить мне эту возможность.
Платон Абрахам Блэкхилл, рост шесть футов два дюйма, вес двести сорок фунтов, без особых примет, был арестован спустя два часа после допроса.
Поскольку это страшное преступление было совершено в штате Луизиана, лейтенант Фергюсон был вынужден потратить некоторое время на оформление документов о выдаче. Затем он заполнил бланк обязательства, по которому в случае осуждения раба на смертную казнь или пожизненное заключение казначейство штата Луизиана должно было выплатить опекуну Джонатана Лоуренса Теренсу Лоуренсу триста долларов компенсации, и уже на следующий день, сразу же после доставки, закованного в кандалы раба привели на очную ставку с возницей Артура Мидлтона.
И вот тут начались проблемы. Единственный свидетель похищения проститутки напрочь отказался давать показания против Платона Блэкхилла.
— Я их господина сразу узнал, он возле коляски стоял, — упрямо твердил раб, — а этого ниггера я вообще в первый раз вижу.
— Но ты должен был его видеть! — возмутился Фергюсон. — Он же на козлах к тебе лицом сидел! Приглядись!
Свидетель тщательно вгляделся и снова покачал головой.
— Нет, не видел. Сэра Лоуренса видел, а этого ниггера — нет.
Лейтенант кивнул констеблю, и негров растащили по разным камерам, а спустя час или около того, изрядно помятых и утирающих рубахами кровь с черных грубых лиц, снова привели на допрос.
— Ну что, вспомнил? — повернулся к свидетелю Фергюсон.
— Вспомнил, — всхлипнул тот.
— Теперь — ты, — повернулся лейтенант к Блэкхиллу. — Где спрятаны орудия убийства? Кто помогал? Кто придумал для нее эту позу? Джонатан Лоуренс или Джудит Вашингтон?
Платон сосредоточенно глядел Фергюсону в глаза.
— Я — простой бедный ниггер, масса полицейский. И я не понимаю, о чем вы говорите. Отпустите меня домой, масса полицейский. К моему доброму господину…
Ознакомительная версия.
