«К концу вечера Крис спросил, сколько у меня с собой денег. Я сказал, что долларов пять. У него было десять. «Хорошо, тогда за тобой бензин, – сказал он мне, – а я куплю еды». В общем, он накупил на десятку большой пакет гамбургеров, и мы ездили по улицам и раздавали их вонючим бомжам, что ночуют на решетках теплотрасс. Это была самая странная пятница в моей жизни. Но Крис такими вещами занимался все время».
Еще в начале своего последнего года учебы в Вудсоне Крис заявил родителям, что в колледж поступать не собирается. Когда Уолт с Билли сказали ему, что без диплома колледжа он не построит карьеру, Крис ответил, что карьера – это унизительное «изобретение двадцатого века», что она, скорее, пассив, чем актив для жизни и что, спасибо, конечно, за заботу, но он и без всякой карьеры прекрасно обойдется.
«Все это нас изрядно обеспокоило, – признает Уолт. – Мы с Билли выросли в рабочих семьях. Да, для нас диплом – это очень серьезно, и мы трудились в поте лица, чтобы иметь возможность дать своим детям хорошее образование. В результате Билли усадила Криса перед собой и сказала: "Если ты действительно хочешь изменить мир, если хочешь помогать тем, кому в жизни повезло меньше, чем тебе, сначала обеспечь себе эту возможность. Пойдешь в колледж, выучишься на юриста и тогда сможешь делать настоящие дела"».
«Крис хорошо учился, – говорит Хатауэй, – в неприятности не попадал, во всем добивался успеха, делал все, что было положено. В действительности никаких поводов для недовольства у его родителей и быть не могло. Но с колледжем они на него серьезно наехали и, чего бы они ему там ни сказали, оно, судя по всему, сработало, потому что он, в конечном счете, отправился в Эмори. Хоть и считал всю эту затею пустой тратой денег и времени».
Вообще-то достаточно удивительно, что Крис сдался под давлением Уолта и Билли в случае с колледжем, наотрез отказываясь их слушать по великому множеству других вопросов. Но таких явных противоречий во взаимоотношениях Криса с родителями было предостаточно. Бывая в гостях у Крис Гиллмер, он часто перемывал кости Уолту с Билли, выставляя их сатрапами, неспособными прислушиваться к голосу разума. Но в компании парней, скажем Хатауэя, Кукуллу или еще одной звезды спортивного бега Энди Горовица, он на родителей почти никогда не жаловался. «У меня сложилось впечатление, что родители у него были вполне приятные люди, – говорит Хатауэй, – что в действительности они мало чем отличались от моих собственных или любых других. Крис просто терпеть не мог, когда ему указывали, что надо делать. Мне кажется, ему каких родителей ни дай, все равно было бы с ними плохо. Ему вообще сама концепция родителей и детей была не по душе».
Характер Маккэндлесса озадачивал своей сложностью. Иногда Крис абсолютно замыкался в себе, иногда мог быть предельно открытым и общительным человеком. Он чрезвычайно остро реагировал на любую социальную несправедливость, но молчаливым и перманентно угрюмым проповедником добра, не одобрявшим развлечения и веселье, не был. Наоборот, он любил время от времени пропустить стаканчик-другой и никогда не упускал случая порисоваться перед публикой.
Но самым парадоксальным аспектом его личности было отношение к деньгам. Уолт с Билли все детство прожили в бедности, сделали все, чтобы из нее выбраться, и теперь с удовольствием пользовались плодами своих трудов, не видя в этом ничего дурного. «Мы всю жизнь работали, работали и работали, – подчеркивает Билли. – Мы отказывали себе во всем, пока дети были еще маленькие, мы копили деньги и вкладывали их в будущее». Когда это будущее, наконец, наступило, благополучие стало для них не поводом кичиться перед другими, а просто возможностью жить лучше, то есть хорошо одеваться, время от времени покупать Билли украшения и ездить на «Кадиллаке». Они ездили с детьми в Европу, возили их в круизы по Карибам и на горнолыжные курорты в Брекенридже. И Крис, признается Билли, «стыдился всего этого».
Этот юный толстовец считал богатство воплощением зла, постыдным, губительным для души пороком. Самое смешное, что сам Маккэндлесс при всем при этом был прирожденным капиталистом с необычайным талантом к зарабатыванию денег. «Крис всегда был предпринимателем, – со смехом говорит Билли. – С самого детства».
Еще в восьмилетнем возрасте он взялся выращивать на заднем дворе аннандейлского дома овощи и продавать их по всей округе. «Только представьте себе: милый карапуз ходит по дворам с тележкой, нагруженной свежими бобами, помидорами и перцами, – говорит Карин. – Кто мог устоять? И Крис это прекрасно понимал. Он делал умильное лицо, типа: «Смотрите, какой я умница! Фасоли у меня не купите?» Домой он приходил с пустой тележкой и комком банкнот в кулаке».
Когда ему исполнилось двенадцать, Крис открыл собственную копировальную контору с бесплатным вывозом оригиналов и доставкой копий. Он напечатал стопку рекламных листовок и начал копировать документы заказчиков на ксероксе, стоящем в родительском офисе. Родителям он платил по несколько центов за каждую копию, с клиентов брал на пару центов меньше, чем копировальная контора на углу улицы и в результате получал неплохой навар.
В 1985 году, на втором году учебы в школе Вудсона, Крис устроился к местному строительному подрядчику агентом по продажам. Он ходил по окрестностям, разыскивая желающих обшить дом сайдингом или отремонтировать кухню. Успехов в этом деле он достиг необычайных. Уже через несколько месяцев он нанял себе в помощники еще пять-шесть школьников, а на банковском счете накопил семь тысяч долларов. Часть этих денег он пустил на покупку подержанного желтого «Датсуна В210».
У Криса проявился такой выдающийся талант к торговой деятельности, что весной 1986 года, незадолго до выпускной церемонии, владелец строительной компании позвонил Уолту и предложил оплатить колледж при условии, что Уолт уговорит сына не увольняться и не уезжать в Эмори, а остаться на время учебы в Аннандейле и продолжать работать.
«Когда я рассказал об этом предложении Крису, – говорит Уолт, – он даже и думать о нем не стал. А начальнику сказал, что у него совсем другие планы». Крис заявил, что сразу по окончании школы он сядет за руль своей новой машины и на все лето отправится колесить по стране. В тот момент никто и подумать не мог, что эта поездка станет первой в целой серии длинных трансконтинентальных путешествий. Точно так же никому в семье не могло прийти в голову, что случайное открытие, сделанное Крисом во время этого первого путешествия, заставит его замкнуться в себе, отдалиться от родных и, в конечном счете, погрузит и его самого, и всех любящих его людей в трясину злобы, взаимного непонимания и отчаяния.
Глава двенадцатая. Тайна отца
Не надо мне любви, не надо денег, не надо славы – дайте мне только истину. Я сидел за столом, где было изобилие роскошных яств и вин и раболепные слуги, но не было ни искренности, ни истины, – и я ушел голодным из этого негостеприимного дома. Гостеприимство было там так же холодно, как лед.
Генри Дэвид Торо«Уолден, или Жизнь в лесу
ФРАЗЫ, ВЫДЕЛЕННЫЕ В ОДНОЙ ИЗ КНИГ, НАЙДЕННЫХ РЯДОМ С ОСТАНКАМИ КРИСА МАККЭНДЛЕССА.
В ВЕРХНЕЙ ЧАСТИ СТРАНИЦЫ РУКОЙ МАККЭНДЛЕССА БОЛЬШИМИ ПЕЧАТНЫМИ БУКВАМИ БЫЛО ВЫВЕДЕНО СЛОВО «ИСТИНА».
Дети невинны и любят справедливость, тогда как мы в большинстве своем порочны и, естественно, предпочитаем милосердие.
Г. К. Честертон
В знойный летний уик-энд 1986 года, после выпускной церемонии в школе Вудсона, родители устроили в честь Криса вечеринку. Десятого июня, то есть всего через несколько дней, должен был быть день рождения Уолта, и Крис прямо на своей вечеринке подарил ему очень дорогой телескоп от «Questar».
«Я была там и помню, как Крис подарил отцу телескоп, – говорит Карин. – Он в тот момент уже хлопнул несколько рюмок и был изрядно поддатый. Его пробило на эмоции, он расчувствовался и чуть не в слезах начал говорить отцу, что, несмотря на все их разногласия, он очень благодарен ему за все, что тот для него сделал. Крис рассказал, как глубоко уважает отца за то, что ему все в жизни пришлось начинать с нуля, что пришлось расшибаться в лепешку, чтобы прокормить восьмерых детей. Трогательная была речь. Там у всех глаза были на мокром месте. А потом он взял и уехал в это свое путешествие».
Уолт с Билли не пытались остановить Криса, но, тем не менее, уговорили его взять на всякий пожарный кредитную карту отца, а также стребовали с него обещание каждые три дня звонить домой. «Конечно, сердце у нас было не на месте все время, пока его не было, – говорит Уолт, – но убедить его отказаться от своих планов не было никакой возможности».
Уехав из Виргинии, Крис отправился на юг, потом свернул на запад и через равнины Техаса и духоту Нью-Мексико и Аризоны добрался до побережья Тихого океана. Поначалу он выполнял свое обещание и каждые несколько дней звонил родителям, но потом стал делать это все реже и реже. Дома он появился всего за два дня до начала осеннего семестра в Эмори. Когда он переступил порог своего аннандейлского дома, родители увидели исхудавшего (за время поездки и без того худой Крис потерял почти четырнадцать килограммов) человека с лохматой бородой и длинными свалявшимися волосами.
