Ну, конечно, снова начали пить. Может, причина тут — перспектива введения госмонополии на спирт. Народ просто проверяет себя: не утеряны ли навыки? Нет, конечно, не утеряны. Как они могут быть утеряны? Это же гены. Хотя все-таки, мне кажется, тройной одеколон предпочтительней.
Или, может быть, незамерзайка просто вошла в моду. Такое ведь тоже возможно. Меня даже пронзила одна страшная догадка. Вот мне на «Татнефти» продали незамерзайку с яблочным запахом. Так вот: на самом деле она не с яблочным запахом, а с яблочным вкусом! А еще бывает со вкусом цитрусовых. Кому что нравится. Наверное, вот-вот должна появиться незамерзайка со вкусом спелой вишни.
Я спросил у человека на АЗС, понимает ли он, что все это бред и что незамерзайку нельзя пить ни с каким вкусом.
— Ну, бывает у нас и такая: без вкуса и запаха, — пожал он плечами. — Попробуйте завтра приехать.
Я сам во всем был виноват. В том, что не о том думал, когда ехал (или, вернее, не о той). В том, что вообще думал, когда ехал. В том, что ехал, я тоже был виноват. Надо было дома оставаться в этот день, уважал бы себя потом долго за то, чего не совершил.
Потому что это было 06.06.06.
Неудивительно, что у меня закончился бензин. Удивительно было бы, если бы он не закончился. Разумеется, рядом, когда он закончился, не оказалось бензоколонки. А сам я оказался в незнакомом мне месте и на крохах оставшегося бензина двигался по пустой улице с односторонним двухполосным движением.
В общем, уже понятно, что эта авария не могла не случиться.
Я наконец увидел слева АЗС, очень обрадовался и с облегчением повернул к ней из своего правого ряда. Слева меня обгоняла такая серая мышь, «93-я», с насмерть затонированными стеклами. Но не смогла обогнать, конечно. Мы стукнулись.
Хруст при этом был, если так можно сказать, долгим. Я понял, что он проскреб меня по всему боку. И еще я сразу понял, что во всем виновато это число зверя. А зверь скрывался в этой серой мыши с затонированными стеклами (сказка про кота в сапогах).
Парень вышел из «93-й» такой спокойный. Я тоже вышел. Выяснилось, что он не спокойный, а в прострации. Хотя это я должен был быть в прострации. Мне его сразу стало жалко. Я на всякий случай спросил его, почему он не видел, что я поворачивал.
— Я видел, — сказал он. — Это удивительно было. Я даже засмотрелся.
— А, — говорю, — понятно.
Он сам мне никаких вопросов не задавал. Что меня вообще-то подкупило.
Выяснилось, что у моего телефона села батарейка. Я очень расстроился. На какое-то мгновение я даже забыл об аварии. Севшая батарейка затмила ее в моем больном (это было очевидно) воображении. Я начал думать, что же мне теперь делать, без телефона. А на самом деле я должен был думать о том, что мне теперь делать без машины.
Парень этот уже звонил страховому агенту.
Я тоже решил позвонить — от нечего, можно сказать, делать. Я долго рылся во всяких документах, пока не понял главного: у меня нет страхового агента. Я оформил «автогражданку», это я сделал. Но я не сделал главного. Я не оформил каско. И теперь весь бок моего «407-го» мне надо было брать на себя. Это тысяч было, я сразу прикинул, шесть-семь, не меньше.
И вот парень этот сидел и звонил. Ему было куда звонить. Я подумал, что подготовка к этому дню, 06.06.06, началась у меня уже давно, с тех пор как эта машина оказалась в моем распоряжении и я забыл оформить на нее каско. Ведь это был для меня полный сюрприз — я был уверен, что страховка эта у меня есть. Я даже помнил, как я ее оформлял, как долго договаривался о процентах… Это был мучительный процесс, он отнял у меня около часа жизни. И я договорился. Я даже нашел бумажку, в которой все это посчитано. Я только ничего не оформил.
Вряд ли это была последняя неприятность. Конечно, должно было произойти что-то еще. И оно произошло. В мою машину стукнулся "Ниссан Альмера".
Я нисколько не удивился. Ну, как же он мог не стукнуться? Конечно, стукнулся.
Я еще меньше удивился, когда из машины вышел мой знакомый. Нельзя сказать, что мы обрадовались друг другу.
— Зря ты все-таки аварийного знака не выставил, — посочувствовал он мне.
Хотя он, конечно, себе должен был бы посочувствовать. Но было понятно, что он просто хочет сразу все точки в этой истории расставить. Я был не против. Я теперь думал только об одном: случится еще что-нибудь или нет.
Приехал гаишник и, моментально разобравшись во всем, тоже начал мне сочувствовать.
— Еще, — говорит, — знаешь, что обидно. Твоя «автогражданка» здесь не действует. Ты понимаешь, его машину отбросило на территорию АЗС. А на территории АЗС «автогражданка» не действует.
И он назвал даже пункт такой-то там в каких-то правилах. Это был квалифицированный человек.
Я наконец занервничал.
— Но это же несправедливо, — сказал я ему.
— Почему? — удивился он. — Это же правила такие.
Я подробно рассказал ему про каско, про телефон, про знакомого, про число.
— Да, — говорит он, — влип ты очень серьезно. И главное, непонятно, что тебе сейчас делать.
— В каком смысле?
— Ну, — объяснил он, — тебе с места двигаться вообще сейчас нельзя. Обязательно что-нибудь произойдет. Но и на месте оставаться тоже нельзя. Я бы тебя, может, подвез даже до дома, но мы же не доедем с тобой. Это же понятно. Мне мою машину жалко. И че делать?
Я ему сказал, что до полуночи осталось не так уж долго, часа два. Посижу в машине. Ей хуже уже не будет. А я, может, все-таки уцелею.
— Ну давай хоть оттащим ее с дороги, — озабоченно сказал он.
Потом как-то опасливо посмотрел на меня и говорит:
— Ас другой стороны, она никому вроде не мешает. Ее «Ниссан» же маленько к тротуару подтолкнул, да?
До полуночи я думал только о том, взорвется АЗС или не взорвется. Но бог миловал.
Я однажды решил воспользоваться одной услугой. Прочитал объявление, что фирма предлагает водителя по доставке моей машины вместе со мной из ресторана или из гостей. Услуга, кстати, называлась «Автопилот» и была в свое время придумана одноименным журналом.
Все это показалось очень практичным. Телефон фирмы был все время занят, что придавало этому предложению еще больше веса. И пока дозванивался, я все представлял себе, как это здорово: вот ты уже напился, вот позвонил, вот сел в свою машину и вот поехал домой… А утром она как ни в чем не бывало стоит у подъезда в полной готовности к любому повороту событий.
Наконец я дозвонился, и мне объяснили: за то, чтобы незнакомец прокатился на моей машине из центра Москвы до юго-запада, я должен буду заплатить 450 рублей. Я с возмущением отказался, оставил машину на работе и спокойно поехал пить с товарищами на такси.
Выпив, я снова подумал о машине и снова представил себе, как будет хорошо, проснувшись утром, застать ее где-то рядом. Сумма в 450 рублей теперь не показалась мне чересчур большой за такую услугу, и я снова позвонил в эту фирму.
Они приехали за мной буквально через полчаса. Я попрощался с друзьями, которые искренне позавидовали мне, потому что у них не было своих машин, и мы поехали. Дорогой я замечательно разговаривал с водителем и, как всегда, рассказал ему многое из того, что не следует рассказывать случайным людям.
Через полчаса мы были на месте. Я расплатился и стал ждать, что водитель сейчас выйдет из машины. Но он не спешил выходить.
— Что же вы? — спросил я его. — Давайте. Спасибо. До свидания.
— Ну, и что дальше? — он сделал вид, что не понял меня.
— Выходите из машины, — сказал я.
— А почему это я должен выходить из своей машины? — спросил этот гад.
— Да ладно… — я еще пытался сохранять спокойствие. — Это ведь моя машина…
Тут мы с ним поспорили. До драки дело почему-то не дошло. Наверное, потому, что сам я драться не хотел, да и он тоже. Хотя меня, конечно, взбесила такая услуга. Как же это я должен выходить из своей машины? Все это было очень обидно, и я позвонил своему товарищу, тоже журналисту, который жил со мной в одном доме. Журналист-то он журналист, но раньше, до журналистики, работал вышибалой в ресторане. И он маленького роста, что тоже в конце концов оказывается плюсом. На эту его уловку многие попадались.
Я объяснил ему в двух словах то, что происходит, и он сказал, что уже выходит. Водитель нервно посматривал на меня, но молчал и ждал. Товарищ вышел. Водителя его внешние данные почему-то не обманули, и он покорно вышел из машины. Но тут мой товарищ и говорит мне:
— А зачем ты его высадил? Ведь это не твоя машина.
Я тоже вышел из машины. Смотрю, а это «Опель». У меня-то тогда «Рено» имелось.
Потом все счастливо разъяснилось. Оказывается, я не звонил в эту фирму, а просто вышел из ресторана и поймал такси. А уж потом, пока ехал, решил, что позвонил, и что они приехали за мной, и что вот мы уже едем ко мне домой на моей машине.
