Таким образом, слишком сильное впечатление на меня произвело это объявление. Вот насколько сильное.
Вы, конечно, спросите, а сколько же я выпил? Да кто ж это знает…
Что я, собственно говоря, хотел сказать? А то, что не надо читать всякую чушь в газетах. И сами газеты не надо читать. А то можно сойти с ума. Я ведь прочитал всего-навсего одно объявление, и вот чудом не сошел с ума.
Некоторое время тому назад в машину моего знакомого, главного редактора одной ежедневной газеты, врезался студент. Как ни смешно, на «Запорожце». Студент бедный, и у папы занимать постыдился, молодец. Уже вроде и не продает никто эту удивительную машину, но он нашел.
Он потом, кстати, когда гаишников ждали, рассказал моему приятелю, как ему повезло с этой покупкой. Счастье человеку, можно сказать, привалило. У его друга дедушка умер. И после него машина осталась, «Запорожец» этот. Простояла полгода, не меньше. Весь двор этой машиной пользовался. Дети в ней играли. Одну неделю даже бомж жил, но потом съехал, а другу студента сказал, что ему салон активно не понравился. Бомж вспомнил, как до этого, правда, очень давно, жил в «Оке», которую кто-то бросил прямо у «Макдоналдса» на Пушкинской площади. И вот бомж теперь считает, что у «Оки» салон гораздо комфортнее.
Студент давно хотел машину, а денег у него не было. А тут надо было просто забрать со двора готовую машину, и все. Так он думал. И даже почти не ошибся. Стекла только вставил. А поехала она сама.
А мой знакомый ехал на "Ауди-А8 Лонг", купленной на казенные деньги месяц назад. Так что студенту не повезло.
И вот они обсуждают, что же теперь делать. Студент предупреждает, что денег у него нет.
— А ты хоть кто? — спрашивает его мой приятель.
— Я в консерватории учусь, — отвечает тот с гордостью. — По классу скрипки.
— О! И скрипка у тебя есть? Сколько стоит?
— Вообще-то она бесценная. Но если продать, то долларов 150 дадут.
Мой знакомый потерял интерес к этому разговору, но тут скрипач вдруг и говорит: — Да вы не переживайте. Денег у меня, конечно, нет. Но я отработаю.
— Как это?
— А я на скрипке вам буду играть.
— Когда?
— Выберем время, удобное и для вас, и для меня. Уверяю, для вас эти уроки не пройдут даром!
— А у тебя оценки какие?
— Четверки в основном.
— То есть играешь ты так себе, — говорит мой знакомый. — Ну, ладно, студент. Судьба твоя решена. Будешь приходить к нам на редколлегию и играть каждое утро. Суббота — выходной. Только негромко, понял?
Тут этот парень, хоть никогда на редколлегии в ежедневной газете и не был, очень здорово испугался.
— Я, может, лучше денег поищу?
— Ищи. Тысяч 15.
Студент решил, что лучше походить на редколлегию. Так они и договорились. Но ни на одну редколлегию студент так и не пришел.
Он, безусловно, сделал правильный выбор. А я представил себе эту редколлегию. Пришли люди с утра поработать. Они и ушли-то недавно. Видеть им друг друга противно, я уж не говорю про свежий номер газеты, который вызывает искреннее отвращение. Вот сидит один такой и думает: "Ну, и что толку? Все равно все сделали не так, как хотел этот самодур, в которого вчера к тому же еще и какой-то студент на «запоре» влетел. Номер «посадили». Теперь он еще и оштрафует. Вопрос только, кого и на сколько. Судя по его злой и помятой физиономии, долларов на пятьсот, не меньше. А еще говорит, что пост у него. Видать, опять до утра в ночном клубе просидел. А врет, что у него похмелья никогда не бывает! Что-что? На восемьсот?! Ему что, на ремонт новой «тачки» не хватает?! Ой, а это кто?"
А входит этот студент со своей скрипкой, коротко со всеми здоровается, профессионально кивает — и начинается искусство. То есть студент начинает пиликать на скрипке на четыре балла. А все уже прокурено, все обсуждают следующий номер, мат стоит дикий. И тут главный редактор говорит: "Господа предлагаю на секундочку прерваться и послушать музыку"… И тут не выдерживает самый нервный редактор отдела: "Студент! Пошел на… отсюда!" Его, конечно, все хором поддерживают. Но студент не уходит. У него контракт. И он стоит и проклинает тот день и час, когда сел за руль этого «Запорожца», и клянется не ездить больше на машине, а посвятить всего себя без остатка только музыке, одной только музыке… И играет.
А члены редколлегии уже просто подыхают от этого визга смычка по струнам, и студент, заметив это, старается, чтобы им было побольнее, потому что ему теперь терять нечего, ведь он все для себя решил и с мамой, наверное, мысленно попрощался. И правильно сделал, потому что если он еще раз порог этой комнаты переступит, то его эти звери точно разорвут.
А настоящее наслаждение от музыки получает толковый главный редактор, который одним выстрелом убил всех зайцев: и студента за машину страшно наказал, и подчиненных за опоздание номера.
В общем, как ни крути, а получается, что ездить по улицам надо как можно осторожнее. А то ведь не знаешь, что может стрястись, когда влетишь в кого-нибудь. Ладно, если просто зарежут сгоряча. А если выйдет так, как у этого студента?
Я, как, видимо, и вы, привык ездить по Москве на машине. В метро спускаться как-то страшно. Нет, я лучше на машине через весь этот ад. Иногда я даже получаю от этого удовольствие. Удовольствие можно получить, если очень надо, где-то с четырех до пяти утра, когда город уже заснул и еще не проснулся. В остальное время удовольствие получить нельзя.
Без машины жизнь сразу превратилась бы в рай. Я иногда мечтаю. Вот мне по роду своей деятельности часто приходится ездить в Кремль. Пишу я про них про всех, про бедняг этих. Так вот, я мечтаю, что по привычке сажусь в машину, проезжаю триста метров до станции метро "Октябрьское поле", оставляю «Пежо» у тротуара и еду на метро до "Охотного ряда". В метро я успеваю просмотреть утренние газеты и один глянцевый журнал и размять ноги в переходах. Успеваю встретиться глазами с огромным количеством горожан и горожанок. Выхожу на свежий воздух. Прекрасно! Легко дышится выхлопными газами на пересечении Моховой с Тверской! Быстро, с удовольствием, без признаков одышки, поднимаюсь через всю Красную площадь до Спасских ворот — все! Двадцать пять минут.
Помечтал, и хватит. Сел и поехал туда же на машине. Рассчитывать время смысла нет. Приехать вовремя невозможно. Можно выехать с запасом и проехать всю Тверскую до обидного быстро, и это еще хуже, потому что теперь надо ждать.
И вот недавно, показалось, жизнь не оставила мне другого выхода, кроме как пересесть в вагон метро. Мой «пыжик» стоит, покалеченный с двух сторон. Несколько дней назад в него врезалась «девятка». За рулем, как потом выяснилось, сидел студент художественного училища. От этого училища он и отъезжал. Он не должен был попасть в меня, но умудрился перегородить своей «девяткой» всю мою полосу и уверенно и быстро протаранил «пыжик», который к тому же швырнуло на стоявшую у другого тротуара "Тойоту Карину".
— Боже мой, как я попал… — студент вышел из машины, схватившись за свою тупую голову, и не оттого, что ударился ею о руль. Ударился-то ведь я.
Этот несчастный достал мобильный телефон и дрожащими пальцами стал набирать номер.
— Папа, — сказал он в трубку, — тут такое дело… Ты не волнуйся… Ну че ты кричишь-то сразу?..
Он отошел на несколько метров. И я не слышал, о чем у них разговор. Через пару минут юноша подошел ко мне. Он смотрел на меня по крайней мере снисходительно. Крышка телефона была открыта, чтобы папа мог слышать.
— Ну и сколько все это стоит? — как-то презрительно, что ли, спросил он меня, кивнув на искалеченный "пыжик".
Я был поражен такой перемене.
— Мы с папой подумали… — продолжил он.
И тут вдруг увидел «Тойоту». Очевидно, он был настолько поражен тем, как протаранил «пыжика» своей «девяткой», что ничего не увидел дальше ее носа.
— Ой, мне теперь, наверное, и за нее тоже платить? — встревоженно спросил он.
— Сам-то как думаешь? — ответил я.
— Ой, папа, тут еще "Тойота"…
И этот юный художник снова отошел от меня с телефоном у уха. А я бы дорого дал за то, чтобы послушать, что ему скажет папа на этот раз. Между тем еще через пару минут он опять подошел ко мне. И у него снова был снисходительный вид.
— Мы согласны дать вам расписку, — заявил он. Что хоть за папа у него такой?
— Мы заплатим вам денег. Не сейчас, конечно. Но видите, мы же согласны. Только не надо вызывать ментов. Ну что, берете расписку? Я вообще-то тороплюсь.
Я даже не поверил, что услышал из этих младенческих уст последнюю фразу. Потом вспомнил, как он протаранил меня, и подумал, что парень ведь действительно, видимо, спешил. Тут и подошел хозяин «Тойоты», невеселого вида азербайджанец. Как из-под земли выросли еще несколько таких же, как он сам, небритых и сосредоточенных, и стали что-то негромко обсуждать. Откуда-то они всегда появляются в таких случаях и сразу в больших количествах. Наконец, хозяин «Тойоты» осмотрелся по сторонам и спросил, где же хозяин «девятки». Ему с удовольствием подсказали. Он подошел к нашкодившему студенту.
