Вскоре ко мне подошла мать. Я удивился, как она отыскала меня в такой толпе, но мать была настроена решительно. Она пробилась сквозь осаждавших бар мужчин, ведя за собой двух девушек из нашей академии. При этом она так сияла, что я понял: она их специально пригласила, только мне не сказала.
Я сразу выпрямился. Джози Фентон и Софи Харрингтон знала каждая собака. В академии они считались знаменитостями; можно подумать, жизнь автоматически станет гламурной, если вести себя а-ля селебрити. Джози осенью встречалась со старшеклассником, но порвала с ним всего через месяц. Я привык смотреть на Джози и мысленно с ней разговаривать – она сидела передо мной на углубленном курсе английского. Я представлял, как провожу рукой по ее длинным каштановым волосам. Она наклоняла голову набок, когда писала, отчего волосы спадали на одну сторону, открывая красивую гладкую щеку – нет лучше места, куда поцеловать девушку. У Софи была иная репутация, которой хвастались слишком многие. Парни вечно на нее пялились, а Софи уверенно выдерживала их взгляды, не отводя своих темных глаз и чуть усмехаясь тонкими губами. От этого она казалась старше сверстниц или, по крайней мере, опытнее.
Моя мать явно заблуждалась, думая, что, как дочери ее подруг, Джози и Софи общаются со мной в школе, и протащила девчонок через всю комнату с радостной улыбкой, которую я не имел права погасить.
– Ну, будь хорошим хозяином, – заключила она, отходя. – У тебя тоже сегодня гости.
Джози и Софи остались стоять рядом со мной, разглядывая толпу, будто ища кого-то. На каблуках и в облегающих юбках они выглядели совсем взрослыми. Я поднялся и вытер ладони о брючины.
– Вот уж не знал, что вы сегодня придете, – бросил я и сразу понял, что упустил единственный момент, когда следовало сказать что-то остроумное или любезное.
– В последнюю минуту пригласили, – объяснила Софи. Единственная веснушка на ее бледной щеке приподнялась, когда она улыбнулась.
– Надеюсь, вам не пришлось пожертвовать своими планами?
– Какая разница, – вздохнула Софи.
Джози на миг улыбнулась. В ушах у нее были серебряные сережки с голубыми, цвета ее глаз, бусинами.
– Надеюсь, вас не пришлось подкупать, чтобы заманить сюда?
– Да ладно, – округлила глаза Джози. В ее голосе прозвучала усталость. – Вечеринки твоей матери славятся на весь город, никто не откажется от ее приглашения. – Она поглядела на бар. – Ого, сколько спиртного!
Даже если она ничего такого не имела в виду, я остался благодарен за подсказку.
– Вы позволите вас угостить? – предложил я.
Джози засмотрелась на что-то на другом конце комнаты и не ответила. Софи посмотрела на нее.
– Может, диетическую колу?
– А если серьезно? – сказал я.
– Что? – сразу очнулась Джози. – Правда, что ли?
– Ну, праздник все-таки.
– Было бы круто, – сказала Софи. – Мать будет в ауте.
– А моя только обрадуется, что у меня такая компания.
Девочки переглянулись, поджав губы, и я поспешил добавить:
– Марк тоже здесь.
– Марк Ковольски? – переспросила Джози.
– Но его придется сначала оторвать от папаши. Майк держит его на коротком поводке при нужных людях в гостиной.
– А-а, спасательная операция, – поняла Софи. – С этим мы справимся. Где встречаемся бухать?
Я объяснил, как через фойе дойти до кабинета Донована-старшего. Софи и Джози обняли друг друга за талию и слаженно пошли через толпу. Это выглядело как танец, и – возможно, потому, что дело происходило у меня дома, – я подумал, что могу к ним присоединиться.
Я выпросил у бармена пару неоткрытых бутылок содовой и бокалы и пробился через плотно стоявших гостей. В кабинете Донована-старшего меня уже ждали. Джози и Софи, бродившие вдоль книжных стеллажей, не нахмурились и не замолчали при моем появлении. Я даже удивился: казалось, они и вправду хорошо проводят время. Марк остановился у гигантского, всех оттенков сепии, глобуса, стоявшего между двумя кожаными креслами.
– Твой папа любит читать? – спросила Джози. – Там у него тоже кабинет с библиотекой?
– А что такое папа? – отозвался я, ставя бутылки на стол.
Софи обернулась и сочувственно на меня посмотрела. Джози кивнула.
– Босс, – пояснил Марк. – У меня такой же. Результат ему подавай, и точка.
– Может, у него будет нервный срыв, – сказала Джози. – Как у моего. Теперь он весь в аюрведе и виньясе.
– Может, – согласился Марк.
– Ну, если бы Донован-старший не уехал, мы бы не смогли воспользоваться его кабинетом, – сказал я. – Гляньте-ка. – Я открыл защелку на глобусе, поднял верхнее полушарие и продемонстрировал содержимое потайного бара. – Водку с содовой? – спросил я, вынимая бутылку из гнезда. – Можно выпить за наших отцов, уже отчаливших, и тех, кто никак не отчалит.
– Серьезный тост, – заметила Джози.
– Эй, вы башку включите, – вмешался Марк, – Спалимся же! Запах! В прошлый раз мой унюхал от меня перегар и чуть не придушил. Посадил дома, как на цепь, на целый месяц. Разве нет ничего другого? – пихнул он меня. – У тебя же точно что-нибудь найдется! Травка? Все хотят курнуть дури. Они ни разу не просекли, когда я накуривался.
На это я улыбнулся и охотно поделился таблетками.
– Но начнем с выпивки. Не спалимся, меня вот ни разу не поймали.
Все расселись возле глобуса, и я начал смешивать коктейли, радуясь, что есть чем занять руки: сердце билось так, будто я нюхнул повторно. Я понятия не имел, что говорить Джози, Софи или Марку. Разговор требует спонтанности, а спонтанность заставляла меня нервничать. Я боялся сморозить какую-нибудь глупость или сказать то, о чем потом пожалею.
– Как на ваш вкус? – спросил я, раздав бокалы.
– «Бельведер»? – поинтересовалась Джози, попробовав. – Мягкая.
– А я думала, ты любишь только «Кетель уан», – засмеялась Софи и тоже сделала глоток. – Помнишь, у Дастина? Боже, как мы тогда упились!
Я поднял бокал, как некоторые взрослые гости, – за основание, а не за ножку:
– Ну что, за нас?
Мы чокнулись и посмеялись над остальными гостями, которые сейчас ощутимо набираются. Я старался не улыбаться, но сдержаться не мог. Когда я слушаю или курю сигарету, у меня нормальное лицо: я пробовал делать и то и другое перед зеркалом – физиономия вполне сносная. Но когда я улыбаюсь, у меня вид законченного психа.
Я удивлялся всякий раз, когда мне удавалось их рассмешить, и надеялся, что запас слов у меня не иссякнет. Я выпил половину коктейля, прежде чем заметил, что остальные почти не пьют. Марк вообще поставил бокал на письменный стол Донована-старшего. Воцарилось молчание. Софи смотрела в пол, Джози встала и подошла к окну, выходящему во двор, обрамленный живой изгородью, за которой начиналась земля Филдингов.
– Что мы делаем на этой вечеринке для старперов? – спросил Марк. Софи согласно вытаращила глаза. – Не обижайся, Донован, но что хорошего прятаться в трех шагах от родителей?
– А мне без разницы, – ответил я. – Вот мой помощник на сегодняшний вечер. – Я вынул пузырек аддерола из внутреннего кармана и потряс. – Меня уже прет.
Софи прищурилась:
– Неужели глотаешь, как витамины?
– Нет, – догадалась Джози, – нюхает! – Она снова подошла ко мне и хитро улыбнулась: – Каждый день?
– Не, не каждый, – ухмыльнулся я.
Она засмеялась. Строго говоря, я не солгал: я нюхал аддерол, если не спал ночь и боялся отключиться на уроке.
– Рискнем? – спросил я.
– Не моя тема, – отказался Марк. – Может, в другой раз… Черт, я порчу все веселье! Но вы же знаете, я не обломщик…
– Ну и пожалуйста, – сказала Софи. – А я буду. Я всегда готова. – Она подняла бокал. – Только сначала допьем.
Я сделал большой глоток, но проглотил слишком много кубиков льда, один застрял в глотке, и дыхательное горло будто заклинило. Рот полон, дышать нечем, от содовой щипало в носу. Я давился и не мог дышать.
– Господи! Что с тобой? – Софи подалась ко мне.
Я глубоко вдохнул через нос, но воздух в легкие не прошел, а если и прошел, я не почувствовал. Я судорожно хрюкнул. Содовая шипела во рту и носу, глаза щипало. Шею и грудь словно опоясало тугим ремнем, который все затягивался. Во мне поднялся страх – голова стала легкой, как в той игре, когда от нечего делать доводишь себя до краткой потери сознания, но после того, как в глазах потемнеет, спохватываешься: а не зашел ли я слишком далеко? Что, если я не смогу вернуться?
– У тебя гипервентиляция, что ли? – не поняла Джози.
– Он подавился, – пояснила Софи. – Ты задыхаешься?
Я хотел помотать головой и наклонился, чтобы выплюнуть содовую обратно в бокал, но вспенившаяся жидкость вырвалась изо рта фонтаном, и я забрызгал блузку и юбку Софи.
– Черт! – заорала она.
Сквозь выступившие на глазах слезы я ничего не видел.
