Ознакомительная версия.
– Ага.
– Ну, давай, побазарим.
Озабоченность на лице посетителя сменяется озадаченностью. После тягостного раздумья, робко и нерешительно:
– А где базар-то?
Тут наконец, мы начинаем понимать, что это не пьяные доколки. Мужику на самом деле «базар нужен», т. е. рынок. Посмеявшись, объясняем, что все, что вокруг туалета – рынок и он попал в единственную дверь, которая к рынку не относится.
– А что как дорого? – женщина которая это говорит, принадлежит к тому типу, с которыми на эту тему говорить бесполезно.
– Не дорого, – хмуро отвечает Димка.
– Дорого, – настаивает клиентка.
– Не ходите, – резонно замечает Димка.
– Я пойду. Но если мне не понравится, 200 рублей я обратно заберу.
– В таком случае, не забудьте забрать то, что вы там выложите.
Женщина секунду хлопает ресницами и, не найдя достойного контраргумента, возмущенно фыркает и удаляется.
Еще одна беда – халявщики. Они же приятели. Димка признался, что никогда и не догадывался, сколько у него знакомых. Почему-то все считают своим долгом не просто поздороваться, а обязательно зайти в каморку и посидеть с полчасика. Разумеется, пивка пивнуть бутылочку – за наш счет, конечно. По возможности, стрельнуть взаймы. В общем, потерпев какое-то время это нашествие всевозможных друзей, мы (в основном, Димка) резко ограничиваем круг вхожих в наш кабинет. Дешевле обходится. Есть, конечно, исключения. Например, Димка из «стеклянного» ларька. Редкий тип человека, который зародит не просить, а предложить. Сам то пивка занесет, то рыбки. В общем, толковый мужик.
С этими «Димами» – отдельная история. Меня зовут Димой. Администратор – Дима. Парень из «стекляшки» – тоже. А когда заходит Соколов, ситуация становится не комической, а просто неприличной.
Отдыхаем втроем – я, туалетный Димка и «стеклянный». Пьем пивко, грызем рыбку. Заходит какой-то Димкин знакомый:
– Здорово, Диман! Как дела? – и все такое.
Димка представляет нас:
– Это мой шеф.
– Дима, – говорю я и протягиваю руку.
– Тезки?
– Ага.
– Дима, – представляется «стеклянный».
Парень понимающе улыбается, думая, что его разыгрывают.
И тут входит Соколов, здоровается.
– Саша, – представляется «знакомый».
– Дима, – вежливо отвечает Соколов.
Парень медленно краснеет, не зная, как реагировать.
– Издеваетесь? – утвердительно спрашивает он.
Для того, чтобы его убедить, нам приходится предъявлять паспорта, Но, все равно, уходит он в состоянии сильного душевного волнения. А я думаю, как бы он реагировал, если бы к нам в этот день заскочил Димка Рузанов.
Здорово подпортил нам настроение фильм «Про бизнесмена Фому». В этой комедии речь идет о мужике, который в деревне открыл платный туалет, отделав его, как дворец. В числе прочих предметов интерьера в его храме присутствовали попугай и обезьяна. И вот, на протяжении двух недель после показа этого фильма по ЦТ, нас буквально через одного донимали вопросами, куда делись наши звери.
Мне еще ничего, но Димка-то сидит на кассе целыми днями. Сколько раз в день можно слушать одну и ту же шутку?! Наверное, поэтому и В. Конкин отрастил бороду а ля Солженицын, чтобы его не доставали криками: «Ну, и рожа у тебя, Шарапов!»
При мне Димку все-таки доконали:
– Молодой человек, а где же попугай и обезьяна?
Димка дергается, как от электрического разряда и с неподдельной слезой в голосе жалуется:
– Понимаете, съела обезьяна нашего Кешку, сволочь. А сама замерзла. Представляете, горе то какое! Холодно, ведь! Россия!
…Много всего было за тот год, что я был начальником этого заведения. Веселого и грустного, хорошего и не очень. Выпито море пива, съедены косяки воблы. Многое можно теперь вспоминать. Как случайно заперли заснувшую на «очке» пьяную бабку и ночью, привлеченная ее истошными воплями, милиция взламывала двери. Жуткий период «запуска» туалета, когда «очки» ежедневно забивались и в аммиачном испаре сантехники тросами выбивали продукты жизнедеятельности рынка (потом оказалось, что строители при ремонте просто заложили канализацию, оставив дырочку величиной с кулак). Многое за это время изменилось. Умер наш «барабашка» Федорыч. Стал другим Димка – злее и тверже. Сменилось много работников – даже самые надежные очень быстро начинают воровать и лениться.
Да, работа дерьмовая, хлопотная. Но в нее вложено много времени и сил. Много дней проведено в этих сырых стенах. И расставаясь даже с такой работой, испытываешь чувство какой-то потери. О расставании с друзьями я не говорю – если друг настоящий, про него не скажешь – «Был». Он остается другом. Человеком, с которым съеден… Впрочем, это уже банальность. Просто, надо идти дальше.
Не нужно искать среди этих строк серьезных мыслей, психологической глубины, социальных разрезов. Ведь сказал же мудрец. «Не ищите в жопе мозга – там говно».
09.94–03.95.
Д. ГРУНЮШКИН.
Ознакомительная версия.
