Вначале мы выпили с Валерией текилы, потом еще раз текилы. Так выходило, что через каждые пять минут Валерия оказывалась ко мне все ближе и ближе. А с разговором об Агриппине Валерия придвинулась ко мне вплотную. Плечо к плечу мы выпили еще текилы.
– Ревнуешь? – спросила у меня Валерия.
– А надо? – спросил я. – Почему вы расстались?
Валерия рассмеялась. Я сделал знак бармену, чтобы он отворотил свою физиономию и не обращал на нас никакого внимания. Thank you!
– Видите ли, юноша, – Валерия играла пальцами на моей ладони, – ненормальные отношения между двумя нормальными женщинами случаются чаще, чем этого хотелось бы вам, мужчинам.
– Это опять моя фраза.
– Наплевать. – Валерия заказала еще текилы. – Так вот, девушка, если вам не хватает любви и тепла – ищите женщину.
– Это твоя фраза.
– Это моя жизнь! – Валерия опрокинула в себя текилу и показала пальцем, где теперь живет текила. Между двух холмов.
– Значит, тебе не хватает любви? – спросил я, расправляясь со своей порцией.
– И все-таки я что-то не так объяснила! – Валерия перевернула свою пустую рюмку вверх дном и жестами показала бармену, что ей сегодня больше не наливать. – Понимаешь, можно любви много, можно любви всякой – не это главное. Пойдем отсюда, а то у тебя разовьется косоглазие…
Мы вышли из бара прямо на палубу. Свежий ветерок обдувал разгоряченное лицо Валерии. Предусмотрительные греки спрятали до прихода в порт свой национальный флаг, и теперь паром шел в темноте конфиденциально, как Ноев ковчег. И я решил поделиться с Валерией своими мыслями о формах размножения. Начиная со времени Всемирного потопа и по сегодняшний день. Когда женщина ищет новые пути зачатия и спит с женщиной. А если серьезно, главное для женщины – чувство, в какой бы форме оно ни проявлялось. Женщина – это вечный двигатель сексуального прогресса. А если серьезно, главное для женщины – ее эротические фантазии, а не их воплощение. И так далее… Я и не думал, что так много выпил.
– Честно говоря, – отвечала мне Валерия, – я этого не знаю. Ты рассказываешь о причудах женщины, а я этого не знаю. Я не знаю – почему. Я не знаю – отчего. И не хочу объяснять то, что делаю. Я заказала для тебя каюту рядом со своей.
– Зачем? – изумился я.
– Наверное, я сумасшедшая, – как ни в чем не бывало отвечала Валерия.
– Когда?
– Две недели назад, – рапортовала она.
– Что?!! – И хмель у меня вылетел из головы.
– Это все просто, – тараторила Валерия, – я узнала, ты едешь на Крит, мне сказала Агриппина, я собрала Клавдио, купальники, твои книги и заказала каюты.
– Зачем?
– Ты уже спрашивал, – напомнила мне Валерия.
Я решил больше ничему не удивляться. Однажды на пароме я встречаю незнакомую женщину, которая, оказывается, в курсе, что я писался в штаны до трех лет, которая всего лишь любовница моей любовницы, которая заказывает для меня каюту, как только я подумал ехать на Крит, – и что тут удивительного?
– Что дальше?
– Хороший вопрос, – оценила Валерия. – Дальше, как порядочный мужчина, ты должен сделать мне два одолжения.
– Еще два? – Я все-таки удивился, учитывая, что одно одолжение для нее уже сделал – не придушил на месте.
– Никогда не расспрашивай меня про Агриппину, – Валерия указала на свой мизинец, – и никогда не рассказывай Агриппине обо мне. – Ссылка на безымянный палец.
Ревность – это не чувство, это тоже игра воображения. Однажды я застал свою приятельницу, когда она занималась любовью с другим мужчиной. Я так расстроился, что вначале треснул пепельницей приятельницу, затем ее друга, а потом – себя. Они разрушили мою игру. Целый месяц я подозревал ее во всех грехах, выслеживал, проверял записную книжку – я этим жил, воображая, как, где и с кем она занимается развратом. И вдруг все кончилось. Передо мною его волосатая задница, ее довольная рожа – отвратительная конкретность. Просто – гадкие голые люди на моей постели. Господи, подумал я, неужели мысли мои такие же голожопые, как эти двое придурков? Мне мерещились тайные знаки, которыми обмениваются любовники, мимолетные встречи и жаркие свидания, случайно оброненное слово и перехваченная записка. Да разве его мошонку или желтые пятки я воображал, мучась по ночам от подозрений? Такая конкретность унижала меня как создателя иллюзии, как творческую личность. Мой мозг уравняли с кучкой дерьма, и, кажется, намеренно. Помню, что тогда я очень обиделся. И глупо думать, что я бы стал выпытывать у Валерии, как она проводила время с Агриппиной. Может, еще и фотографии попросить? Полуприкрытая, полураспущенная, полураспахнутая Агриппина и без того тревожила мое воображение, а в совокупности с непонятной Валерией… О, тут предлагалась некая пища для моего ума.
– Три часа ночи, – сказала из темноты Валерия. – Каюта совсем не понадобится. Через два с половиной часа мы будем на Крите. Ты поможешь мне разбудить Клавдио… Все вместе мы сядем в такси… Поедем в отель под названием «Афродита»… Возьмем соседние номера… Распакуем свои чемоданы…
Кажется, я задремал. И очнулся, когда Валерия стала перечислять, какие именно чемоданы будет она распаковывать и какие вещи оттуда доставать…
– Какая «Афродита»? – встрепенулся я. – У меня заказан номер в отеле «Диоген».
Два раза в жизни я видел полупьяного шамана. Один раз в кинофильме о коренных жителях Аляски, второй раз сейчас.
– Окна будут выходить в сторону моря… – продолжала раскачиваться, как в трансе, Валерия. – Утром мы будем плавать в бассейне… Вечером сидеть в таверне… И звезды будут зажигаться для нас… И солнце…
Так все и случилось.
Через два часа мы разбудили Клавдио. Еще через полчаса паром причалил в порту города Ираклион. Следом за Клавдио мы спустились по длинному трапу на берег. Взяли такси и поехали в долбаную «Афродиту».
С марта по октябрь греки – отчаянные водители. И демонстрируют природное мастерство фигурной езды раскисшим туристам. Чтобы они как следует взбодрились. Через пять минут автомобильных выкрутасов даже Клавдио проснулся окончательно и перестал храпеть в ухо таксисту. Валерия мурлыкала какую-то песенку рядом со мной и, несмотря на выпитую текилу и бессонную ночь, была безоблачна, как утро на Крите.
Что за песенки, Валерия?
Но вскоре мы подъехали к «Афродите», получили ключи и заняли двухместные номера по соседству. Зачем мне двуспальная кровать, Валерия? И окна с видом на море… И храп Клавдио за стеной… И еще холодная вода в бассейне…
Однажды в зоопарке мне показали увядающего гиббона. Самец сидел в клетке и пялился на человеческих самок. У гиббона имелась правильная сексуальная ориентация. Когда появлялась на горизонте аппетитная попка – гиббон аплодировал, когда видел солидные сиськи – пытался свистеть. Я остановился рядом с клеткой, и мы здорово провели с гиббоном время. Я даже сбегал за парой банок пива, но служительница зоопарка отказалась передать гиббону пиво. Как и пачку сигарет. Тогда самец гиббона весело мне подмигнул, ухватил ближайшую гиббониху и насладился. Служительницу как ветром сдуло. Вероятно, ей было неудобно, что подопечный гиббон при всех имеет мартышек. А мне хоть бы хны! И гиббону тоже. Мы выпили с гиббоном пивка, обсудили кое-какие подробности из мужской жизни… В общем, когда меня выводил из зоопарка полицейский, а гиббону крутили лапы, мы пришли к единому мнению, что жизнь, по всей вероятности, – дерьмо. Невероятно скучна – без текилы и человеческих самок. Утром я отправился в банк и перевел на лицевой счет гиббона кое-какую сумму. Чтобы он мне не завидовал. Вот какого черта я нахряпался на пароме текилы и увязался за чужой человеческой самкой?
И теперь надо было непременно найти, чем гостиница «Афродита» хуже отеля «Диоген». Заявить, что условия здесь невыносимы, и выехать побыстрее от греха подальше. Я спустился к портье, потребовал туристический буклет и принялся сравнивать реальную «Афродиту» с картинками на буклете. Посетил бильярдную, оба бара, мини-шоп неподалеку от отеля, коридор и солярий. Проверил четыре лифта, кондиционер в номере, пылесос в комнате у горничной. Не обнаружил симпатичного администратора, одного бильярдного шара, женщину с красивыми ногами в небрежной позе у стойки бара. Возмутился. Но не очень. Попробовал поймать три монеты одной рукой и погладить проходившего мимо мальчика по голове. Мальчик показал мне язык. Гадкий мальчик.
Продолжая свою обзорную экскурсию, я вышел с буклетом в руках на открытую террасу. Два бассейна, пляжный бар между бассейнами. Все работает. Через дорогу ласковое море. Шумит. На небе ни облачка. Солнце светит. Рассчитывая как следует разозлиться за завтраком, я вернулся в отель и заказал себе легкий завтрак, как на картинке. Со злорадством я ожидал в ресторане свой омлет…
– И мне то же самое, – прощебетали у меня за спиной, и Валерия присела за мой столик.
