— Дживз, — сказал я, — мне следовало прислушаться к тебе с самого начала.
— Это помогло бы вам избежать временных неприятностей, сэр.
— Вот именно, неприятностей, Дживз. Когда в полной тишине, сразу после того, как я установил на ветке цветочный горшок, свет фонаря ударил мне в лицо, я подумал, что настал конец света. Дживз!
— Сэр?
— Экспедиция на Антильские острова отменяется.
— Рад слышать это, сэр.
— Если Бобби Уикхэм умудрилась подложить мне свинью в таком тихом, спокойном месте, как Бингли-на-море, страшно подумать; что ей взбредёт в голову со мной сделать на весёлых Антильских островах.
— Совершенно справедливо, сэр. Я уже упоминал, что хотя мисс Уикхэм — очаровательная…
— Да, да, Дживз. Тебе вовсе не обязательно сыпать соль на мои раны. Глаза Вустера открылись раз и навсегда.
Должен вам честно признаться, что, прежде чем вновь заговорить, я довольно долго колебался.
— Дживз.
— Сэр?
— Мои брюки для гольфа.
— Да, сэр?
— Можешь подарить их беднякам.
— Большое спасибо, сэр.
Я вздохнул.
— У меня сердце кровью обливается, Дживз.
— Я ценю вашу жертву, сэр. Но когда первая боль разлуки пройдёт, вам сразу станет легче, сэр.
— Ты в этом уверен?
— Убежден, сэр.
— Да будет так, Дживз, — сказал я. — Тебе виднее.
ГЛАВА 8. Любовь, которая очищает
Я всегда со страхом жду той минуты, когда раз в году, примерно в начале августа, Дживз настаивает на том, чтобы взять отпуск и побездельничать, после чего уматывает на какой-нибудь морской курорт, бросая меня на произвол судьбы. Эта минута сейчас наступила, и мы принялись обсуждать, что нам делать с молодым господином.
— У меня сложилось впечатление, сэр, — сказал Дживз, — что вы намеревались принять приглашение мистера Сипперли и погостить несколько недель в его хэмпширском поместье.
Я засмеялся. Смех мой был горьким и отрывистым.
— Ты прав, Дживз. Ещё как намеревался. Но, к счастью, мне удалось вовремя узнать коварные замыслы Сиппи. Знаешь, что?
— Нет, сэр.
— Мои шпионы донесли мне, что в Хэмпшире будут гостить мать и маленький брат мисс Мун, невесты Сиппи. Теперь ты понимаешь, какое страшное вероломство таится за этим приглашением? Ты понимаешь, что задумал этот подлец? Не вызывает сомнений, Сиппи считает, что я стану развлекать миссис Мун и Себастьяна Муна, в то время как он сам будет целыми днями шляться по прекрасным лугам и полям со своей кошмарной девицей, болтая о том о сём. Я избежал ужасной участи в последнюю секунду, Дживз. Ты помнишь маленького Себастьяна?
— Да, сэр.
— А его выпученные глаза и золотые кудри?
— Да, сэр.
— Не знаю, почему, но я всегда терпеть не мог мальчиков с золотыми кудрями. Когда мальчик с золотыми кудрями попадается на моём пути, у меня руки чешутся уронить ему на голову что-нибудь тяжёлое.
— Многие сильные личности выражали подобное желание, сэр.
— А поэтому ни о каких Сиппи не может быть и речи, Дживз. Это звонок в дверь?
— Да, сэр.
— Значит, кто-то пришёл?
— Да, сэр.
— Сходи, посмотри.
— Да, сэр.
Он исчез и вернулся буквально через несколько секунд с телеграммой на подносе. Я прочитал её, и на моих губах заиграла улыбка.
— Просто удивительно, как часто в жизни происходят приятные совпадения, Дживз. Тётя Делия приглашает меня в своё поместье в Вустершире.
— Очень удачно, сэр.
— Да. Уму непостижимо, как я мог забыть о ней, подыскивая райский уголок. Я там буду как сыр в масле кататься. Живописные окрестности, собственный водоём и лучший повар в Англии. Ты не забыл Анатоля?
— Нет, сэр.
— И главное, Дживз, у тёти Делии мне не грозит общество этих жутких подростков, Правда, к ней на каникулы вроде бы приехал её сын, Бонзо, но я ничего не имею против Бонзо. Сходи, пошли телеграмму, что я принимаю её приглашение.
— Да, сэр.
— А затем упакуй предметы первой необходимости, включая клюшки для гольфа и теннисные ракетки.
— Слушаюсь, сэр. Я рад, что всё закончилось так благополучно.
* * *
Мне кажется, я уже упоминал, что в полку моих кошмарных тётушек тётя Делия всё равно, что луч света во тьме. Она тётя, что надо, и женщина, хоть куда. Если вы помните, это именно она вышла замуж за старикана Тома Траверса и, с помощью Дживза, переманила от миссис Бинго Литтл французского повара, Анатоля. Гостить у неё в имении — одно удовольствие. Там всегда полно весёлых лиц, и ни одному дураку не придёт в голову вытащить вас из постели к завтраку, как это принято почти во всех загородных домах.
Соответственно, я с лёгким сердцем поставил свой двухместный автомобиль в гараж Бринкли-корта и отправился в дом напрямик, через кустарник и лужайку для игры в теннис, чтобы сообщить о своём прибытии. Я уже подходил к дверям, когда из окна курительной комнаты высунулась голова, и я увидел сияющее от счастья лицо.
— А, мистер Вустер! — сказала голова. — Ха, ха!
— Хо, хо! — ответил я, не желая показаться неучтивым.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я раньше встречался с этой головой. Она принадлежала побитому молью старикану семидесяти лет, закадычному другу покойного отца тёти Делии. Очень милый старикан, но вечно страдающий нервными расстройствами.
— Только что приехали? — спросил он, сияя как медный таз.
— Сию минуту, — ответил я, на всякий случай тоже сияя.
— Если не ошибаюсь, вы найдёте нашу очаровательную хозяйку в гостиной.
— Спасибо, — сказал я и, посияв для приличия ещё немного, вошёл в дом.
Тётя Делия действительно оказалась в гостиной и, когда я переступил через порог, с энтузиазмом меня приветствовала, что было мне очень лестно. Она тоже сияла. Должно быть, это погода на всех так действовала.
— Привет, урод, — сказала она. — Явился, не запылился. Слава богу, что тебе удалось ко мне выбраться.
Она взяла со мной верный тон, чего, к несчастью, я не мог ждать от других членов нашей семьи, в особенности, от тёти Агаты.
— Я всегда рад принять приглашение такой гостеприимной хозяйки, — любезно сказал я. — Не сомневаюсь, что прекрасно проведу у тебя время. Насколько я понял, к тебе приехал погостить мистер Анструтер? Кто-нибудь ещё?
— Ты знаком с лордом Снэттишэмом?
— Мы встречались на скачках.
— Он здесь вместе с леди Снэттишэм.
— И Бонзо, конечно, тоже?
— Да. И ещё Том.
— Дядя Том?
— Нет. Он в Шотландии. Твой кузен, Том.
— Ты имеешь в виду этого кошмарного сына тёти Агаты?
— Естественно. Олух царя небесного, как ты думаешь, сколько у тебя кузенов по имени Том? Агата уехала в Гамбург и подбросила мне своё чадо.
— Но, тётя Делия! Ты понимаешь, что ты натворила? У тебя есть хоть малейшее представление о биче божьем, который будет жить у тебя в доме? В обществе юного Тоса самые смелые люди бледнеют от страха. Он первый в Англии враг рода человеческого в облике мальчика. Нет такой пакости, на которую он не был бы способен.
— Я тоже так думала, — согласилась моя родственница. — Но сейчас, будь он неладен, Том ведёт себя как образцовый ученик воскресной школы. Понимаешь, когда мистер Анструтер (в последнее время бедняга совсем ослаб) узнал, что будет жить в доме с двумя подростками, он действовал быстро и решительно, предложив награду в пять фунтов тому из них, кто будет лучше себя вести во время его пребывания в Бринкли-корте. С той самой минуты из лопаток юного Тома выросли большие белые крылья. — На мгновение её лицо затуманилось, и она с горечью сказала: — Корыстный маленький негодяй! В жизни своей не видела такого тошнотворно прилежного ребёнка. Ещё немного, и я вообще разочаруюсь в детях.
Честно говоря, я немного удивился.
— Разве тебя не радует, что он стал пай-мальчиком?
— Нет.
— Не понимаю, почему. С моей точки зрения, спокойный, тихий Тос куда лучше, чем Тос, носящийся по всему дому и вытворяющий бог знает что. По-моему, тут двух мнений быть не может.
— Ещё как может! Видишь ли, Берти, награда за Хорошее Поведение несколько усложнила дело. Во всей этой истории есть скрытый смысл. Соперничество двух детей пробудило в леди Снэттишэм спортивный дух, и она настояла на том, чтобы заключить со мной пари.
Я прозрел. Наконец-то мне стало понятно, о чём шла речь.
— Ах! — сказал я. — Теперь я уловил. Теперь я уразумел. Теперь я постиг. Она поставила на Тоса, верно?
— Да. И, естественно, хорошо его зная, я решила, что моё дело в шляпе.
— Само собой.
— Я не сомневалась, что выиграю. Видит бог, у меня нет иллюзий в отношении моего дорогого сыночка. Бонзо всегда был несносным ребёнком. Но поставить на него в состязании с Томом за Хорошее Поведение казалось мне делом беспроигрышным.
— Точно.
— Мой Бонзо — обычный бедокур и проказник, в то время как Том — пакостник, каких мало.
— Вот именно. Я не вижу причин для волнений, тётя Делия. Тос долго не продержится. Вот увидишь, скоро он начнёт откалывать один номер за другим.
