— Представители буэнос-айресской фауны все очень похожи друг на друга, дорогой Ямайка Джон. Возможно, поэтому мы с таким энтузиазмом и взяли на абордаж этот «Малькольм» и заразили его нашей неподвижностью и нашим «не суйся, куда не следует».
— Вся разница в том, что я говорил в шутку, а вы ударились в самокритику.
— Нет, что вы. Я уже достаточно наговорила о себе Клаудии. На сегодня довольно.
— Клаудиа симпатичная.
— Очень симпатичная. По правде говоря, здесь подобрался целый кружок интересных людей.
— И еще один, весьма живописный. Посмотрим, какие союзы, расколы и измены ожидают нас в будущем. Вон я вижу, как дон Гало беседует с семейством Пресутти. В роли нейтрального наблюдателя он станет объезжать столики на своем странном экипаже. Разве не любопытно увидеть кресло-каталку на палубе парохода, одно средство передвижения на другом?
Бывают и более странные вещи, — сказала Паула. — Однажды, когда я возвращалась из Европы на «Шарле Телье», капитан, суровый моряк, доверительно признался мне, что обожает мотороллеры и возит один у себя на борту. В Буэнос-Айресе он с удовольствием катается на своей «веспе». Но меня интересует, как вы стратегически и тактически оцениваете всех нас. Так что продолжайте.
— Проблему представляет семейство Трехо, — сказал Лопес. — Юноша, безусловно, переметнется на нашу сторону. — («Tu parles» [72], — подумала Паула.) С остальными членами семьи все будут очень вежливы, не более. По крайней мере так поступим мы — вы и я. Я уже имел удовольствие побеседовать с ними, и с меня достаточно. Они из тех, кто, угощая, говорит: «Отведайте это пирожное. Дома пекли сами». Меня очень интересует, не проявит ли себя доктор Рестелли с самой консервативной своей стороны. Он может стать их партнером по игре в семь с половиной. Девица, бедняжка, будет вынуждена пойти на страшное унижение — играть с Хорхе. Она, несомненно, ожидала встретить здесь своих сверстниц, но это возможно только в том случае, если нам преподнесет какой-нибудь сюрприз корма. Что касается нас с вами, предлагаю вам оборонительный и наступательный союз, полнейшее взаимопонимание в бассейне, если таковой здесь имеется, и сверхпонимание во время обеда, чая и ужина. Если только Рауль не…
— Не беспокойтесь о Рауле, он истинный фон Клаузевиц.
— На месте Рауля мне не слишком лестно было бы услышать такое, — сказал Лопес. — Что же касается меня, то я все больше верю в нерушимость нашего союза.
— А я начинаю думать, — сказала Паула нехотя, — что Раулю лучше было бы попросить две отдельные каюты.
Лопес взглянул на нее. И невольно смутился.
— Я знаю, что так не поступают ни в Аргентине, ни в любой другой стране… — сказала Паула. — Именно поэтому мы с Раулем так и поступаем. Я не жду, чтобы мне верили.
— Но я вам верю, — сказал Лопес, совершенно ей не веря. — Что тут такого?
В коридоре глухо прозвучал гонг и эхом отозвался у трапа.
— Если это так, — сказал Лопес непринужденно, — надеюсь, вы пустите меня за свой столик?
— Как пират пирата, с великим удовольствием.
Они задержались у трапа левого борта. Атилио энергично и деловито помогал шоферу тащить дона Гало, который доброжелательно кивал всем головой. Остальные молча последовали за ними.
Когда они поднялись, Лопес вдруг вспомнил:
— Да, скажите, вы кого-нибудь видели на капитанском мостике?
Паула задумчиво посмотрела на него.
— Теперь я вспомнила, что, пожалуй, никого. Правда, для того, чтобы стоять на якоре против Кильмеса, думаю, не надо быть аргонавтом с орлиным взором.
— Согласен, — сказал Лопес, — но все же это странно. Что бы подумал в этом случае Сенакериб Эдемский?
XXIII
Hors-dʼoeuvres variés
Potage Impératrice
Poulet à lʼestragon
Salade tricolore
Fromages
Coupe Melba
Gâteaux, petits fours
Fruits
Café, infusions
Liqueurs [73]
За столиком № 1 Беба Трехо устраивается таким образом, чтобы сидеть лицом к остальным пассажирам, и тогда все смогут оценить ее новую блузку и браслет из синтетических топазов,
сеньора Трехо высказывает мнение, что граненые стаканы сделаны со вкусом,
сеньор Трехо обследует карманы жилета, чтобы удостовериться в том, что не забыл промеколь и таблетки «алка зельцер»,
Фелипе угрюмо оглядывает соседние столики, где ему было бы куда приятней сидеть.
За столиком № 2 Рауль говорит Пауле, что рыбные приборы напоминают ему новые эскизы ножей и вилок, которые он видал в одном итальянском журнале,
Паула слушает его рассеянно и выбирает себе тунец в масле и оливки,
Карлос Лопес чувствует необыкновенный подъем, и его обычно умеренный аппетит растет при виде креветок в винном соусе и сельдерея под майонезом.
За столиком № 3 Хорхе водит пальцем над закусками, и его вселенский выбор вызывает улыбку одобрения у Клаудии,
Персио внимательно изучает этикетку на бутылке с вином, рассматривает вино на свет и долго нюхает, прежде чем налить себе полную рюмку,
Медрано следит за метрдотелем, который следит за официантом, а официант следит за своим подносом.
Клаудиа намазывает хлеб маслом для сына и думает, как она после завтрака поспит, почитав прежде роман Биой Касареса.
За столиком № 4 мать Нелли сообщает всем, что от овощного супа у нее отрыжка, поэтому она предпочитает бульон с вермишелью,
Донья Пепа чувствует, что ее немного укачало, и это когда пароход, что называется, стоит как вкопанный,
Нелли смотрит на Бебу Трехо, на Клаудию и на Паулу и думает, что люди с положением всегда одеваются как-то по-особенному,
Пушок поражен, что булочки такие маленькие и такие оригинальные, но, надрезав одну из них, разочарованно обнаруживает, что она сплошь состоит из корочки, а мякиша нет и в помине.
За столиком № 5 доктор Рестелли наполняет рюмки своим сотрапезникам и галантно рассуждает о достоинствах бургундского и «кот дю рон»,
Дон Гало щелкает языком и напоминает официанту, что его шофер обедает в каюте и что у него незаурядный аппетит,
Нора огорчена тем, что ей приходится сидеть за одним столом с двумя пожилыми сеньорами, и думает, что хорошо бы Лусио поговорил с метрдотелем и их бы пересадили за другой столик,
Лусио ждет, пока ему в тарелку положат сардин и тунца, и первым замечает, что стол слегка дрожит и вслед за этим медленно проплывает красная кирпичная труба, разделявшая на два полушария круглый иллюминатор.
Радость была всеобщей. Хорхе вскочил со стула, чтобы побежать посмотреть, как маневрирует пароход; на улыбающуюся физиономию доктора Рестелли лег мимолетный отблеск оптимизма, однако это ничуть не поколебало сдержанного скептицизма дона Гало. Только Медрано и Лопес, обменявшись понимающими взглядами, продолжали ждать прихода штурмана. На вопрос Лопеса, заданный вполголоса, метрдотель обескуражено развел руками и сказал, что постарается послать официанта, чтобы он поторопил. Как это так постарается послать? Что это значит? Да, пока не будет нового распоряжения, связь с кормой весьма затруднительна. А почему? По-видимому, по техническим причинам. Это впервые случается на «Малькольме»? В некотором роде да. Что значит «в некотором роде?» Ну, просто он так выразился.
Лопес с трудом удержался, чтобы по-простецки не сказать: «А знаешь, приятель, пошел-ка ты…», но вместо этого любезно принял поданный ему кусок восхитительно ароматного сыра.
— Ничего не поделаешь, че, — сказал он Медрано. — Это нам придется уладить самим.
— Но прежде выпьем кофе с коньяком, — сказал Медрано. — Соберемся у меня в каюте, и позовите Косту. — Он обернулся к Персио, который живо разговаривал с Клаудией. — Как вы смотрите на наше положение, дружище?
— Да как мне на него смотреть, когда я ничего не вижу, — ответил Персио. — Я так перегрелся на солнце, что чувствую, будто свечусь изнутри. А поэтому предпочитаю, чтобы рассматривали меня. Все утро я думал об издательстве, о своей конторе и, как ни старался, все не мог сосредоточиться на чем-то конкретном. Как получилось, что шестнадцать лет ежедневной работы превратились в мираж, стоило мне лишь оказаться на реке под лучами солнца, припекающего мою макушку? Следовало бы тщательно проанализировать метафизическую сторону этого явления.
— Это просто называется оплаченным отпуском, — сказала Клаудиа.
Атилио Пресутти, перекрывая шум голосов, восторженно приветствовал появление вазочек с мороженым. В ту же минуту Беба Трехо (она одна знала, чего ей это стоило) с гримасой изящного презрения отказалась от предложенной ей порции. Глядя на Паулу, Нелли и Клаудию, которые лакомились Мороженым, Беба, несмотря на муки, чувствовала себя победительницей, однако высшим триумфом для нее было бы расправиться с Хорхе, этим червяком в коротких штанишках, который с самого начала стал ей «тыкать» и который теперь уплетал мороженое, одним глазком поглядывая на поднос, где еще стояли две полные вазочки.
