Ознакомительная версия.
Тут же начался всеобщий митинг под руководством драной подушки.
Она сказала речь обо всех обидах, о наступившей свободе, раззадорилась и рванула на груди наволочку, выпустив кучу перьев наружу, это и был салют.
Потом начались танцы с ветром, спортивные состязания на дальность поката, и груда перезрелых девушек-ананасов наблюдала за борьбой. Бомжи-помидоры покрикивали «оле-оле», а сильно загорелые бананы лежали тесно, как братва в сауне, щеголяя шрамами, вмятинами и мужскими размерами.
Мусоровоз подумал: «Вот — кому праздник это чистота и пустота, а кому такой гадюшник и всеобщее безобразие типа танцев».
И он уехал, одинокий путник, а отходы все балдели и гуляли неизвестно с какого подпрыгу.
Сяпала Калуша с калушатами по напушке и увазила Бутявку, и волит:
— Калушата, калушаточки, Бутявка!
Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
— Оее, оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит:
— Калушаточки, бутявок не трямкают, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.
А Бутявка за напушкой волит:
— Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!
часть 1
Сяпали Калуша с Помиком по напушке и увазили Ляпупу. А Ляпупа трямкала бутявку. А Калуша волит:
— Киси-Миси, Ляпупа!
А Ляпупа не киси и не миси, а трямкает бутявку. Полбутявки у Ляпупы в клямсах, полбутявки по бурды-сьям лепещется.
А Помик волит:
— Калуша, Ляпупы, трямкающие бутявок, не волят «киси-миси», а то бутявки из клямс вычучиваются.
А Калуша волит:
— А по клямсам? За некузявость?
И — бздым! — Ляпупу по клямсам.
Ляпупа разбызила клямсы и как заволит:
— Оее! Оее!
Бутявка из клямс Ляпупы вычучилась, вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А калуша волит:
— Киси-миси, Ляпупа!
А Ляпупа усяпала с напушки и за напушкой волит:
— Киси-миси, Помик! А Калушаточки-то не помиковичи!
часть 2
А Помик волит:
— Калуша, а Калушаточки помиковичи?
А Калуша разбызила клямсы и волит:
— Йоу?
Помик тырснул в бурдысья и волит зюмо-зюмо:
— Калуша, а Калушаточки помиковичи?
А Калуша как заволит:
— Некузяво, оее, так волить!
А Помик в бурдысьях как забурлыкает: бурлы, бурлы, бурлы.
А Калуша волит:
— Не бурлыкай, бурлак. Калушаточки не помиковичи, а помиковны!
Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку, и волит:
— О, бутявище некузявое.
И — тюк Бутявку за сяпалки.
И ну трямкать Бутявку.
Полбутявки у Калуши в клямсах, полбутявки об напушку лепещется.
Но тут Бутявка как заволит:
— Оее, оее!
И подудонилась Бутявка Калуше в клямсы: бздым!
Калуша обезвалдела, в клямсах у Калуши зюмо-зюмо некузяво, а тут Ляпупа по напушке шается, блуки бятые, пши натыром:
— О! Киси-миси, Калушечка! Как калушаточки? Как Помик?
Калуша же клямсы сопритюкнула, не волит ни киси и ни миси (Бутявка-то в клямсах и дудонится и дудонится).
Но тут из клямс у Калуши уже птум-птум, птум-птум (Бутявкино дудо).
— Эска! — волит Ляпупа, — о-по-по, вазьте, о индя-кие! Калуша подудонилась! От Калуши аж дудом фурдяет!
Калуша Бутявку вычучила, из клямс дудо отбябякала и волит:
— Не Калуша подудонилась, а Бутявка! От Бутявки фурд!
А Бутявка, вычучившись из калушиных клямс, вздре-безнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки в бурдысья, и волит из бурдысьев:
— Калуша подудонилась, Калуша подудонилась!
А Ляпупа пши аж расткжнула, блуки бятые вымзила и волит:
— И! И! Калушка зюмо некузявая! Фурдючая!
А Калуша бирит:
— С Ляпупой и Бутявкой бирить — дуда натрямкаться. Индякие, не тючьте дудо, не зафурдяет. Ляпупа с Бутявкой волят — у индяких пши сбякиваются!
И усяпала с напушки кузявая-кузявая.
Сяпала Калуша по напушке и увазила Ляпупу, и бирит:
— Оее! Оеее! Ляпупа! Калушаточки!
Калушата присяпали: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся. И вазят то на Калушу, то на Ляпупу. А Калуша бирит:
— Калушаточки, к ляпупам не подсяпывайте ни на кыс! Ни кыса к ляпупам! Ляпупы дюбые и зюмо-зюмо некузявые!
А Ляпупа бирит:
— Йоу?
А Калуша волит:
— Вазьте, калушаточки, како ляпупы некузявые и нетюйные!
— Нетюйные? (бирит Ляпупа).
— Нетюйные!
— Биришь?
— Бирю! (волит Ляпупа).
— От нетюйной смычу! — бирит Ляпупа. — И от некузявой.
— Ляпупушка перебирюшка, Ляпупушка перебирюшка! — бирит Калуша. — Хахт! Хахт!
И калушата захахтали:
— Хахт! Хахт! Хахт!
А Ляпупа усяпала с напушки и волит:
— Хахтают, кайодлы! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!
Сяпала Калуша по напушке. А по напушке — оее! — Ляпупа хвиндиляет. Дохвиндиляла до Калуши, клямсы ако разбызила и волит:
— Киси-миси, Калушечка! Киси-миси, кузявенькая!
А Калуша:
— Йоу?
— Киси-миси, — бирит Ляпупа, вымзивши блуки на Калушу.
— Ну, киси, — бирит Калуша. — Ну, миси.
А Ляпупа волит:
— А у Ляпупы — мммквя! Потрямкай!
— Не. Мммквя — убня (бирит Калуша).
— Не убня! Кузявая мммквя! Потрямкай!
И возобнулась Ляпупа и — бздым! — вчучила Калуше мммквю аж в клямсы! Инда клямсы у Калуши сопритюкнулись!
Сопритюкнулись — и ни втырь, ни оттырь! Сбякнулись клямсы-то!
И Калуша бирит:
— Некузявая мммквя! Убня! (а бирит «Декузявая ббквя, убдя», клямсы-то сбякнутые инда).
А Ляпупа аж облампела и волит:
— О-е-е! Некузяво-то как биришь! Биришь «ды-ды-ды» да «бы-бы-бы»! С клямсами-то йоу?
А Калуша не отбирила никс и как некузявая посяпала с напушки (мммквю с клямс отбябякивать).
Ну и Ляпупа похвиндиляла — кузявая-кузявая. Клямсы разбызила и как зашмерендит:
— Змсяу! Йиу! Хфуф-оп-оп!
Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку. Бутявка же не вазит Калушу, а шмерендит:
— Куги-туги… буду-вуду… Ам-лям-лям! Клямсы разбызила — шмерендит и шмерендит:
— Ам-лям-лям! А Калуша волит:
— Оее, бутявище некузявое! Да забызь клямсы-то! Не ам-лям-лямкай! А ну, не шмерендеть!
А Бутявка шмерендит, инда в пшах у Калуши свирикает:
— Муги-буги… Ам-тям-тям!
А Калуша сяпалками пши запритюкнула и как забирит:
— Оее! О, пши калушины! Оее, яко в пшах свирикает! А ну, не шмерендеть! А то как стрямкаю! А ну, бутявище некузявое, с напушки — тырсь!
А Бутявка шмерендеть презяла и бирит:
— О-е-е! О индякие! Калуша — некузявая! Калуша бутявок трямкает! Калуша — антибутявка!
Индякие присяпали и вазят — то на Бутявку, то на Калушу. Некузяво вазят на Калушу. А Калуша вазит на индяких и волит:
— Ни! (волит Калуша) Не антибутявка! Но антишмерендя… Антишмерендявка.
Сяпала Бутявка с Бутявчонком по напушке и увазила Калушу. И волит:
— Пфя! Вазь на Калушу, Бутявчонок! Калушка-то — зюмо некузявая. Пуська бятая.
Калуша волит:
— Йоу? Йоу Бутявка бирит? А Бутявка волит:
— Не Бутявка, а Бутява. И бирю: Калушка — пуська бятая! Зюмо-зюмо некузявая.
А Калуша волит (блуки вымзивши на Бутявку):
— А по клямсам? За некузявость? А Бутявка волит:
— Калушиха! Калушиха! Блуки-то вымзила! Калушатина мырдявая. Бутявчонок! А ну фьюро за Бутявкой!
И с напушки — счирк! В бурдысья.
А Бутявчонок сяпает и сяпает по напушке. Подзастремяжился.
Ну и Калуша бутявчонка сцирила. А бутявчонок как забурлыкает! (Бурлы-бурлы, бурлы-бурлы).
А Бутявка из бурдысьев как заволит:
— Оее! Оее! Бутявчонок у Калушихи! Оее, инда Бутявчонка стрямкают!
А Калуша волит:
— Ну, и йоу Бутявка про Калушу бирила?
А Бутявка волит:
— Бирила… Бирила, йоу Кадушечка кузявенькая. И калушаточки кузявые. Не трямкай Бутявчонка! Мммм… Калуша не мырдявая, не пуська и не бятая! Отчучь Бутявчонка!
И забурлыкала Бутявка:
— Oee, oee! Бурлы-бурлы!
— He бурлыкай! — волит Калуша, — на! И Бутявчонка вытырснула.
Бутявчонок вздребезнулся, сопритюкнулся и усяпал с напушки.
А Калуша волит в бурдысья:
— И не пени, Бутявка-некузявка.
И прошаялось по-над напушкой Зюище, и пробамболило:
— Оее, некузяво-то инда…
А Калуша волит:
— О Буи-Зюи, Зюище! Егды Бутявки волят некузявости, то и Калуши волят некузявости! За некузявость — некузявость! Блук за блук! Не пени, и не пененный усяпаешь! Пеня за пеню!
Ознакомительная версия.
