Андрей мигом побежал заказывать номера, а она стала звонить. Набрав номер брата, скороговоркой сообщила ему, что будет только завтра вечером и, не дожидаясь вопросов, положила трубку.
Андрей вернулся довольно скоро с ключами в руке. В это время года, когда нет наплыва туристов, гостиницы здесь бывают обычно полупустыми. Свободных номеров довольно много, поэтому проблем не возникло никаких. Он взял тяжеленную сумку Ольги, свой небольшой кожаный кейс, набросил на правую руку фирменную замшевую куртку «Босс», которую носил здесь не снимая, практически все холодное время года, и уверенно зашагал на второй этаж, куда вела старинная деревянная лестница. Номера с видом на прекрасный пейзаж с прозрачной горной речкой как раз находились именно на втором, один напротив другого, а ресторан со шведским столом по утрам и вечерам и бар — на первом, недалеко от ресепшн.
Уверенно открыв дверь в номер Ольги, Андрей прямо у порога бросил вещи на пол, не успев даже включить свет и захлопнуть за собой дверь, и, повернувшись, крепко обнял ее. Ольга ответила. Так они простояли довольно долго, как бы привыкая заново друг к другу.
— Девочка моя дорогая, моя родная девчонка, как же я страдал, как пропадал без тебя все эти годы, — едва переведя дыхание от продолжительного поцелуя, прошептал как в бреду Андрей. И начал покрывать ее лицо частыми поцелуями. — Милая моя, любимая, единственная, — все шептал и шептал он, целуя ее волосы, плечи, руки… Потом вновь крепко-крепко обнял ее, приподняв над полом, и толкнул полураскрытую дверь в номер носком ботинка. Массивная дубовая дверь с шумом, который, по всей вероятности, был слышен даже в ресторанном зале, захлопнулась. От удара ее о косяк задрожали стены старого строения. Это обстоятельство, однако, ничуть не смутило их — они стояли, крепко обнявшись, у самого порога номера. Потом, не выпуская из своих крепких объятий Ольгу, Андрей внес ее в громадную полутемную спальню, с застеленными плотной шелковой тканью двумя кроватями посередине. Так они, не отрываясь друг от друга, и упали на темно-зеленое покрывало.
— Дорогой мой, не спеши, подожди немножко, я хоть в ванную сбегаю. Мы все успеем, — прошептала разгоряченная, раскрасневшаяся от бесконечных поцелуев и непреодолимого желания Ольга.
— Тогда я тоже в душ, моя дорогая. Слава богу, в этом номере две ванные комнаты, — быстро проговорил он, вскакивая с постели и на бегу скидывая пиджак, галстук, рубашку и брюки прямо на застеленный толстым персидским ковром пол.
Когда Ольга вновь вошла в спальню с мокрыми после душа волосами, Андрея там еще не было. Она сбросила покрывало, быстро забралась под роскошное легкое одеяло и тут же моментально провалилась в какой-то обморочный сон. И хотя продолжался он совсем недолго, ей показалось, что длился он целую вечность. Когда же она открыла глаза, то увидела рядом с собой под одеялом повернувшегося к ней лицом Андрея, внимательно смотревшего на нее.
— Андрюша, дорогой мой, — позвала она и тут же очутилась в его объятиях.
Легкими, скользящими поцелуями он стал покрывать ее тело, грудь, ноги, пока не зарылся лицом в мягкую, пушистую плоть, целуя ее со страстью, какой она не испытывала никогда. Ольга буквально изнемогала от желания, ее стройное, гибкое тело лихорадило от возбуждения.
— Милый, милый, возьми же меня скорей, я больше так не могу, — с хрипотцой выдавила она из себя, проваливаясь в сладкую трясину овладевшего каждой клеточкой ее существа неимоверного желания. — Скорей, скорей. Я так хочу тебя, — продолжала лепетать она даже тогда, когда он мощно, как ураган, ворвался в нее, обхватив ее стан своими крепкими мускулистыми ногами. Двигаясь синхронно, в такт с ним, извиваясь от невероятного напряжения, она все шептала и шептала одно и то же слово: «хочу, хочу, хочу…»
Потом словно цунами одновременно пронеслось по их телам, вздрогнувшим и расслабившимся от мощного заключительного аккорда, заставившего Ольгу издать протяжный всхлип… Ольга открыла глаза, посмотрела на Андрея любящим, нежным взором и в полном изнеможении, с застывшей на губах улыбкой откинулась на спину, разбросав руки во всю ширину огромной кровати, со скомканным одеялом и сброшенными на пол подушками.
Они долго лежали рядом молча, не произнеся ни слова, и как-то незаметно провалились в сон. Через какое-то время внезапно, как по команде, они проснулись и вновь любили друг друга до изнеможения. Так, то засыпая, то снова наслаждаясь друг другом, они и провели всю ночь, незаметно для обоих перешедшую в день. Когда же они посмотрели на висевшие на стене большие деревянные часы с маятником — английской фирмы «Вестминстер», — то с ужасом для себя сделали несколько внезапных открытий сразу. Прежде всего оба просто ахнули и засмеялись, когда ровно в полдень услышали довольно приятый и мелодичный бой, похожий на бой часов Тауэра, чего они со вчерашнего вечера и не замечали, хотя «Вестминстер» звонил каждые полчаса. Потом, после того как раздался двенадцатый удар — Ольга считала удары вслух, — им стало понятно, что уже полдень и намеченный вчера ужин и даже завтрак в ресторане со шведским столом, так же как и посещение бара, они давно пропустили.
Наскоро одевшись и сложив вещи, Андрей с Ольгой вскоре спустились в совершенно пустой ресторан. Набрали себе по паре тарелок овощей, мяса, соленых грибов, огурчиков. Не забыли положить по обязательной в этих местах и удивительно вкусной свиной рульке и конечно же свиной коленке, называемой здесь «айсбайн». Ольга наполнила большой бокал нефильтрованным пивом «Пауланер», который она очень полюбила, а Андрей — налил фужер джина «Бифитер», разбавив его наполовину тоником, бросив пару кусочков льда и тоненький ломтик лимона. Закончили трапезу кофе и особо почитаемым в Германии горячим штруделем, своим размером заметно превосходящим обычный домашний пирог.
— Не поймешь, что у нас — пропущенные вчерашний ужин и сегодняшний завтрак или уже обед? — спросила, сама не зная чему смеясь, Ольга. Она посмотрела внимательно в глаза Андрея. — Шведского стола, знаю, для того чтобы наверстать упущенное, нам с тобой будет явно недостаточно, так ведь?
— Само собой разумеется, — ответил он, держа в руках ресторанное меню в огромном кожаном переплете и внимательно глядя на Ольгу. — Но я твердо знаю, моя дорогая, что хотел бы опять вернуться с тобой в номер. А ты?
— Я знаю только, что, например, хоть мне и стыдно это признавать, но абсолютно не хочу уже карабкаться с фотоаппаратом, как все туристы, на мост Марии и не хочу бродить по сумрачным залам Хоэншвангау, даже при том, что он рядом с нашей гостиницей, — с милой улыбкой нашкодившей школьницы призналась Ольга. — На самом деле честно тебе скажу — страшно хочу в Гармиш. Хочу выспаться! Вот и все, чего я хочу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Бабий грех — не грех
Уже лежа в постели и засыпая, Ольга подумала: «Сама ведь грех совершила с Андреем… Или бабий грех — не грех вовсе, как люди говорят».
Вернулась домой она как ни в чем не бывало. Как будто ничего и не произошло. Олегу в глаза смотрела как всегда ясным, незамутненным взором. Целовала его, обнимала, ласкала, в постель с ходу, как только приехала, с ним легла. А ведь всего ничего времени прошло после той бурной, даже не по годам, ночи в гостинице. И надо честно признать, что с мужем получила удовольствие, как всегда. Может, большее, чем с Андреем, несмотря на то острое желание, которое возникло внезапно у нее при встрече с ним.
«Интересно, а Олег мне изменяет или нет? — вдруг мелькнула в ее голове мысль. — Может, когда меня не было, он спокойно трахал кого-то в нашем доме. И слова при этом, возможно, говорил одни и те же, и в любви клялся, как и мне».
При этих мыслях Ольга даже застонала от отвращения, представив себе воочию своего мужа, лежащим абсолютно голым на их широкой испанской кровати с толстенной, с громадными, как арбузы, грудями русоволосой бабой, с целлюлитным жирным животом и необъемными бедрами. Почему-то у нее было плоское, как лопата, лицо с маленькими щетинистыми усиками, выступающими над злыми, узкими губами. Вспомнила, и как вскоре после свадьбы они с Олегом просто изощрялись, изобретая все новые и новые варианты: то в ванне, наполнив ее до краев приятной теплой водой, то почему-то на большом журнальном столике, то стоя возле зеркала в спальне — чего только не изобретали! Особенно когда поехали в свадебное путешествие в Питер, где предела их сексуальному творчеству не было никакого. Задуманный еще в Москве план экскурсий с обязательным посещением Зимнего и Меншиковского дворцов, поездкой в Павловск, с непременными прогулками по Летнему саду остался невыполненным. Они целыми днями не выходили из номера элитной в то время гостиницы «Ленинград», спускаясь только вечером в ресторан покушать. Даже родственников дальних так и не навестили, что обещали сделать родителям. Вдвоем им было гораздо интересней. И вовсе не хотелось, как тогда было принято, сидеть в гостях и рассказывать о себе и своих планах на будущее.
