— Карту вызова заполняем. Время смерти, по вашей субъективной оценке, минут пятнадцать назад? Не засекли?
— Это правда, я всего лишь попросил его задумать число!
— Вы адекватны?
15:51
Покойник в комнате предоставлен самому себе. Бригада скорой помощи в полном составе (за исключением водителя) находится в зале. Спешить больше некуда. Оформляют бумаги. Врач глядит в карту вызова, которую держит фельдшер. «Хорошо, Сеня, поставь констатацию на три минуты назад… Хотя нет, подожди, когда приезд?.. А смерть у тебя во сколько?.. Ставь, сколько сейчас. Сколько сейчас?»
15:57
Интереса к персоне Капитонова медицина больше не испытывает. Есть тут другие, кто способен рассказать потолковее, чем Капитонов. Фокусник-микромаг Жданов сообщает врачу, что «у тех был мужской разговор», и только сейчас Капитонов догадывается, что это Жданов тогда заглядывал в комнату. Если Капитонова не брать в расчет, фокусник-микромаг Жданов последний, кто слышал (но не видел-таки из-за щита с Дедом Морозом!) покойного Водоёмова.
Врача интересует другое. Кто бы мог определенно сказать, лечился ли Водоёмов от атеросклероза. Сведения противоречивы.
— А родственников случайно здесь нет?
Откуда же здесь быть родственникам?
Но им сообщили. И в лице брата они скоро будут представлены здесь.
Просьба никому в комнату не заходить до прибытия — и это словосочетание производит на всех сильнейшее впечатление — оперативно-следственной группы.
— Есть подозрения? В чем, собственно, дело? — восстает Нинель.
— Внезапная смерть, мы обязаны вызвать.
Капитонов сидит у окна. К нему Нинель подошла.
— Не волнуйтесь, они обязаны вызвать.
16:04
Врач:
— У вас подбородок.
— Подбородок — черт с ним, а нет ли снотворного?
— Вам надо успокоительное.
Нинель:
— Не надо ему успокоительное. Я сама его успокою.
Сев рядом с ним, кладет руку ему на руку:
— Капитонов, спокойно, я здесь.
Он встает и начинает бродить взад-вперед по проходу.
16:06
Врач и фельдшеры уходят. Возле подиума стоит Господин Некромант, обойти дистанциониста непросто. Врач и фельдшеры остановились.
— Коллеги, — говорит Некромант. — Гомеостаз. Обратная связь. Хрупко, все очень хрупко, коллеги.
Врач:
— Вы врач?
— Я некромант.
Они бочком, бочком обходят его, оглядываются, уходя.
16:13
— Господа, все, кажется, ясно. Может, почтим Валентина Львовича минутой молчания и заслушаем доклад счетной комиссии?
И еще Капитонов слышит:
— Подождите, тело еще не остыло.
— Подождем, когда тело хотя бы остынет.
— Тело телом, а дело делом.
— Надо обязательно дождаться оперативно-следственной группы и только после ее отъезда продолжить заседание.
— Подождем. Не надо спешить.
16:38
— Капитонов, узнаете? Я Нинель Пирогова. Не падайте духом, все хорошо. Хочу вам сказать о ваших способностях. Вот вы думаете, что вы просто так.
Подумаешь, числа! А может, числа это только видимая часть айсберга, причем вами самим видимая. Может, вы… знаете… ну, как античный герой… Персей там или Геракл… Или круче! Вы бог античный, только сами того не знаете. Капитонов, я не шучу, вы бог. А что числа… Подумаешь, числа!
— Нинель, я немного устал. Вы бы могли меня не трогать?
— Да, конечно, только не теряйте присутствия духа.
16:51
Входит в зал брат Водоёмова, сам Водоёмов, но старший.
Снятое пальто бросает на кресло, на плечах пальто влажный след погасших снежинок.
Вязаную шапочку он не снимает.
Почему-то все, кто видит его, догадываются, что он родственник, именно брат, сам Водоёмов, но старший.
— Если хотите побыть, — говорит Юпитерский, открывая дверь в скорбную комнату, — то пожалуйста, но только не более чем побыть, посмотреть, в смысле не трогать. Мы ждем следственную бригаду.
Брат Водоёмова молча заходит.
Пробыл минуту-другую и вышел.
Иллюзионист-манипулятор Чубарь очутился с ним рядом. Он говорит ему что-то, негромко, стреляя глазами по сторонам. Брат Водоёмова сканирует зал проницательным взглядом, и Капитонов чувствует, что ищут его.
От Капитонова по-прежнему не отходит фокусник-микромаг Жданов, так что брат Водёмова, когда подошел, подошел к ним обоим. Капитонов, готовый к тому, что спросят его, все же ошибся — брат Водоёмова обращается к Жданову:
— Мне сказали, вы были последний, кто слышал голос моего брата.
— Предпоследний, — отвечает Жданов. — Я открыл дверь, и ваш брат сказал мне, что у них мужской разговор — вот с ним. Я не знаю, о чем они потом говорили.
— О чем? — смотрит в глаза Капитонову брат Водоёмова.
— Сколько помню, — говорит Капитонов, — он молчал, мы условились, что буду только я говорить. А «мужской разговор» — это фигура речи, поверьте, не более. Просто он задумал число, я отгадал, и… Примите мои соболезнования. Мне искренне жаль.
— Какое число?
— 99.
— Какое еще число задумал мой брат?
Капитонов не стал повторять.
— Какой еще мужской разговор? Где Зюзя?
Жданов делает вид, что не слышит.
— Где Зюзя? — повторяет брат Водоёмова.
Жданов хочет отойти, но тут Капитонов:
— Жданов, постойте!
Жданов нехотя вынимает белую мышь из кармана, брат Водоёмова берет ее левой рукой, правой снимает с головы вязаную шапку и кладет в нее мышь. Что касается шапки, он держит ее теперь, как мешочек. Зюзя в мешочке теперь.
Брат Водоёмова удаляется к последнему ряду, садится на стул и остается сидеть с шапкой-мешочком в руке.
17:22
— Он говорил, что ему нагадала цыганка прожить до 99 лет.
— А прожил только до 58.
И тогда Пожиратель Времени произносит:
— Это я съел 41.
С полминуты все молчат. Наконец встает микромаг Астров.
— Я не могу находиться с этим… с этим… в одном помещении!
За ним уходят манипулятор-глотатель Максим Негораздок и еще два микромага.
Капитонов и Пожиратель Времени остаются одни.
Капитонов слышит к нему обращенное:
— Не вините себя. Чувствую я, что я его, а не вы.
— Послушайте, как вы сюда попали?
— Через Водоёмова. Так же как и вы.
— Да, он рассказывал.
— Мне не привыкать считаться сумасшедшим. Я знаю, они все говорят: вот четыре сумасшедших! Посмотрите — вот четыре сумасшедших! А где четыре? Ну, положим, Архитектор Событий и Господин Некромант, они действительно не совсем нормальные. Но их двое. А они? А они говорят: вот четыре!
— Простите, а кто четвертый?
— Вы.
— Я?
— Вы не знали, что вас считают четвертым?
17:30
— Да, меня постоянно тошнит. Раньше этого не было. Но разве я виноват, что время такое? Это ужасно. Время испортилось. Это не время. Это черт знает что.
17:35
— Не спите. — Я, по-вашему, сплю. — Я так не сказал.
— Вы именно так и сказали: не спите. — Капитонов, а вы заметили, что в моем присутствии время у вас течет по-другому?
17:39
— Тебя мало убить, — говорит кто-то.
17:40
Капитонов догадывается, что сказанное относится к Пожирателю Времени и сказано Некромантом.
17:45
Пожиратель исчез, а Господин Некромант сел с Капитоновым рядом.
17:47
Время идет поступательно.
В этом смысле все хорошо.
Снова подошла Нинель.
— Что вы тут делаете? — спрашивает Некроманта.
17:54
Господин Некромант:
— Я работаю только с покойниками и мертвецами, причем русскоговорящими, но никак не с трупами.
— Что вы городите? — возмущается Нинель. — Какие русскоговорящие? Чем трупы отличаются от покойников и мертвецов?
— Именно в русском языке покойники и мертвецы — существа одушевленные, тогда как труп — неодушевленный предмет.
— Что за бред!
— А вот и не бред. Слова мужского рода, оканчивающиеся на согласную, в винительном падеже обретают окончание — а, если они одушевленные, и не имеют окончания, если они неодушевленные… Например, самец, крот, пилот, субъект. Одушевленные. Вижу кого? Вижу самц-а, крот-а, пилот-а, субъект-а. А вот: столб, гриб, дырокол, объект. Неодушевленные. Вижу что? Вижу столб, гриб, дырокол, объект. Нет окончаний.
— Вы не видите, Капитонову и без вас плохо? К чему это?
— А к тому. Вижу что? Вижу труп. Но нельзя сказать «вижу трупа». Значит, неодушевленный. С другой стороны: вижу кого? Вижу мертвеца, покойника. Но нельзя сказать «вижу мертвец», «вижу покойник». Значит, одушевленные существа. Улавливаете? Труп — как стол и кирпич, неодушевленный предмет. А покойник и мертвец — как плотник и орел, одушевленные существа. С покойником и мертвецом еще можно работать.
