Елена Звездная - Мертвые игры - 2

- Рад видеть проявление вашего благоразумия, адептка Каро, - произнес лорд Гаэр-аш.

Я не сказала ни слова. На губах главы Некроса промелькнула странная усмешка и прозвучало:

- Не стесняйтесь, Каро, мы оба знаем, зачем вы сюда пришли.

Отвернувшись, я шагнула вдоль стеллажей, развязывая плащ. Сняв, бросила его на пол, и попыталась забыть, что нахожусь здесь не одна. Просто забыть, не отвлекаться, сконцентрироваться на поиске и только. И мне это в полной мере удалось, едва я увидела 'Эйш уба рэг' - кровь измененная. Дрожащими руками я достала тяжелый толстый том рукописной книги, открыла первую страницу, и скользя взглядом по строкам, отыскала пункт 'Эйшаг вас эр' - ритуалы на крови изменения. Это дословно, фактически - ритуалы для изменения свойств крови.

Не помню, как опустилась на пол, на плащ, помню лишь дрожащие пальцы, судорожно переворачивающие страницы и текст, на удивление непонятный, изобилующий незнакомыми мне фразами, но в то же время, словно тупой нож бьющий ударами в самое сердце!

'Каэна эйг тара уба рэн аатора' - как яд вливается скупыми дозами.

И перед глазами яркое солнечное утро, свет, льющийся через распахнутые ставни и дядя Тадор, с мензуркой подошедший к моей постели. 'Горько' - жалуюсь я, поежившись от хлынувшей в спальню прохлады. 'Нужно, Риа, давай, маленькая' - звучит его голос, и я пью. Гадость, такая гадость с привкусом металла и горечи. Пью каждое утро, и доза становится больше...

На миг закрыв глаза, пытаюсь справиться со слезами. Мешают ведь, текст расплывется, и не прочту ничего. Сдержалась, распахнула ресницы и вновь слежу за строками, пытаясь понять смысл. Наверное, не перевела бы, если бы не эти яркие картинки воспоминаний из детства.

' Эйш эна эйш, таасс кунхера' - кровь должна сменить кровь.

Однажды мне приснился страшный сон - будто я в подземелье, к моим венам правой руки тянутся странные прозрачные трубки, по ним бежит кровь, а вены на левой рассечены вдоль запястья, и мне мокро и липко... А потом голос дяди Тадора: 'Это просто сон, Риа, плохой сон, все хорошо, спи'.

Отчетливо прозвучал чей-то всхлип, вырывая из воспоминаний, задрожал подбородок, и слезы сорвались с ресниц. Я торопливо вытерла их, прикусила губы, отчаянно сдерживаясь.

И тут у меня книгу отобрали, взамен протянув бокал с вином.

- Скелет второй стул принес, вставай, - приказал ректор, и не дожидаясь ответа, сам рывком поднял.

До стола дошла на негнущихся ногах, села, только после того как Гаэр-аш надавил на плечо, но едва потянулась к книге, услышала:

- Выпей, потом отдам. Сквозь слезы смотрю на жесткое лицо некроманта. Я как-то совершенно позабыла, что он здесь находится, я... - Я не пью вино, - голос дрожал. - Я не пускаю адепток в запрещенные библиотеки, - холодно отозвался ректор. Залпом осушила весь бокал и протянула его ректору. Мне молча вернули книгу. Большего и не требовалось. Вернувшись к прочитанному месту, последовала за текстом, ровно до следующего пункта 'Эйш аггаран нуба' - кровь влияющая. И я улыбнулась. Плакать хотелось отчаянно, но странное тепло разливалось по телу, а воспоминание... Лес неподалеку от убежища, мы вышли в него из скалы, маленький испуганный волчонок и волчица с остальным выводком, застывшая под действием заклятия. Зверенок рычит, дрожит от ужаса, и пытается тяпнуть дядю Тадора за палец, но Тадор подносит его ко мне, и говорит: 'Одна капелька крови, давай, маленькая'. И я присаживаюсь на корточки, протыкаю палец иголкой и простираю ладонь над рычащим волчонком. Рубиновая капелька дрожит, наполняясь и вырастая, срывается с кожи и падает на черный мокрый носик... И рычание прекращается. Тихий скулеж, и волчонок, вырываясь из рук Тадора, бежит ко мне, прижимается к моей ноге, поскуливая, словно жалуясь, пытаясь лизнуть. 'Моя умничка, - глядя на меня с гордостью, говорит Тадор'. Из моего горла вырывается смех. Горький, почти издевательский смех, сменяясь всхлипом... Сколько раз я приходила в лес и звала своего волка, а он прибегал, играл со мной, послушный всем приказам, и дядя Тадор сидел неподалеку, смотрел на меня и улыбался. И я чувствовала себя такой любимой, важной, нужной... родной! А оказалось - я была экспериментом! Артефактом - который старательно делали, сообразно инструкции из книги! Вот почему-то вместо слез, я снова рассмеялась. Тихо, горько, безразлично. Второй бокал вина в моих руках оказался совершенно неожиданно, как и поданный ректором платок. И я не стала отказываться, медленно, глоток за глотком выпивая все вино до дна, чувствуя, как все сильнее кружится голова, и в то же время, понимая - это конец. Просто - конец. Я не могла поверить лорду Гаэр-ашу, я не поверила ни единому слову старика-целителя, но не верить фактам - безумие. И единственное, что оставалось непонятным - зачем эта игра в доброго и любящего дядюшку. Вернула пустой бокал стоявшему рядом ректору, вытерла слезы, и от чего-то улыбаясь совсем не радостно как-то, я перелистнула страницы на самое начало, открыла оглавления, нашла непременные условия, перевернула страницы до сто сороковой, и прочла уже ожидаемое: - Кна гэреа. 'Абсолютное согласие жертвы'. Накатила невероятная апатия. Мне вдруг стало совершенно все равно, где я сейчас, почему сижу и с горькой улыбкой смотрю на книгу, расплывающуюся вместе со всей обстановкой, почему кружится голова, и не слушаются ни руки, ни ноги. - Кому-то пора спать, - голос лорда Гаэр-аша раздался вдруг очень близко. Но я даже не вздрогнула, и не отодвинулась, и возражать не стала до тех пор, пока он не закрыл книгу. - Ннне надо, - язык слушался с трудом,- я... должна... понять еще... - Понять что? - ректор присел на корточки рядом, вглядываясь в мои теряющие способность четко видеть глаза. - Ппппонять, что тттеперь... мммннне дде... Я не знаю, что это было - обман зрения, или глаза лорда Гаэр-аша действительно стали ближе, так близко, что свои собственные я закрыла, и, теряя равновесие, ощутила осторожный поцелуй. Голова закружилась сильнее, настолько сильно, что я схватилась за его плечи, а потом обняла за шею, только бы не упасть, но мир все равно продолжал кружиться все сильнее, и сильнее, словно набирал скорость перед крушением... И губы горели, словно опаленные огнем, и шум падающих книг смешался со звуком разлетевшегося на осколки бокала... и я взлетела, а потом вдруг оказалась лежащей на чем-то твердом...и стол ожег холодом обнаженные плечи и дыхания мне вдруг не стало хватать и... И я распахнула ресницы. На потолке были старые, потемневшие от времени балки, и они кружились, как и все вокруг. Убаюкивая, укачивая, унося куда-то где тепло и ничего не имеет значения. И на какой-то миг захотелось закрыть глаза и снова оказаться там, где безразлично, уютно и не имеет значения, но я перевела взгляд на застывшего надо мной мужчину, с искренним удивлением узнала в нем лорда Гаэр-аша, еще больше поразилась тому, что его рубашка была скорее разодрана, чем расстегнута, а после осознала, что мне холодно! Это казалось невероятным, если учесть что горели губы, лицо пылало, шея, плечи и ниже тоже. Потрясенная до глубины души, я приподнялась на локтях, недоуменно разглядывая спущенное платье, и покрасневшую кожу на груди... И... - Тшш, все хорошо, - прошептал некромант, обнимая мое лицо, и захватывая в плен непослушные болезненно-горячие губы. И все закружилось вновь, но вместе с тем скользнула, возвращаясь на место ткань, теплая ладонь, мимолетно погладив словно огнем пылающую кожу, принялась застегивать платье. Рывок, и вот я уже не лежу, а сижу в теплых объятиях, слыша, как гулко бьется чье-то сердце. И хриплый срывающийся полный сожаления стон, и объятия на миг становятся почти болезненными, но почти сразу вновь уютными и теплыми. И меня уносит куда-то в мир между сном и явью, где спокойно и безопасно, где хочется быть, хоть я и понимаю, что напилась... Но при всем при этом какая-то мысль не давала покоя... Тревожила, не позволяла окончательно провалиться в сон... Какая-то непостижимо странная мысль... Книга, несоответствие, я что-то перевела неправильно, чувствую это. Чувствую, но не могу понять что именно. - Спи, - осторожное касание к виску, - спи, я больше не трону. И сон пропал окончательно! Содрогнувшись всем телом, я вмиг осознала, что сижу на коленях лорда Гаэр-аша! Распахнула глаза, в ужасе глядя на ректора, и только сейчас, поняла, от чего горит моя кожа! Несколько долгих минут я потрясенно, не желая верить в очевидное, смотрела на его окаменевшее лицо. - Да, я поступил подло, - сухим безжизненным голосом произнес некромант. В груди что-то оборвалось. Рванувшись, я попыталась встать, но лорд Гаэр-аш сжал сильнее, удерживая на месте, и холодно добавил: - Ты на ногах не стоишь, Риаллин. Словно сквозь туман в моем сознании пронеслись те два бокала вина, что я выпила. Два бокала мне, притом, что я вообще никогда не пила. И даже, Тьма, я даже сказала ему об этом. Я... - Подонок, - сорвалось с моих губ. Глава Некроса не произнес ни слова, только сжал крепче, чтобы даже дернуться не смогла. А из меня вместе с рыданиями вырвались горькие слова: - Вы были единственным в Некросе, кого я уважала, чье мнение ценила... Вы... А вы такой же как отчим... Вы... - Что?! - внезапно перебил меня некромант. По моим щекам побежали слезы. Плакать был стыдно, очень стыдно, отчим ни слезинки не увидел, а тут... Стыдно, больно, противно. И остановиться не могу. - Отпустите! - судорожно вздохнув, потребовала я. - Риаллин, что ты... - ПУСТИТЕ! - мой крик разнесся по всей башне. Некромант разжал руки. Я вскочила в тот же миг, и удержалась, только схватившись за край стола, но удержалась, несмотря на то, что голова пошла кругом, а пол под ногами ходуном заходил. Все равно устояла. - Риаллин, - лорд Гаэр-аш поднялся, протянул руки, словно хотел поддержать. - Не трогайте! - я дернулась в сторону. - Не смейте ко мне прикасаться! Не смейте! - смотреть на ректора было сложно, все время казалось, что его вдруг становится двое, но я дернула головой, и когда некромант перестал раздваиваться и расплываться, не сдержалась: - Вы подонок. Как ни назовите, но это было мерзко, низко и подло! Ректор медленно опустил руки, и больше не делал попыток приблизиться. Он просто смотрел, молча, но на скулах от бешенства проступили желваки. - И вы еще злитесь? - не веря собственным глазам, прошептала я. - Вы?! Сильный, могущественный некромант, смеете злиться на того, кто младше, слабее и беззащитен в отличие от вас?! Из груди вырвался какой-то горький смех. - Ты пьяна, - тихо произнес лорд Гаэр-аш. - Вы меня напоили, - мне было так больно, что сил на обличающие речи уже не осталось. И у некроманта хватило совести не возражать. Жаль, на этом вся совесть закончилась. - Я держался, как мог, - зло проговорил он, - но это сильнее меня. Я больше не могу стоять в стороне, глядя, как другие добиваются права быть с тобой. Не могу и не хочу. Я имею право на счастье! Я в состоянии отстоять то, что мне дорого. Я устал закрывать глаза с мыслью о тебе, и просыпаться все с той же сводящей с ума мыслью. И да - я старше! И сильнее! И могущественнее, ты права. Но ко всему прочему гораздо состоятельнее и являюсь особой королевской крови, и ты должна быть в восторге, что удалось заполучить в сети птицу настолько высокого полета! - Что? - выдохнула я. Лорд Гаэр-аш резко выдохнул и произнес: - Норт никогда не женится на тебе, Риаллин, у него слишком большие планы на эту жизнь. Грандиозные. Как впрочем, и Рик - ему подберут девушку из клана, равную по положению. А ты внучка крестьянина - грязная кровь. И поверь, мое предложение более чем благородно. - Предложение? - я едва устояла, хотелось сказать другое, но почему-то выдохнула именно этот вопрос. - Я влюблен в тебя, - сухо, и с явным недовольством на самого себя, произнес ректор. - Влюблен настолько, что готов жениться. Потому что я жажду обладать твоим телом... тобой. Жажду столь алчно, что наплевав на гордость и собственное положение, говорю все это собственной адептке. И мир как-то перестал качаться, разом ввергая меня в холодную злую действительность. 'Грязная кровь', 'внучка крестьянина'... А я бы не отказалась быть крестьянкой. Не отказалась бы вовсе, и с удовольствием переехала бы жить к родителям отца... Вот только их не осталось. Никого. Отступники умеют мстить - семью отца убили за несколько лет до его гибели. - Я ненавижу себя за эту слабость, - зло, но с заметной решимостью в голосе проговорил Гаэр-аш, - но сегодня, глядя на тебя спящую, я понял, что сделаю все, чтобы остаток моей жизни, ты спала в моей спальне, на моей постели и рядом со мной. И так будет. Даже если мне придется действовать жестко. Медленно вытерев слезы, я встала ровнее, вскинула подбородок и, глядя в глаза некроманту, тихо сказала: - В этой жизни действительно значимой для меня осталась всего одна цель, но, - улыбка стала горькой, - как выяснилось, для ее реализации мне будет достаточно трех последних капель крови. Так вот, лорд Гаэр-аш, я скорее покончу с собой, чем соглашусь на ваше 'более чем благородное предложение'! И поверьте, меня не волнует, и никогда не волновало чье-либо положение и состояние. И да - я действительно была бы счастлива хотя бы узнать своего дедушку-крестьянина, но, к сожалению, у меня никого не осталось. Мир окончательно перестал пошатываться, разве что давил, безысходностью. Но мне было не привыкать, и глядя на застывшего некроманта, я добавила: - Не приближайтесь ко мне. - Ты осознаешь, от чего сейчас отказываешься? - холодно спросил ректор. - Я не из тех, кто прогибается под обстоятельства, - стараюсь говорить спокойно, не обращая внимания на болезненно горящую кожу. - Влияние отступников? - с издевкой спросил Гаэр-аш. - Любишь, когда тебя используют так, как использовал Тадор - втемную? А когда все открыто и честно, ты называешь это 'прогнуться под обстоятельства'? Жестокий удар. Жестокий настолько, что я едва устояла на ногах. Но после, гордо выпрямив плечи, и сжав кулаки, решительно ответила: - Не смейте! - голос сорвался, но я все же продолжила. - Я любила дядю Тадора! И я всегда буду помнить о нем только хорошее! Потому что в моей жизни больше не о чем вспоминать! Все, что было светлого, доброго, волшебного - связано с ним. А в остальном грязь, подлость, жестокость, развратность и ощущение собственной слабости и ничтожности. И потому я буду любить и помнить того единственного человека, кто относился ко мне так, словно я чего-то стою. Словно я личность, а не объект для... - голос дрогнул. А я поняла, что все, это предел, не могу больше. Не могу, не выдержу. И забыв про плащ, и про то, что на улице зимняя ночь и мороз пробирает до костей, метнулась к лестнице. Но стоило ступить на первую ступеньку, как стиснувшие руки некроманта, не позволили сделать и шагу. - Я не хотел тебя споить и не планировал этим воспользоваться, - резко и быстро произнес ректор.- Я видел, что тебе больно, решил, что вино притупит чувства. А когда понял, насколько ты пьяна - не сдержался. Не смог. - Отпустите! - не желая ничего слушать, потребовала я. Крик не возымел действия, сжав сильнее, Гаэр-аш продолжил: - Ты излишне молода, пьяна и категорична. Прекрати истерику и осознай - брак со мной станет решением всех твоих проблем, Риаллин. А я вспомнила о том, что выход из библиотеки заперт. И что этот, сжимающий меня в объятиях мужчина сильнее, гораздо сильнее меня. И что у меня даже нет магии, и сил больше тоже нет. И наступив на горло своей гордости, я сказала: - Хорошо, лорд Гаэр-аш, я понимаю, что ваше предложение честь для меня и обдумаю его. Руки некроманта мгновенно разжались. А я приложила все усилия, чтобы казаться спокойной, и не допустить, чтобы голос задрожал от ярости. - Так значит, вы богаты? - вопрос прозвучал спокойно. - Баснословно, - последовал ответ. - Мое состояние второе по величине в королевстве. - Вот как, - только бы горький смех, что сотрясал изнутри, не вырвался наружу. - И что же вы, столь обеспеченный, делаете на посту ректора Некроса? Некоторая пауза, затем хриплое: - Долг перед семьей. Моей задачей было сделать Норта лучшим выпускником Некроса. Я промолчала, ректор продолжил: - По моей вине семья была вычеркнута из списка престолонаследия, я вернул долг. Шаг вниз, спуск на одну ступеньку, и еще вниз. Меня шатало, но старательно пытаюсь идти ровно. - Риаллин. Я остановилась. - Жду согласие. Утром. До приезда короля и газетчиков. Сил на ответ не нашлось, просто кивнула. - Для тебя открыть проход в общежитие? Соглашаться не хотелось. Не хотелось до зубного скрежета, до крика, до откровенной лжи: - У меня внизу плащ Норта, - солгала я, продолжая спуск. Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, на душе было противно, кожа горела, словно ожег, слезы столь же сильно жгли глаза. Внизу щелкнул замок. Я поспешила, прилагая все старания, чтобы не упасть. Спустилась вниз, ни разу не оглянувшись, распахнула первые двери и шагнула в объятия холода. Но не остановилась ни на миг - решительно прошла через комнату воздушного барьера, подошла к высоким воротам - распахнула и содрогнулась от пронизывающего мороза. Следовало побежать - я шла. Гордо расправив плечи и подставляя лицо крепчающему под утро морозу. С одной стороны было холодно, с другой кожа прекратила печь. Ненадолго. Я почти дошла до общежития, когда остановившись, присела, набрала снега в ладонь и приложила к шее. Холодно да, но видимо стыд жег сильнее, чем холод. Поднялась, и продолжая держать снег, шагнула к общежитию. И тут раздалось: - Риа?! Я даже не успела обернуться, как теплый, согретый теплом чужого тела плащ, лег мне на плечи. Затем раздалось приказное: - Гобби приведешь ко мне. В следующее мгновение Норт подхватил на руки, прижал к себе, и понес куда-то прочь от женского общежития. Попыталась возразить и не смогла. Дастел принес меня в свою комнату. Не говоря ни слова, стянул плащ, снял с меня обувь, расстегнул платье, стянул через голову, завел в душевую, включил горячую воду и как был, в одежде и обуви, стоял рядом, и держал до тех пор, пока не перестали стучать от холода зубы, и кожа утратила мертвенную бледность. Только тогда Норт спросил: - Снять остальное сможешь? Я кивнула. - Раздевайся, заворачивайся в полотенце и выходи. Две минуты, Риа! И вышел, хлюпая мокрой обувью. Молча сняла мокрую рубашку, чулки, белье, сложила все возле умывальника, завернулась в полотенце и вышла. Норт, уже в сухой рубашке и домашних брюках ждал меня, сидя на стуле и скрестив руки на груди. Едва я вошла, встал, обошел, прошел в ванную, вернувшись с полотенцем, обернул мои волосы, высушил, После насухо вытер меня, подвел к кровати, взял уже приготовленную теплую рубашку, не слушая робких попыток возражения, натянул на меня, и практически швырнул на постель. А после, укрыв, склонившись надо мной, прошипел: - Мы сейчас сделаем так, Риа, я не буду спрашивать, как у тебя хватило мозгов наплевать на мое предупреждение и выйти из комнаты. Я даже ругать не буду, обещаю. Не знаю еще, как сдержусь, но сдержусь. Однако здесь и сейчас я хочу знать - кто?! Вопросительно посмотрела на Дастела, и тот, видя мое непонимание, рванул вниз одеяло, расстегнул рубашку, коснулся красных пылающих отметин на груди и прорычал: - Кто это сделал?! 'Норт никогда не женится на тебе, Риаллин, у него слишком большие планы на эту жизнь. Грандиозные' - вспомнила я слова Гаэр-аша и почему-то улыбнулась. Не знаю, почему. Но я продолжала улыбаться, даже когда хлынули слезы. Даже когда, потянувшись к Норту, обняла его, и откровенно разревелась у него на плече. Впрочем, тогда уже было не до улыбок, у меня просто началась истерика. И когда дверь открылась и вошли Гобби и Дан, я сидела у Норта на руках, и всхлипывала, уткнувшись в его рубашку. - Оу, - протянул Дан. - Норт, а с каких пор ты такой не сдержанный. Дастел молча укрыл меня одеялом до шеи и приказал: - Принеси чай. Или вина нагрей. Быстро. Дан метнулся за дверь, а Норт тихо спросил у оставшегося стоять посреди комнаты умертвия: - Где она была? Вытирая слезы, увидела, как Гобби развел руками. - Что значит, ты не знаешь? - зло спросил Норт. - А ты где шлялся, вместо того, чтобы за ней присмотреть?! Тут уж я перестала всхлипывать, отстранилась от Норта и прошептала: - Гобби нужна была магия и... В черных глазах некроманта полыхнул огонь. - Магия? - недобро переспросил Дастел. Зря я это сказала... Зря. Но тут Норт осторожно коснулся моего подбородка, вынуждая взглянуть ему в глаза, и тихо произнес: - Я никогда не использую эту информацию ни против тебя, ни против Гобби, клянусь кровью. Просто скажи. И я сказала: - Гобби требуется ежедневная доза магии для того, чтобы артефакт мог поддерживать жизнедеятельность оживших участков кожи. Информация стала потрясением для Норта. Понимаю, ему как целителю такое было дико услышать, но воспринял все достойно. Вновь посмотрел на Гобби, спросил прямо: - И как вылазка, завершилась успешно? Умертвие отрицательно покачало головой. Недолго думая, Норт все так же у него спросил: - Если сейчас использую боевую магию, тебе будет в плюс? Гобби сначала неуверенно на меня глянул, после кивнул. Фиолетово-черная молния сорвалась с пальцев Дастела, угодив четко в грудь Гобби. И не удержавшись, я соскользнула с рук Норта, подбежала к зомби, непослушными пальцами расстегнула его куртку и проследила за тем, как энергия из артефакта, потекла по плетенным каналам, неся жизнь и питание. - Ыыы, - внезапно произнес Гобби, указав на мою шею. - Да-да, мне тоже безумно любопытно чьих губ это дело! - меланхолично, но с отчетливо слышной яростью, произнес Норт. Сердце сжалось от боли. Но тряхнув головой, я прогнала нехорошие мысли и обернувшись к Дастелу спросила: - Тебе не повредит подобный выброс энергии? Не говоря ни слова, Норт закатал рукав, продемонстрировав толстый кожаный браслет, затем расстегнул его и на подставленную ладонь упал Эль-таим. - У меня сказочно быстро восстанавливается резерв, - пояснил некромант. - Так что подпитывать твою нежить сможем и я, и Дан, и Эдвин. Впрочем, могли делать это и раньше. Достаточно было просто попросить. Я промолчала. - Понимаю, доверия не заслуживали, - Норт поднялся. - Давай в кровать, сегодня спишь здесь. Возмущенно смотрю на него. Дастел лишь усмехнулся, а затем жестко произнес: - Не смешно, Риа! Даже не улыбательно. Я рад, конечно, что ты осталась девственницей, но меня вовсе не радуют затемнения в области легких и нервное истощение. Марш в кровать, я сказал! До утра под моим наблюдением, утром, если не оклемаешься, к целителям в лечебный корпус. И да - ты дура. Можешь обижаться, можешь устраивать показательные гневные пантомимы, но лично мне самому не ясно на чем еще держится твоя магия - по всем законам она должна была перегореть от истощения. Марш в кровать, я сказал! Самым непостижимым образом, я вернулась к постели, залезла под одеяло, укрылась и только тогда спросила: - А где мой артефакторский рюкзак? Улыбнулся, подошел к шкафу, открыл, и достал потрепанный жизнью и событиями рюкзак. - Только учти - тебе не дам, - сразу предупредил Норт. - Кровать место чистое, а это где только не было. Скажи сразу что дать. - Цепочки, - я улыбнулась его удивленному взгляду. - Там, в боковом кармашке. - Ты успела их забрать, пока мы отступника громили? - поинтересовался Норт. Но достал мешочек, пропитанный отваром девясила, принес мне. - Ножичек дай и сядь рядом, - попросила я. - Ты магичить собираешься? - с нескрываемым недовольством спросил некромант. - Нет, просто поместить артефакт в паз на цепочке и активировать на тебя, - меня начинала пугать та правдивость, с которой я отвечала Норту. Открылась дверь - вошел Дан с кувшином, от которого поднимался пар, и Эдвин, с Салли, у которой в лапках был суп. В тот же миг ладонь Норта стремительно легла мне на шею, и холодок, приятный, успокаивающий, пробежался по коже. - Говорил, что за ней догляд нужен, - хмуро разглядывая меня произнес Эдвин. - Хм, Дан, о чем ты там говорил? Рыжий смерил меня взглядом и задумчиво произнес: - А уже ничего и нет. Эдвин внимательно посмотрел на Норта. Дастел ответил ему спокойным: - Найдем и уроем. Воин клана меча величественно кивнул и отнес Салли с супом на стол. Я посморела на Норта и тихо спросила: - А встать можно. - Вставай, - обреченно согласился некромант, и опять направился к шкафу. И вот стоило мне вылезти из-под одеяла, раздалось: - Шикарные ножки. Дан широко улыбнулся, в ответ на мой возмущенный взгляд. - Да, славные, - согласился Эдвин, и он на мой взгляд не отреагировал, продолжая смотреть на мои ноги. - Согласен, сказочные, - Норт подошел, и укутал в плед, закрыв от груди и до пола. После подхватил на руки, отнес к столу, усадил, и без вопросов набрал мне супа. Все так же молча впихнул ложку и повернулся к Гобби: - Где Эль-таим Рии знаешь? Умертвие кивнуло. - Принеси, - скомандовал Дастел. Когда Гобби вышел, я спросила: - А почему вы не спите? - Отоспались, пока тебя караулили, - отозвался Дан. - Риа, - Норт вернулся к кровати и теперь держал мешочек с цепочками, - тебе что-то еще нужно для ритуала или как? - Только цепочки и ваша кровь, - заверила я. - Кровь зачем? - удивился Дан. - Установление связи, - ответила я. - В идеале, в случае потери, артефакт всеми силами будет стремиться к вам. Некроманты переглянулись, затем Эдвин прямо спросил: - Этот ритуал будет опасен для тебя?! После его слов я внимательно посмотрела на Дана. Рыжий развел руками и произнес: - Мы команда, Риа, я был обязан рассказать им. И мне ничего не оставалось, кроме как честно ответить: - Ритуал уже был проведен, артефакты настроены на вас, это просто завершающий этап. Давайте по одному, мне всего-то нужна капелька вашей крови и все. - Поешь сначала, - сказал Дан.- И да, вино выпей, я его со специями нагрел, здоровски согревает. Я застыла. - Хватит с нее вина, - Норт подошел, сел рядом. - Салли, сгоняй за чаем. И я никак не ожидала, что саламандра метнется исполнять приказ Дастела. Первым был Дан, сел передо мной, поставил на стол свой Эль-таим, протянул мне ладонь. Невольно улыбнулась суровости и серьезности парня. Взяла его указательный палец, осторожно проткнула ножом, и едва показалась первая капелька крови, приложила красный кристалл артефакта к ней, закрыла глаза, и про себя прошептала: 'Мара-мара, эс саэм тейс'. А после проследила за тем, как строение Дана вписалось в артефакт. Солгала, конечно, магия тут требовалась, но совсем немного. Правда едва завершив, сама не заметила, как потянулась к кувшину с нагретым о специями вином - пить хотелось. Жаль, никто не остановил и вовсе ни сказал ни слова, а я, допив налитый стакан до дна, вновь закрыла глаза, вставила Эль-таим в паз, уже подготовленный на цепочке, ножом вырвала замочек и проверила крепление - кристалл помещался в паутинке из серебра. Помещался так, что и выпасть не мог, и впаянным в него матрицам это помешать не могло. - Наклонись, - попросила Дана. И застегивая цепочку на его шее, предупредила: - Ни украсть, ни купить, ни подарить. Отныне он твой и только твой. И даже если потеряешь, он будет защищать тебя, не в полной мере, но защищать. Рыжий выпрямился, затем посмотрел на цепочку, после взял мою ладонь, поднес к губам, с нескрываемой благодарностью поцеловал и тихо произнес: - Я в полной мере осознаю, насколько ценный дар получил. В моих глазах заблестели слезы. Дан поднялся, и его место занял Эдвин. Улыбнулась Харну, осторожно прикоснулась к его ладони, на которой сверкал рубиново-красный Эль-таим, поставила камень на стол, и сделала аккуратный надрез на указательном пальце воина клана Меча. Дан поморщился, когда протыкала его кожу, а на лице Эдвина не дрогнул ни один мускул. Улыбнулась воину, подставила под наливающуюся кровью каплю кристалл, и едва та соскользнула вниз, закрыла глаза. Эдвин был силен, очень силен, и потому я значительно усилила регенерацию, и упростила матрицу восстановления силы. Теперь воин станет сильнее как некромант, это как минимум, а как максимум сможет орудовать силой, как мечом. Надеюсь, он узнает об это спустя годы, но именно сейчас я делала некромантию продолжением его руки, столь же послушной, как и меч. - Риа, - осторожно позвал Эдвин, - я не знаю, что ты сейчас творишь, но точно могу сказать - поток некромантии стал для меня управляемым. Неожиданно. Я открыла глаза, удивленно взглянула на некроманта и ничего не сказала. Все так же вставила Эль-таим в паз, срезала механизм, замуровывая камень и попросила: - Наклонись. И застегнула цепочку, на мощной шее воина клана Меча. Полной неожиданностью стало то, что едва выпрямившись, Эдвин взял обе мои ладони, поочередно поцеловал, и, глядя в изумленные глаза, прошептал: - Отныне и навеки, мой меч будет убивать за тебя, Риаллин. - Ух, - потрясенно выдохнула. - Не 'ух', а родовая клятва моего клана, - улыбнулся Эдвин. И уступил место Норту. Я взглянула в черные глаза целителя, и поняла, что справлюсь. Сумею. Пусть придется вложить изрядную долю магии, но я это сделаю. Открылась дверь, впуская вернувшегося Гобби, принесшего и чай, видимо встретил Салли по дороге. Умертвие подошел, протянул мой Эль-таим, и недолго думая, я поместила его под рукав, добившись полного соприкосновения с кожей. - Что задумала? - хмуро спросил Норт. Я не ответила. Налила себе полный стакан горячего чая, потому что жажда становилась все нестерпимее, махом выпила половину, и, чувствуя, как в груди разливается тепло, приступила к ритуалу. Нож проткнул кожу, выпуская капельку нортовской крови, а затем проткнул и мой палец. Две капли крови синхронно упали на кристалл, а затем, закрыв глаза, я прошептала вслух: - 'Мара-мара, дан уба эйш. Мара маара, эз спишь аггаран'. Аггаран - влияние. С этого дня и все сильнее с каждым днем, Норт сможет влиять на подчиненных. На мой взгляд, идеальное умение для будущего короля. И пусть у меня это выходило лишь с маленькими животными, Норт сможет воздействовать на людей. - Риа, - тихо позвал Норт. Я протянула ладонь и закрыла ему рот. Некрасиво, да, но сейчас не время меня отвлекать. И вторгаясь в матрицу, я осторожно меняла потоки, делая Дастела сильнее. Сильнее настолько, что спустя всего неделю, по силе потока он будет равен Дану. Знаю, что делаю больше, чем следовало бы. Наверное, сказывалось влияние дяди Тадора - он вложил в меня это стремление пресекать рамки дозволенного. Еще, возможно, чисто исследовательский азарт. Но на самом деле, это была благодарность за меня, за Гобби, за то, что Норт изменился. И когда я, завершив, открыла глаза, невольно улыбнулась невероятно хмурому Дастелу. - Что ты сделала? - прямо спросил некромант. - А что ты чувствуешь? - задала я встречный вопрос. Норт сжал Эль-таим, судорожно вздохнул и произнес: - Усиление темного источника. Я улыбнулась, забрала у него кристалл, вставила в паз, защелкнула, срезала замочек. И попросила: - Наклонись. Некромант подчинился, но едва я застегнула цепочку, выпрямился, и, глядя мне в глаза, произнес: - Отныне и навеки... - Э нет, - я откинулась на спинку стула. - В случае с тобой я хочу одной конкретной благодарности. У Норта взметнулась вверх бровь, Дан присвистнул, Эдвин взял стул, повернул его спинкой к нам, оседлал и сделал вид, что он весь во внимании. - Хорошо, - настороженно проговорил Норт, - и чего конкретно ты хочешь? Я налила себе еще чая, сделала маленький глоток, и, не сводя глаз с Дастела, прямо спросила: - Что ты сделал с Риком?! Эдвин мрачно выругался. Норт сжал челюсти и промолчал. Дан хохотнул и ответил за капитана команды: - Да что тут не понятного, Риа? Норт и Эдвин доходчиво объяснили Тарну, что если он тронет тебя хоть пальцем, ему ко... - Дан! - прошипел Норт. Но рыжий, не вняв предупреждению, продолжил: - Тьма, какой смысл молчать? Рик первый бабник Некроса, он стольких перепортил, что... - Дан! - Дастел глянул на него так, что некромант тут же умолк. А я смотрела на Норта, пристально смотрела. - Извини, - без тени сожалений произнес Дастел. - Я понимаю, что Рик что-то к тебе... - щека дернулась, но он все же продолжил, - чувствует. Я отчетливо вижу, что и у тебя к нему нечто вроде первой влюбленности. Так никто и не против... до определенной черты. И вот эту черту я запретил ему пересекать. Ясно, что ничего не ясно. Продолжаю зло смотреть на некроманта, и тут Дан выпалил: - Да Норт задолбался с абортами, Риа! - Дан! - взревел Дастел. Но рыжий вскочил и продолжил: - Единственный целитель, который не пишет отчетов здесь - Норт, и как ты думаешь, к кому бегают девчонки, когда с такими как Рик нагу... В следующий миг Дана снесло волной и швырнуло об стену. Вот только некромант не упал, как недавно Рик, а сгруппировавшись, оттолкнулся, и встал на ноги. И теперь стоял, возмущенно переводя взгляд с Норта на Эдвина, а эти двое с каменными лицами принялись мне... лгать. - Он врет, - глядя прямо мне в глаза, сказал Дастел. - Да, врет, - с таким же выражением произнес Харн. - Угу, я просто закоренелый лжец, - прошипел Дан. - Вот видишь, сам признался, - Норт едва заметно улыбнулся. - Да-да, а Рик сам согласился, угу, с первого открытого перело... Эдвин взмахнул рукой, и Дана снесло повторно, правда по направлению к двери. Норт зримо ничего не сделал, но дверь открылась, и едва рыжего вышвырнуло в коридор, закрылась. - Так где ты шастала сегодня ночью? - невозмутимо спросил Норт. Я невольно посмотрела на затихшего Гобби, умертвие вернуло мне такой же потрясенный взгляд. - Меня больше интересует, кто ей сказал, - хмуро вставил Эдвин. - Рик, кто же еще, - прошипел Дастел. - Норт, это исключено, у нас воспитание не то. - Да? - искренне удивился некромант. - Тогда кто? - И я о том же, - протянул Эдвин. - Там были ты, я Дан и Рик. Изолированное место, изолированное даже от призраков. Следы 'переговоров' ты убрал. В том, что Рик ни ей, ни кому-либо никогда не скажет, я более чем уверен. Остается вопрос - кто мог узнать? - Хороший вопрос, - Норт прищурил глаза. - К примеру, тот же, кто однажды порвал ворот платья, и Риа отказалась даже говорить об этом. Или тот, кто, выставив меня из ванной комнаты в таверне, запугал ее не то, что до слез - до абсолютной обреченности. И что-то мне подсказывает, что этот же человек, вынудил ослабевшую до потери сознания девчонку вскочить, и сбежать из спальни сегодня днем. Я прав, Риаллин?! Мне совсем не понравился, ни тон, ни взгляд Дастела. Не нравилось и еще кое-что: - Зачем ты так с Риком? - в свою очередь спросила я. - Тьма! - выругался Эдвин. Норт ругаться не стал, устало вздохнул и тихо спросил: - А как я должен был поступить, Риа? Изумленно смотрю на него. - Я должен был промолчать? - продолжил Норт. - Или радостно поздравить тебя со вступлением во взрослую жизнь? Или ты действительно веришь, что у вас приличные поцелуйчики и держания за ручки продолжались бы более двух дней? Я сделал то, что счел должным. Если Рик тебя любит, будет держать себя в рамках приличия по крайней мере год. Выдержит - чудесно, я пожму его руку и пожелаю вам счастья. Не выдержит - я буду рад, что ты увидела его истинное лицо и подставлю плечо для утешения. И кстати - да, я поступил жестоко, но давай откровенно - он мог сразу сказать, что испытывает к тебе нечто большее, чем желание и готов год держать себя в узде. Он отказался, я принял меры - это все. Мне жаль, что ты узнала, было бы гораздо лучше, если бы и дальше верила в его чистую и искреннюю любовь. Лично мне нравилось видеть тебя счастливой. На этом тема закрыта, и мы переходим к главному вопросу - чем запугал Артан? Я была настолько потрясена услышанным о Рике, что не сделала даже попытки ответить. А Эдвин, повернувшись к Норту, удивленно спросил: - Причем тут ректор? - А, давняя история, - отмахнулся Дастел. - Из-за выходки Гаэр-аша наш род был отстранен от прав на престол. Точнее меня тогда не воспринимали всерьез - мало кто способен понять насколько опасен может быть дар целительства. Нынешнюю ситуацию ты знаешь и сам, Артан здесь, чтобы проконтролировать мой рост как некроманта. Но есть опасения, что ректору не нравится мой выбор Рии в качестве невесты. - Ревность? - недоверчиво произнес Эдвин. У меня внутри все сжалось. - Вряд ли, - некромант усмехнулся. - Скорее решил, что из-за чувств к Рие я могу потерять голову и не добьюсь великой цели, которой так страстно жаждет семья. И выдох, полный облегчения вырвался против воли. Норт был прав. Действительно прав. Отчиму от меня требовалось наследство, вот чем объясняется его безумная страсть, а ректор значит хотел убрать с дороги, решив, что наша помолвка с Дастелом настоящая. Нет, в душе я во все это не верила почему-то, но вот тот факт, что от меня потребовали определиться с решением утром, до появления короля и газетчиков, объяснял многое. Тьма, умоляю, пусть так и будет. Именно так. - Риа, я прав? - тихо спросил Норт. И я кивнула. Мне и самой до безумия хотелось в это верить, в это, а не в страсть лорда Гаэр-аша. И как-то сами собой вырвались слова: - Он сказал, что ты никогда не женишься на мне. Ни ты, ни Рик, у меня для этого слишком... грязная кровь, - и я произнесла это спокойно, с улыбкой. Норт и Эдвин переглянулись. - Даже так, - очень недобро произнес Норт. - Ударил по самому больному, - зло сказал Эдвин. - Не думаю, -