— А что за группу вы будете поддерживать? У них есть записи?
Саймон тоже включил свои адвокатские способности. Пошел в наступление.
— Пока нет. Но будут к концу турне. У них сильная поддержка со стороны фанатов и громадное онлайн сопровождение, и еще предполагается, что они запишут саундтрек к новому телешоу…
— И все это гарантировано, я полагаю?
— Нет, папа… Это не гарантировано. В наши дни таких гарантий нет. Сначала ты работаешь как проклятый, потом получаешь концерты вживую. Потом все и случается. И если мы сумеем отхватить свой кусок, тогда, может, и нам повезет. Турне уже подготовлено. Нам остается только упаковать зубные щетки и поехать.
Саймон задумчиво кивнул.
— За исключением крохотной детали — в это же время начинаются занятия в университете.
Наступила тишина. Стефани сделала глоток вина. Бетт рисовала круги на столе среди хлебных крошек от ее булочки.
Джейми сглотнул.
— Я хочу отложить учебу на этот год.
Саймон качал головой:
— И речи быть не может.
Джейми тяжело вздохнул.
— Почему нет? В чем проблема?
— Проблема в том, что ты и так пропустил один год после школы. Проблема в том, что тебе нужно идти учиться и получать профессию. Проблема в том, что этот парень вас обманывает…
Джейми со стуком поставил свой бокал.
— Ты всегда лучше всех знаешь, да? Почему ты так хочешь, чтобы я пошел по твоим стопам? Почему я не могу делать то, что хочу? Это моя жизнь.
Стефани обратила внимание, что люди за соседними столиками начали на них поглядывать. Она примирительно подняла ладонь.
— Джейми. Все хорошо. Не надо так расстраиваться…
Он приподнял брови.
— Правда? Когда папа отказывается хоть сколько-нибудь всерьез принимать то, чем я хочу заниматься. Конечно, я расстроен.
Саймон по-прежнему был само спокойствие.
— Мне казалось, ты хотел изучать право. Именно над этим ты работал последние несколько лет. И добился очень хороших результатов, чрезвычайно хороших, и поступил в Оксфорд. И ты хочешь, чтобы все это пошло прахом, потому что какой-то тип с комплексом Свенгали[18] организовал третьесортное турне и считает вас достаточно легковерными, чтобы проглотить все, что он скажет.
Стефани почувствовала, что должна вмешаться.
— Саймон… Ты же не знаешь всего. Ты неблагоразумен.
Джейми повернулся к ней.
— Да. Спасибо, Стефани. Хотя бы вы в меня верите.
Саймон ткнул себя пальцем в грудь.
— Я полностью в тебя верю. Полностью верю в тебя и твои способности стать выдающимся юристом. Но я нисколько не верю в то, что вы за одну ночь превратитесь во что-то значительное. Потому что, если ты не заметил, Джейми, музыкальная индустрия официально мертва. Там нет денег.
— Может, я там не из-за денег.
— О, разумеется, стало быть, ты там ради номеров в задрипанных гостиницах и бесконечных переездов в фургонах.
— Джейми может о чем-то мечтать, не так ли? — осмелилась Стефани. — Может, ему стоит попробовать. Оксфорд может подождать.
— В том-то и дело. Не может. Я знаю, как функционирует бизнес. Джейми нужно идти с ним в ногу.
— Еще один год роли не сыграет, — сказал Джейми.
Саймон сделал глубокий вздох, стараясь унять закипающий гнев.
— Джейми, я знаю, ты считаешь меня неудачником, потому что у меня в айподе на повторе записана фолк-мелодия, и, вполне возможно, я не «секу» в «продвинутых» группах, но я знаю, когда кто-то рассказывает мне небылицы. Начнем с того, что оплата тебе не гарантирована. Второе, ты можешь понести значительные убытки. Ты никак не защищен. Этот человек через три дня может выкинуть тебя из турне, если пожелает…
— Ты ничего этого не знаешь. Ты с ним не разговаривал.
Саймон сидел со страдальческим видом.
— Поверь мне, Джейми. Я знаю.
— Да, да, конечно, знаешь, потому что ты вдруг стал Ричардом Брэнсоном[19].
Саймон откинулся на спинку стула. Взгляд у него сделался холодным. Стефани слегка поежилась. Она никогда не видела Саймона таким.
Джейми отважно продолжал:
— В любом случае Кит уже пообещал разузнать все об этом парне. У него есть друг, который что-то там монтировал для «Пинк флойд». Или что-то в этом роде.
Кит был Таниным бойфрендом. У него всегда имелся друг, который знал все обо всем.
Саймон кивнул.
— Значит, Киту известно о твоих планах, так?
Джейми сообразил, что допустил тактическую ошибку.
— Ну, я говорил маме, а он услышал. И предложил помочь.
— Что было очень любезно с его стороны, — заметила Стефани. — Может, он тебя успокоит, Саймон?
Выражение лица Саймона говорило, что он очень в этом сомневается.
— В таком случае, может, ты подумаешь о переезде к своей матери, если они больше тебя поддерживают.
— Знаешь что! Ты просто ревнуешь, — бросил ему Джейми. — Ты терпеть не можешь, когда кто-то делает что-то, чего не можешь ты. Правда, Бетт?
На протяжении всего спора Бетт сидела очень тихо. Что было необычно. Она пожала плечами:
— Не впутывай меня. Я не хочу в этом участвовать.
Саймон поджал губы.
— Больше я ничего не скажу. Тебе восемнадцать лет. Ты взрослый человек. Решать тебе.
— Я надеялся, что ты за меня порадуешься.
К их столу приближался официант, чтобы убрать тарелки, о которых все позабыли. Он колебался, видя, что за столом идет жаркий спор, но Саймон откинулся на стуле и сделал знак, что можно убрать.
— Давайте переменим тему. Я бы хотел получить удовольствие от ужина, если вы не против.
Стефани посмотрела на Бетт, которая состроила гримасу, словно говоря, что миллион раз уже была свидетелем подобных сцен. Джейми оперся локтями на стол и сидел, схватившись за голову и запустив пальцы в волосы. Саймон потянулся к бутылке с вином, но официант опередил его, наполнив бокалы ему и Стефани.
Стефани уставилась в стол. Это было уже не добродушное подтрунивание. Это была настоящая ссора. Ей не верилось, что Саймон может вести себя так, как диктатор. Казалось, он не хочет слышать аргументы Джейми. Стефани понимала его опасения, но считала, что он проявил излишнюю резкость. Она понимала, что Саймон ожидает от своих детей соответствия высоким жизненным стандартам, но никогда не видела его настолько жестоким. Ей стало не по себе.
А еще она испытывала неловкость. Люди в ресторане видели, что они ссорятся. Стефани ловила их взгляды. Нехорошо мешать другим наслаждаться ужином.
Что ей требовалось сейчас, так это каким-то образом перенастроить всех на веселый лад. Забыть об этом разговоре Стефани не могла: когда они уединятся в своем купе, она с Саймоном поспорит. Обеденный стол не место для семейной ссоры, и ей подумалось, что Джейми и Бетт выглядят совсем подавленными.
Стефани взяла меню.
— Кто будет десерт? Я точно возьму шоколадную помадку. С соленым карамельным соусом.
Она с улыбкой обвела взглядом сидящих за столом, вопреки всему надеясь, что Саймон поймет ее намек.
— Звучит прекрасно, — сказал он. — Бетти? Ты же шокоголик.
Бетт покачала головой:
— Я больше ничего не хочу.
— Я тоже, — подхватил Джейми, бросая меню на стол и с мрачным видом откидываясь на стуле.
Саймон преувеличенно вздохнул.
— Так мы могли бы поспорить и дома, — заметил он. — Бесплатно.
Стефани внутренне поморщилась. Ситуация сложилась невероятно неудобная. Джейми взглянул на нее, и Стефани едва заметно пожала плечами, показывая, что не представляет, как вести себя дальше.
Джейми покраснел и опустил взгляд.
— Вообще-то давайте, — произнес он. — Я тоже съем эту самую помадку. Звучит потрясающе.
Стефани внимательно наблюдала за реакцией Саймона. С облегчением увидела, что он улыбнулся сыну, благодаря его за поддержку.
— И я, — проговорил он. — Бетти, я дам тебе попробовать. Здешние десерты вошли в легенду. Ты ни в коем случае не должна упустить такую возможность.
Мир, казалось, моментально восстановился.
В очередной раз Имоджен восхитилась способности Адели понимать, что ей, Имоджен, понравится. Это был гораздо более цивилизованный способ добраться до Венеции, чем пережить экспресс до Хитроу и неизбежные задержки рейсов. Она была полностью покорена компактным совершенством своего купе. Имоджен предстояло провести в поезде всего двадцать четыре часа, но она должным образом распаковала вещи, повесив вечернее платье на один крючок, а ночную рубашку — на другой, выставив нарядные туфли, разложив умывальные принадлежности в маленьком шкафчике, в котором находилась раковина, и, наконец, побрызгав освежителем воздуха для комнат от Джо Малоун — аромат «Черного граната» всегда привносил ощущение дома, где бы она ни находилась.
