— Я ей дам «вне подозрений», — угрожающе проворчал Янда.
— Ну и глупец же я! — неожиданно воскликнул Гронек и хлопнул себя по лбу. Все удивленно посмотрели на него. — Я забыл тебе сказать, — обратился он к Янде, — что у Седлницкого пропал служебный пистолет.
— Ну хватит! — капитан стукнул ладонью по крышке стола. — Развели настоящий базар! Что ты здесь еще делаешь? — набросился он на Гронека. — Насколько я знаю, ты приехал сюда как турист. Тебя интересует искусство, и управляющий замком позволил тебе познакомиться с новой экспозицией. Так иди, смотри картины и не мешай нам! Товарищ Чап! — продолжил он, когда за Гронеком закрылась дверь. Поручик выпрямился. — Приведи этих двух ревизорш.
— Обеих сразу?
— Если говорю двух, значит, двух! А Альтмановой передай, что охрана все равно не выпустит ее из замка. Никому не разрешено покидать его.
Мадленка и Геленка уже пришли в себя от потрясения, глаза их возбужденно блестели. Еще бы: стать вдруг свидетельницами такого события! Сколько теперь разговоров будет!
Говорили сразу обе, перебивая и дополняя друг друга. Но они привыкли так изъясняться, и рассказ их о том, как обнаружили труп, был довольно стройным.
— Все четко и ясно, — похвалил девушек капитан. — Теперь будьте внимательны и постарайтесь вспомнить точно. В хранилище до обеда вы все время были вместе?
Подруги подтвердили, что они действительно неразлучны.
— С вами работали Бенеш и Беранек. В какое примерно время они уходили и приходили?
— Бенеш был постоянно с нами, — начала Геленка.
— Подожди, перед десятью мы послали его за булочками, — напомнила ей Мадленка.
— Точно. Здесь пекут потрясающие булочки — душистые, с маком. Их привозят в десять, еще горячими. Вот мы и погнали Дарека в магазин. Вернулся около одиннадцати. Он там еще выпил пахты, стоял за ней в очереди. А в Праге ее вообще не достанешь.
— Дарек пришел без десяти одиннадцать, — уточнила Магдалена.
— Ну, это уже детали. Потом все время был с нами. Хотя, — вспомнила Геленка и захихикала, — этой пахты он выпил, верно, многовато, бегал потом в туалет.
— Не понимаю, зачем Гелена все это рассказывает, — возмущенно вмешалась Магдалена. Она смотрела Янде прямо в глаза: — Дарек Бенеш вернулся незадолго до одиннадцати и был с нами до без четверти два, когда пришел пан Гакл. И мы, уходя, напомнили Дареку, чтобы запер дверь.
— Но он, кажется, никуда не пошел, потому что ему все еще было плохо, — добавила Гелена.
— Ну хорошо, — вздохнул Янда. — А как с Беранеком? Тоже все время был с вами? Я бы очень удивился…
— Практически он тоже был постоянно с нами, но мы с ним намаялись! — Геленка бессильно развела руками. — Лентяй каких свет не видывал! С утра слонялся из угла в угол, по где-то после одиннадцати мы его силой власти…
— И угрозами, — дополнила Мадленка.
— …заставили поработать с час. И то он постоянно подходил к окну, заводил разговоры о солнышке, о том, как хорошо сейчас загорать. Хотел сломить нашу волю.
— Но не сломил. А сам ушел в двенадцать, — продолжила Магдалена.
— Вы помните это точно?
— Он снова стоял у окна, — перехватила инициативу Гелена, — и вдруг говорит, что Яначек идет обедать в барбакан и что якобы ровно двенадцать, обеденный перерыв. Мы не хотели его пускать, но задержать было невозможно. С того времени мы его не видели, только там…
— Не догадываетесь, где он мог быть с двенадцати до двух?
— Нет, — произнесли дружно девушки.
— Кого еще вы видели за это время?
— Никого.
— Только пана Гакла, когда он к нам зашел. Спрашивал Ленку, а мы… — начала Мадленка, но капитан прервал ее.
— Спасибо. Вы сказали, что Гакл одолжил вам ключи от дверцы в барбакан. Она была заперта?
Девушки задумались.
— Была, — твердо сказала Гелена. Ее подруга согласно кивнула. Янда вопросительно посмотрел на Коваржа.
— Другая тоже, — сказал поручик. — Убийца добросовестно запер жертву в барбакане. Возможно, сила привычки.
Девушки сразу вздрогнули и побледнели.
— Заканчиваем, — успокоил их Янда. — Еще несколько уточнений, и подпишете протокол.
— Простите, — робко спросила Гелена, — а можно нам домой? В Прагу?
— Даже нужно, — улыбнулся им капитан.
После их ухода Чап хотел позвать Беранека, но Янда решил иначе:
— В прошлый раз мы начинали с Седлницкого. Не будем нарушать традицию.
С художником дело продвигалось вперед быстро. Он говорил как опытный юрист. Подробно и в то же время без излишних деталей описал, как была найдена картина, обнаружены следы крови на подсвечнике. Подтвердил, что за время отсутствия Гронека не покидал зал. Никто к нему не заходил, никого не видел и не слышал. Некоторые моменты капитан захотел уточнить.
— Значит, вы, пан Седлницкий, тоже видели в окно Яначека, который нес в барбакан свой… хм… обед, и было это в двенадцать. Откуда вы знаете точное время?
— А в полдень мимо замка проезжает скорый поезд, поэтому снизу слышен гул.
— Наконец-то слышу разумные речи, — иронически улыбнулся Янда. — А я ждал, что вы будете рассказывать о замурованных каменотесах, которые спускают воду сквозь подземный шлюз.
— Замурованные каменотесы? — на лице Рафаэля появилось приторное удивление. — Подземный шлюз? Но, пан капитан…
— Не притворяйтесь, — пригрозил ему пальцем Янда. — Что вы наговорили доктору Гронеку? О подземных ходах, о водостоке…
— В этом, кстати, что-то есть, — прервал его художник. — Такая легенда существует. Если побудете подольше в замке, услышите, как время от времени под землей шумит вода.
— Может быть, там на самом деле есть какой-то водосток, — допустил капитан. — А вы действительно предполагаете, что один из входов в подземный лабиринт идет из барбакана? Я, по крайней мере, видел это на репродукции вашей известной картины.
— Я не предполагаю, я это знаю.
— Из чего вы сделали такое заключение?
— Художники не делают никаких заключений. Они или знают, или не знают, — решительно ответил Рафаэль.
— Ну ладно, у нас есть проблемы посерьезней. У вас что-то пропало. Некий предмет, предназначенный для охраны экспонатов.
— К сожалению, — Рафаэль виновато посмотрел на капитана. Он рассказал, что пистолет вместе с запасными ключами и другими нужными вещами все время хранил в сейфе. Правда, тут же признался, что под сейфом подразумевает уже известную жестяную коробку от голландских сухарей. Пропажу обнаружил только сегодня утром.
— Это прокол. Думаю, что у вас будут серьезные неприятности. Зачем вам потребовалось оружие именно сегодня?
— Я… — забормотал покрасневший Рафаэль, — просто мне пришло в голову, что не помешает иметь его под рукой.
— Кому-то это пришло в голову раньше. Какой у вас был пистолет?
— Наш, «зетка».
— Это я знаю. Какой калибр?
— Шесть-тридцать пять.
— Номер?
— Не помню на память, но он записан в паспорте.
— Если его тоже не стащили. Слушайте, когда эта ваша пушка найдется, — Коварж с Чапом удивленно вытаращили на капитана глаза, — моментально приобретете сейф и будете хранить ее там, ясно?
— Да, конечно, — кивнул огорченный управляющий. В глубине души он был доволен, что так легко отделался. — Еще я хотел рассказать о том шуме, что был сегодня ночью в замке.
— Я уже об этом кое-что слышал. Рассказывайте!
Рафаэль предусмотрительно не стал говорить о своем сне и о его совпадении с действительностью, даже не процитировал стих суры, утверждающий, что жизнь и сон одно есть. Начал с того, что проснулся около одиннадцати, выглянул из окна и увидел у входа в главное здание темную фигуру.
— Значит, меч палача, — удивился Янда, когда художник закончил рассказ. — Чего у вас только нет! Разве в замке совершались казни?
— Нет, этот меч привезли из замка Конопиште, — объяснил Рафаэль. — Через два года, когда там закончится реконструкция, он снова туда вернется.
— Никогда не видел меч палача. Чем он отличается от других? — поинтересовался Петр.
— Можете посмотреть, он у Гакла в комнате. Лежит там и ждет, когда с него снимут отпечатки пальцев, — ухмыльнулся Рафаэль. — От других этот меч отличается тем, что на конце не острый, а как бы обрубленный, понимаете? Получается такой вытянутый прямоугольник. Иногда на нем гравируют узоры или надписи. На этом выгравировано «Отче наш» по-латински и по-немецки.
— Почему, по-вашему, Гакл думает… — начал было Чан, но Рафаэль прервал его.
— Об этом спросите у Гакла! Скорее всего подозревает в убийстве меня или Беранека. Меч ведь был у нас под рукой. Или этот Гакл больший дурак, чем я думаю, или тут кроется злонамеренность. Не исключено, конечно, что Беранек хотел стянуть меч, но, с другой стороны, молодец, что примчался с ним защищать нас.
