Я прохожусь куском чистого бинта с лекарством еще раз по его ране, а потом отворачиваюсь. Осознаю, что мое дыхание участилось. “С чего вдруг я так встревожилась?” — определяю про себя, делая вид, что занята чем-то важным. Спиной чувствую его взор: морозный, алчный, хищный. Собираю последние остатки своей решительности и разворачиваюсь. Подношу мазь и аккуратно прикасаюсь подушечкой пальца к ране. Губы вампира довольно прохладные и мягкие на ощупь. Сконцентрировавшись на том, чтобы окончить с обработкой раны, подмечаю за собой, что мной овладевает какая-то невероятная робость перед вампиром. Все это время Дариус ни на секунду не спускает с меня своих глаз. Мне кажется, что он рассмотрел каждую клеточку моего тела. Каждую родинку и ресничку. В какой-то момент мы сталкиваемся с ним взглядом. Его глаза переметываются то на мои губы, то на глаза. От этого неловкого момента у меня стягивает дыхание. Ощущаю, как потеют ладони рук. Дариус немного опускается ко мне, и во мгновение ока я ощущаю его теплую ладонь на своей щеке. Он аккуратно проводит по ней, не отрывая взгляда. Его пальцы рук скользят ближе к губам и аккуратно дотрагиваются до раны, которую он оставил. Внутри меня бушует ураган эмоций, что не в силах так быстро усмирить. Вампир склоняется еще ближе, так что я ощущаю аромат его волос. Его глаза неустанно бегают, и мне кажется, что он что-то замышляет. Я нервно проглатываю очередной комочек смущения.
— Твои раны… — шепчет Дариус, — тоже нужно… обработать…
Аромат шалфея и мяты кружит мне голову. Понимаю, что слышно лишь наше тяжелое дыхание. Я озадачена его поведением: странным, манящим, настойчивым. Вдыхаю еще раз аромат его волос и на выдохе отстраняюсь. Мой бешеный пульс, по всей видимости, Дариус слышит. Но ничего не предпринимает, лишь надевает обратно свою рубаху. Я облизываю пересохшие губы в надежде, что он не заметил моего волнения. “Черт возьми! Да что со мной такое?” — гадаю про себя, пока выбрасываю использованные бинты в мешочек. Дариус, встав со стула, возвышается надо мной и неровно дышит в спину. Я не реагирую на него, продолжая суетиться.
— Спасибо, — роняет он и усаживается на кровать.
Мы оба знаем, что между нами сейчас что-то пролетело. Махонькая искра взаимопонимания, что так гложет обоих теперь внутри. Подбирая подходящие слова, успокаиваю себя внутренне и, развернувшись, произношу:
— Что теперь будем делать?
Вопрос вылетает так быстро, что только затем понимаю, насколько он двусмысленный.
— Я пока не решил, — заявляет Дариус, оперевшись локтями о колени.
— Тебе есть, куда идти?
— А что, ты хочешь пригласить меня в свою общагу?
— Нет, — твердо отвечаю на его язвление.
— Меня никто не примет в Академию. Даже сам Адамс Руди, — сухо заявляет Вампир. — Но у меня есть вариант, где могу переночевать.
— И где же?
— Он имеет ввиду клан “Сопротивление”, — сообщают клинки, активизируясь.
— Что это за клан?
— Те, кто ненавидят Бруно, — практически шепотом отвечает вампир. — Те, кто жаждет его свергнуть.
— А как же осколок? — спрашиваю я. — Что с ним то делать?
— Решим, — отрезает парень, вставая с кровати.
Он медленно подходит ко мне, огибая стол, и останавливается. Мне кажется, что он хочет что-то сказать, но… не решается. Поднимаю взгляд, встречаясь с его. Какое-то время мы смотрим друг другу в глаза, а потом он резко отводит свои и движется в сторону выхода.
— Почему ты решил мне помочь? С чего вдруг такому, как ты, помогать такой, как я? — спрашиваю его, оборачиваясь.
Дариус открывает дверь и замирает в проходе. Его профиль от горения свечей кажется привлекательным. Ниспадающие темные кудри лежат так, словно он часами время проводит у зеркала, накручивая их. Брови густые, отчего кажется порой, что глаза приобретают цвет цветочного меда с темными зрачками посередине. Вампир отлизывает свои губы, хрустя шеей. А после, не оборачиваясь, роняет:
— Быть может, мне выпал шанс изменить себя и стать… лучше?
И удаляется, закрывая за собой дверь. В комнате воцаряется могильная тишина, от которой закладывает уши. Клинки подлетают и шепчут:
— А он, кажется, запал на тебя!
— Да ну вас! — отмахиваюсь от них в поисках маленького карманного зеркальца. Дреги, по-видимому, обижаются на мой жест, но мне все равно. Убрав за собой и обработав свои раны, спускаюсь вниз таверны, чтобы отыскать мадам Марфель. Поблагодарив ее за гостеприимство, отправляюсь в академию.
— Ты долго будешь ходить пешком? — заявляют клинки у меня в ножнах.
— Сколько потребуется…
— Маги твоего ранга давно пользуются телепортацией, тем более, если …
— Если да кабы вы слушаетесь меня, — огрызаюсь в ответ. — И мне решать, телепортироваться или же идти пешком. Все ясно?
— Не нужно так злиться лишь потому, что ты уловила связь между собой и клыкастым!
— Не вашего ума дело!
========== Глава 3 ==========
С тех пор, как я заговорила с клинками, моя жизнь превращается в дурдом на колесиках. Они практически не замолкают, вечно лепеча какую-то чушь. Моя голова часто болит, а метка на левой руке, кажется, стала светить еще ярче.
Мощный удар отталкивает меня на мягкие магические лианы, которые плавно выбрасывают обратно на воображаемую арену.
— Ты теряешься бдительность, — роняет Хол, разминая руки.
— Я просто задумалась, — фырчу на него, стараюсь отдышаться. Сконцентрировавшись на противнике, резко выпускаю из правой руки сгусток молнии. Та ударяет профессора Гибба по левой ноге, отчего он падает на пол.
— Неплохо,— пыхтит тот. — Но могла бы и лучше.
Поджав губы, размышляю о том, что нужно рассказать ему о том, что я узнала за эти недели. Профессор поднимается на ноги и сразу же делает ответный удар. Электрическая цепь практически берет меня в заложники, но, не дав ей сомкнуться, делаю защитный купол, о которую разбивается молния на миллион мелких осколков.
— Красивое зрелище, однако!
Усмехнувшись, делаю сальто, подбегая ближе к Холу. Мы одновременно сотворяем электрические мечи, которые соприкасаются друг с другом. Искры сыплются под ноги, а перед глазами мелькают миллиарды мелких частиц магии.Я смотрю в наглые глаза Хола, который лишь ядовито улыбается мне в ответ, а после роняет:
— И сколько ты можешь так продержаться?
— Сколько потребуется, — хмурю брови, дав понять, что сегодня я в хорошем настроении для тренировки.
— Достаточно, — говорит мужчина и растворяет магию. Я следую его же методу.
— У тебя все лучше и лучше получается, — хвальба от Профессора ласкает мой слух, но я не чувствую себя удовлетворенной.
— Пока рано говорить о том, насколько лучше у меня получается овладевать магией…
— Если не будет практики, то и результатов ты не увидишь, — подмигивает тот, отходя к своему столу. Хол делает глоток воды и ставит обратно стакан. — А теперь пора понять, как правильно управлять своей энергией внутри себя, — Хол засучивает рукава, медленно подходя ко мне. — Ты знаешь, что самое главное при этом?
— Быть сконцентрированной?
— Услышать энергию внутри себя, — Хол незаметно улыбается кончиками губ, сокращая, между нами, дистанцию. — Тебе нужно быть в гармонии с собой.
— Я это уже слышала, — говорю ему, прикусив губы изнутри.
— Вся ментальная магия, — продолжает Хол, — строится на ситуации, а не на поведении людей. Хоть тебе и должен об этом рассказывать профессор Сиркус, но у нас с тобой иные планы.
Хол складывает руки в замок и начинает медленно обходить меня по кругу.
— С помощью полной концентрации ментальная магия становится сильнейшим оружием, потому что ты сама вольна менять ход событий, в зависимости от ситуации. Ты, будучи с собой в полной гармонии, становишься сильным манипулятором для других магов. Но…
Хол останавливается передо мной и задумчиво произносит:
— Но знай, что такое оружие можно использовать только в целях самосохранения.
— Я знаю, — твердо заявляю в ответ.
