Макс так ловко сделал из меня вечно виноватую, что полностью лишил даже намека на право поднять вопрос о его взаимоотношениях с женщинами. Впрочем, положа руку на сердце, сейчас мне было решительно не до этого.
Работа в редакции кипела и бурлила, словно суп на максимальном огне. День церемонии стремительно приближался. Мы вовсю трудились над свежим номером и над приложением одновременно. Некоторые сотрудники задерживались до трех часов ночи. А бедняга Дэн несколько раз и вовсе оставался ночевать.
Когда практически вся работа по приложению была закончена, Алексей Соколов вызвал в кабинет нашу творческую команду.
– Итак, друзья мои, – начал он крайне деловым тоном, – вы проделали серьезный труд, это на порядок более высокий уровень по сравнению с прошлым годом. Некоторые фотографии номинантов просто гениальны! Но! Тексты, они никуда не годятся!
Мы напряженно замерли.
– То есть сами по себе тексты и интервью неплохи, но в общем контексте приложения они не годятся. Поскольку с номинантами работали три разные группы, естественно, что и тексты писали разные авторы. В результате получилось: кто в лес, кто по дрова. Нам же нужна единая стилистика. Поэтому я попрошу Сашу переписать все подводки к интервью с номинантами, а также отредактировать сами интервью. Приложение должно выглядеть цельным материалом.
– Я – одна? Все тексты? Их же тридцать штук! – Мне слегка поплохело.
– Саша! – жестко сказал Алексей. – Там крошечные подводки. Для человека, который за полгода работы в журнале дорос до собственной авторской колонки, это не должно составить никакого труда. Поэтому завтра с утра я жду переделанный материал.
– Завтра с утра? – не поверила я.
– Именно! – подтвердил главный редактор. – Сроки поджимают, так что приступай прямо сейчас.
Коллеги с сочувствием посмотрели на меня, а я в свою очередь украдкой глянула на часы. 16.15. Черт! Сегодня я клятвенно пообещала Максу поужинать вместе. Он уже начинал ощущать себя настоящим лузером, появляясь в ресторанах в компании приятелей и не сопровождаемый хорошенькой подружкой. Но, учитывая свалившееся на меня задание, ни о каком ужине не может идти и речи. Покинув кабинет Алексея, я набрала номер Макса.
– Послушай, – уже ставшим привычным виноватым тоном начала я, – на меня только что обрушилась целая тонна незапланированной работы. Даже не представляю, сколько времени это может занять…
– Намекаешь на то, что наш ужин в очередной раз накрылся медным тазом? – ледяным голосом поинтересовался мой друг.
– Боюсь, что да, мне правда очень жаль! Но ты же знаешь, эта премия отнимает у нас все время. Мои коллеги ночуют в редакции. Но, как только она пройдет, все изменится, и у меня снова будет гораздо больше свободного времени.
– Да плевать мне на вашу премию! Ничего, что я уже заказал нам столик?
– Это всего лишь столик, Макс, а мы работаем над огромным проектом, в котором ты тоже участвуешь, – напомнила я.
– Какая же ты эгоистка! – был его ответ.
– Как ты можешь? – вспылила я. – В чем же заключается мой эгоизм? В том, что сделала для тебя отличную фотосессию? Или в том, что сейчас собираюсь писать о тебе текст, который не оставит шанса усомниться в твоей красоте и гениальности даже тех, кто ни разу не слышал имя Макс Горелов? – Мне стало жутко обидно, ведь я действительно так для него старалась.
– Я неоднократно говорил, что вся эта звездная мишура меня абсолютно не волнует, – пренебрежительно бросил Макс.
– Да, но, тем не менее, ты участвуешь в проекте! – слегка повысив от возмущения тон, заметила я.
– Ну участвую, и что? Для меня это абсолютно ничего не значит. Есть ваша премия, нет ее… Сколько еще подобной ерунды было, есть и будет.
На моих глазах выступили слезы. От злости. Какая черная неблагодарность! Глянцевые издания за короткий срок превратили Макса в одного из самых модных героев. Из-за этого заказы на его работы сыпались как из рога изобилия. Я не была готова продолжать этот разговор, поэтому лишь сказала:
– Не плюй в колодец.
– Хорошая поговорка, – откликнулся Макс, – подумай о ней в контексте тебя и меня.
– Непременно так и сделаю, но я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.
– Смотри, чтобы завтра не было слишком поздно… Тоже мне, Скарлет О'Хара…
– В общем, – неожиданно бодрым голосом сказала я, – ужин отменяется, сходи с друзьями.
– Я сам решу, с кем сходить. – Похоже, Макс решил спровоцировать меня на ревность, но у него ровным счетом ничего не получилось.
– Бога ради! – добродушно отозвалась я.
На самом деле один Бог и знает, чего стоило мне изобразить это легкомысленное безразличие. В горле стоял ком, а внутри все клокотало от ярости и обиды.
Злая на весь мир, я уселась за компьютер с большой чашкой кофе и сосредоточилась на задании главного редактора. Вскоре процесс полностью поглотил меня, и я даже не заметила, как дошла до тридцатого номинанта. Им был мой бойфренд – художник Макс Горелов. Я бессознательно до последнего момента откладывала этот материал. Когда время писать все-таки настало, на меня нашел ступор. Восторженный текст, сочиненный ранее, вызывал во мне отторжение.
Я внимательно смотрела на фотографию с детской площадки. Что я знаю о Максе? Он красив. Талантлив? Спорный вопрос. Выдающаяся личность? Не уверена. Порядочный человек? Нет. Замечательный друг? Не мне судить. Знаю ли я его вообще? А если не знаю, то как могу любить?
Теперь становилось совершенно ясно: я любила не его самого, а свое представление о нем, которое, к сожалению, очень сильно отличалось от действительности. Я почувствовала пульсирующую боль в висках. Что, если я совершила ошибку? Огромную непоправимую ошибку. Внезапно мне очень сильно захотелось увидеть одного человека.
Решив оставить текст про Макса как есть, главным образом потому, что находиться в редакции я не могла больше ни секунды, и быстро одевшись, я выбежала на улицу и поймала такси. Вскоре я стояла у лифта в своем подъезде. Однако, войдя в кабинку, нажала кнопку этажа, находившегося выше того, на котором жила.
– Даня… – робко промолвила я, когда удивленный сосед открыл мне дверь.
– Что ты делаешь здесь так поздно? Первый час ночи, – не очень приветливо заметил он.
– Я только с работы.
– Ну а я здесь при чем?
– Мне нужно с тобой поговорить. Очень нужно, – как можно убедительнее сказала я.
– Я не собираюсь больше вникать в твои проблемы, извини. – Даня даже отстранился, всем своим видом демонстрируя полную отчужденность.
Ну а чего я, собственно, ожидала? Я поступила с соседом просто отвратительно. На его месте я бы сразу захлопнула дверь, однако он продолжал мяться на пороге. Даня был слишком вежлив, чтобы дать мне пинка под зад, который я, несомненно, заслужила. Посмотрев в его глаза, я почувствовала необычайный прилив нежности. Мне безумно захотелось обнять его. Просто обнять и постоять так хотя бы несколько секунд.
– Мне не хватает тебя, – слова сами собой сорвались с моих губ.
Однако Даня лишь ухмыльнулся. Чувствовалось, что он совершенно не верит мне.
– Что, художник снова бросил тебя? – с нескрываемым сарказмом в голосе поинтересовался он.
– Вообще-то нет…
– А! – прервал меня сосед. – Значит, ты чувствуешь, что он собирается это сделать, и заранее ищешь запасной аэродром!
– Что ты говоришь? Какой еще аэродром? Я просто хочу поговорить. Мне кажется, я совершила ошибку!
– Серьезно? – Даня приподнял одну бровь, от чего сделался еще более симпатичным. – Ну что же, все мы совершаем ошибки.
– Да, да! Господи, как я рада, что ты это понимаешь! – проговорила я с облегчением, уже намереваясь пройти внутрь квартиры.
Однако сосед решительно преградил мне путь.
– К сожалению, не все ошибки можно исправить, – твердым голосом заявил он. – Спокойной ночи.
Дверь перед моим носом захлопнулась.
Я грустно спустилась в свою заброшенную квартиру. На скорую руку приготовила легкий ужин и легла спать, стараясь отогнать от себя целый рой неприятных мыслей.
– Александра! Что за скорбный вид? – воскликнул наутро главный редактор. – Неужели работа оказалась столь сложной? Не заставляй меня чувствовать себя чудовищем!
– Да нет, все в порядке, – тихо ответила я.
– Мне тоже так кажется! – радостно заметил Алексей. – Молодчина, все сделано в срок и как всегда на пятерку! Тогда скажи на милость, к чему эта длинная коса восьмиклассницы, полное отсутствие макияжа и наглухо застегнутый скромный воротничок под горло, притом что твоя блуза без рукавов вполне сексуальна? Если бы не дракон на плече, я бы тебя даже не узнал, – засмеялся начальник, поглядывая на мою татуировку.
– Все в полном порядке, просто я немного устала, но у меня накрашены ресницы, – постаралась я выдавить улыбку.
– Понимаю, – ответил он, – сейчас нам всем нелегко. Но напоминай себе почаще, что церемония уже через неделю, и тебе сразу станет легче. Платье уже приготовила?
