Когда следующим вечером разговорилась с соседкой, узнала, что невеста Мануэля умерла от потери крови в результате самоубийства. И тут же бросилась к брату — спасать того от дурных мыслей и смерти.
Спасти брата удалось. Но сразу после этого пришлось отбиваться от родственников бывшей невесты брата — они хотели отомстить.
Вот так все и запуталось. Сама Лола уже не могла сказать, кто виноват, а кто прав в этой ситуации. Она успела пожалеть Мануэля, его невесту, себя и родственников погибшей. И всякий раз чувствовала, что ее жалость — от сердца. Она уже никого не ругала. Но и сказать, что сделала определенные выводы, тоже не могла.
Что же говорить про выборы? Они не так просты, как хотелось бы. Там никто никого не бросает, не предает — а, посмотрите-ка, проблем от них совсем не меньше. Самая главная из них — идти на выборы вообще или не идти.
И хоть бы назначали два дня выборов — тогда можно было подумать, в какой из дней идти удобнее. Если в первый день еще немного боязно голосовать, то во второй уже никуда не спрячешься, пойдешь.
Хотя, а что, если и во второй день не будет охоты идти?
Тогда нужно три-четыре дня, не меньше. А лучше — так неделя. Уж за неделю каждый гражданин найдет пять минут для голосования. Или сформулирует подходящую отговорку, чтобы не принимать участие в выборах.
Но самое лучшее — это если бы назначили выборы в парламент как-нибудь попозже, когда человек решится. Когда для каждого, разумеется, будет назначена своя дата. Тогда бы, точно, выборы прошли честно: никакого давления, принуждения. Думай, а как решишь — милости просим.
Вот на этой мысли песня закончилась.
Долорес пожала плечами и вышла на улицу. Она пообещала себе, что послушает песню еще раз как-нибудь потом, когда будет много времени и желания танцевать. Сейчас она рисковала опоздать на просмотр сериала. А было бы жаль пропустить серию, где наверняка станет ясно, кто отравил любимую птичку сеньора Энрике. Вероятно, Изабелла. Но и Луизу не стоило упускать из вида.
Вообще, эти Гомесы могли убить птичку сообща, а потом закопать ее на заднем дворе. И правильно бы сделали: птичка слишком часто мешала развиваться отношениям героев сериала. Так что все верно. Без всяких сомнений.
Конкретная московская квартира весь вчерашний день провела в ожидании: один из ее жильцов должен был вернуться из заграничной поездки. Кроме него в квартире проживали: интеллигент Григорий, алкоголик Тарас и пессимистически настроенный младший менеджер торгового зала Игорь. Все четверо учились в одном классе и в Москву приехали вместе, чтобы сподручнее было противостоять ее недоброжелательности.
Путешественник Саня вернулся поздно ночью. Его уже никто не ждал, и радости по поводу его возвращения на родину выказано не было. Если бы Саня был трезвым, его бы это сильно травмировало. Но обошлось.
Саня, к счастью, поддался на уговоры знакомого из самолета и заехал в бар выпить по случаю благополучного приземления. Незаметно стемнело, а когда он добрался до квартиры, где никто его не встретил, то ничего не оставалось делать, кроме как упасть в прихожей и произвести как можно больше шума, а потом незаметно уснуть.
Друзья отнесли Саню в комнату и забыли. А утром, когда он появился на кухне, все очень удивились. И Саня, и Григорий, и Тарас с Игорем — все были поражены появлению Сани на кухне ранним пятничным утром.
Игорь хмуро поздоровался. Он очень не хотел идти на работу. Кроме того, он был единственным из четверых жильцов квартиры, кого ждала работа. От всего этого Игорь не мог поздороваться иначе. Ему было завидно и казалось, что он занят ненужным делом, в то время как все остальные жили и так, не работая.
А еще Игорь был терпелив. Именно поэтому он до сих пор работал в магазине младшим менеджером, хотя остальные уволились вскоре после принятия на работу. Интеллигент Григорий с тех пор научился писать стихи и прозу. Алкоголик Тарас — быть собой, не стесняясь показаться смешным или провинциальным. Саня же разгружал по ночам вагоны, а на заработанные деньги кормил друзей, содержал квартиру и путешествовал по миру.
Решили отметить приезд. Игорь позвонил старшему менеджеру и отпросился на полдня. Тарас, сильно стесняясь, достал початую бутылку водки. Саня вывернул карманы, встряхнул сумку и пересчитал наличность. Хватило на ящик. Алкоголик Тарас спрятал початую бутылку под диван и сказал, волнуясь:
— Нам бы послушать о загранице. А то мы не знаем, как ты там, чего…
Саня почесал затылок и честно ответил:
— Да не помню я ничего. Давайте выпьем. Может, что-то и вспомнится.
После первой выпитой бутылки Саня так ничего и не вспомнил. Друзья начали подозревать, что он никуда не ездил. Игорь, наиболее из всех присутствующих готовый услышать правду, проговорил, не поднимая глаз от стакана:
— Показывали вас по телику. Ну, вас — испанцев. У вас там было жарко, показывали. Да?
— Да кто их знает? Ну, мы сидели в кафе, а прямо к нам на стол упала птичка. Официант испугался, унес ее и пытался оживить, но не смог. Так и выкинули ее.
Игорь толкнул Григория. Теперь настала его очередь выводить Саню на чистую воду. Григорий, будучи потомственным интеллигентом, попытался понять точку зрения друга и возможно помочь ему определиться:
— А в каком кафе ты сидел? В русском или зарубежном?
Саня ответил, не задумываясь:
— Если вокруг были русские, и даже официанты говорили по-русски — значит, в русском. Там, вообще, как дома. Никаких проблем с пониманием.
Григорию стало ясно, что Саня хотел их обдурить. Только интеллигенция никогда не позволяла водить себя за нос, и Григорий молча покинул кухню. Он ушел писать возмущенное стихотворение.
Игорь подмигнул Тарасу. Тот понял по-своему.
— А водка там хорошая?
— Да! — оживился Саня и вдруг вспомнил всю свою поездку. — Сначала мы летели на самолете, где запрещено распивать спиртные напитки…
Друзья изумленно ахнули.
— … и выпили мы только на земле. Еще показывали замок и музей. Представляете, у них там картины вывешены в музее, чтобы желающие могли на них смотреть!
— Так это везде так. И даже у нас… — высказался Тарас и испугался, что брякнул что-то не то. Он тут же спрятал глаза в стакан, подальше от взгляда Игоря.
Саня тоже испугался. Он долго думал, прежде чем сказал:
— Там люди ходят по комнатам, а на стенах развешаны картины художников. Что, у нас, скажете, тоже есть картины на стенах?
— Ну, в музеях есть. А у нас в квартире — нет, — невнятно пробурчал Тарас.
Саня чертыхнулся. Он ошибочно посчитал Испанию культурной страной и хотел даже написать письмо в родное правительство с предложением создать какой-нибудь подобный музей. Теперь нужда в письме отпадала.
В кухню заглянул интеллигент Григорий. Он успел написать стихотворение. Ждал удобного момента, чтобы прочитать его. Только открыл рот, как Саня замахал руками и вскрикнул. Все друзья бросились ему на помощь.
— Сердце? Санек, ты глубже дыши. То есть, лучше не дыши. Подожди, мы сейчас «скорую»…
— Да отстаньте вы от меня! Я вспомнил, как город назывался, где я был — Мадрид!
Присели и выпили за Мадрид.
Разговорились. Оказалось, каждый имел свое представление об этом городе, а Санькино впечатление противоречило всему. Спорили о конкистадорах — были ли они конкретно из Мадрида или из какого-то другого города. Обсудили внешнюю политику африканских стран. Вспомнили еще много всего лишнего. А когда очередь дошла до Сани, оказалось, что он снова забыл, где был и что видел в Мадриде.
Всем стало скучно. Разбрелись по квартире и уснули. К вечеру проснулся только Игорь. Он захотел пойти на работу, но не смог подняться. И от горя заснул.
Игорю никогда не везло с соседями. Соседи по общаге — их вообще не было, так как Игорь никогда не жил в общаге. Из подъезда все соседи выехали (дом был аварийным, им дали новую жилплощадь, только семья Игоря осталась жить в том доме, про нее забыли). Однажды он ехал в поезде, но и там не смог поговорить с соседями: каждый сидел на своей полке, жевал курицу и выплевывал косточки в окно, молча и недружелюбно.
Зато с друзьями повезло. А поскольку они, четверо друзей, были еще и соседями, то, кажется, Игорь не имел права говорить, что с соседями ему никогда не везло.
Он проснулся от крика. Алкоголик и интеллигент делили последнюю бутылку водки. Чтобы разнять их, Игорь разбудил Саню. Допили вместе. Саня выглядел устало. Кто-то заметил вслух, что до поездки в Испанию он выглядел лучше.
— Да, отдых — это вам не вагоны разгружать. На отдыхе самое сложное — расслабиться. Постоянно что-то мешает, — оправдывался Саня.
— А что тебе мешало?
— Где?
— На … отдыхе. В этой … как ее? … в Испании?
